ЖЕСТОКИЕ ВИДЕО - ТЯЖЕЛЫЙ УДАР ПО ЗДОРОВЬЮ

В среду по социальным сетям начала активно распространяться видеозапись того, как два американских журналиста были в прямом эфире застрелены бывшим коллегой. Хотя травма обычно возникает в случае существования непосредственной угрозы, эмоциональное потрясение при просмотре подобных кадров тоже не стоит сбрасывать со счетов, считают психиатры Жан-Роже ДЕНТРАНС и Франсуа ЛЕБИГО.

Atlantico: - В США и Европе миллионы человек посмотрели видео убийства двух журналистов в прямом эфире. Если верить проведенному после терактов 11 сентября американскому исследованию, просмотр жестоких видео подобного рода по интернету или новостным телеканалам может отрицательно сказаться на здоровье: речь идет об увеличении риска посттравматического стресса и даже физических заболеваний по истечении двух лет. В чем тут причина?

Жан-Роже Дентранс: - На первый взгляд сравнение эмоционального потрясения при просмотре подобного видео с настоящей травмой, которая возникает в ситуации с реальной угрозой для жизни, может показаться чем-то совершенно нелепым и неуместным. Тем не менее у снятого убитым оператором видео есть все нужные черты, чтобы создать у зрителя ощущение, что он тоже является жертвой: убийство было снято погибшим, и зритель смотрит на ситуацию глазами жертвы. Поэтому он может пережить сцену внутри, отождествить себя с ситуацией и жертвой. Впрочем, пока еще нельзя говорить о существовании посттравматического синдрома у посмотревших видео людей, потому что диагноз можно поставить только через полгода после травматического события, а никак не через несколько дней.

В этом вопросе следует обратить внимание на исследования о травматическом воздействии кадров терактов 11 сентября. Тем не менее это относится в первую очередь к людям, которые следили за происходившим непрерывно, то есть испытали психологическое погружение. В некотором роде это можно сравнить с погружением пристрастившихся к жестоким видеоиграм игроков. Было доказано, что длительное и частое погружение в подобные виртуальные сцены ведет к размытию границы между виртуальным и реальным некоторое время после игры и может вызвать неадекватную реакцию на ситуации, которые воспринимаются как угроза.

Несколько лет назад один пациент подробно описал мне свое эмоциональное и психическое состояние после игры в жестокие видеоигры на протяжении 10-12 часов, как он это любил. Он ощущал, что возвращение к реальности, переход обратно в реальную жизнь превратился в сложный процесс. В такие моменты его было лучше не трогать. По его словам, он все же не был готов к агрессивному поступку, однако возвращение к действительности было далеко не самым приятным периодом.

Похожим образом частый просмотр сцен варварского насилия может привести к смешению виртуального с реальным и вызвать у некоторых людей состояние острого стресса. Это тем серьезнее, что непрерывный просмотр подобных сцен может повлечь за собой реакцию людей со слабой психикой или тех, кто получил травму в прошлом. У второй группы поиск и просмотр этих видео может разбередить старые раны, в результате чего два эмоциональных фактора наложатся друг на друга. В дальнейшем это приведет к активизации старого и "спящего" состояния посттравматического стресса.

- Почему видео реального убийства оказывает большее воздействие, чем, например, обычный фильм?

Франсуа Лебиго: - При виде событий, которые так или иначе связаны с гибелью людей (несчастные случаи, убийства, горы трупов и т. д.), у наблюдателя возникают два типа реакции: эмоциональная реакция разной степени силы (все зависит от устойчивости личности человека) в форме тревоги. Она обычно быстро проходит, хотя бывают тут и исключения; психическая травма, которая заключается во внедрении сцены в психический аппарат. Это окажет серьезное воздействие на личность (травматический невроз) или даже на всю жизнь человека. Травматический образ будет возникать в ночных кошмарах и даже днем в появляющихся в воображении картинах.

Убийца, вероятно, стремился добиться именно этого. Однако в нынешнем случае он своего не добился, так как для возникновения травмы нужно, чтобы убийство было совершено прямо на глазах. А это может касаться лишь непосредственных очевидцев (американцы говорят в таком случае о посттравматическом стрессе). У зрителей же в кино и на телевидении всегда перед глазами экран, который препятствует тому, чтобы сцену воспринимали как нечто реальное.

- Исламское государство превратило пиар в один из главных инструментов реализации своей стратегии. Это касается жестоких видеоубийств и разрушений археологических памятников, как, например, недавно в Пальмире. Могут ли подобные шокирующие кадры позволить нам лучше понять притягательность ИГ даже среди того населения, которое априори далеко от его риторики?

Жан-Роже Дентранс: - Опираясь на предыдущую гипотезу, можно предположить, что вербуемые с помощью подобных видео люди реагируют на них аналогичным образом, но испытывают противоположную реакцию: речь тут идет уже не о сочувствии к жертве, а о разжигании ненависти к ней. Человек идентифицирует себя уже не с жертвой, а с убийцей, а сами видео вызывают фантазии о всемогуществе, чувство радости вместо ужаса.

Франсуа Лебиго: - Хотя это и может показаться странным, такие шокирующие кадры могут вызывать бессознательную или даже вполне осознанную радость. Это объясняет их популярность в социальных сетях. Эта радость сродни той, что вызывают фильмы ужасов. Отсюда и их роль в исламистской пропаганде, особенно среди людей, у которых нет достаточно прочной моральной опоры, чтобы защититься от подобных картин. В первую очередь это относится к подросткам, которых завораживает сила смерти.

- Как следует реагировать при трансляции в СМИ теракта или его последствий? Обязательно ли нужно отворачиваться или же некоторым проще дать тому отпор?

Жан-Роже Дентранс: - Как мне кажется, лучшим вариантом для сохранения психического равновесия, а также по этическим и стратегическим причинам было бы вообще воздержаться от просмотра подобных сцен.

Atlantico, Франция