ВОТ ГОРШОК ПУСТОЙ… ОН НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ?

Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Министерство культуры, кажется, тоже. А ведь вроде пора перекреститься, отогнать от себя наваждение и мороку со всей очевидностью провалившейся "капитализации культуры" и искать иные пути реализации культурной политики. Иначе Минкульт может оказаться перед угрозой упразднения в связи с безвременной кончиной объекта руководства. Ибо объект, сиречь культура, имеет все перспективы скончаться от авитаминоза и анорексии.

Гроза едва не грянула. Правда, до Зевса-громовержца дело не дошло, но гром прогремел, в Минкульт полетели молнии, и вполне заслуженные.

ВПРОЧЕМ, ОТСТАВИМ В СТОРОНУ ИЗЛИШНЮЮ МЕТАФОРИЧНОСТЬ И ОБРАТИМСЯ К ФАКТАМ. Две недели назад с подачи художественного руководителя Ереванского драматического театра им. Капланяна народного артиста РА Армена Хандикяна на сцену всплыл факт, возмутивший всю театральную общественность. Думается, шире – общественность культуры. Министерство культуры, регулярно рассылающее в арт-организации тонны писем и директив, запамятовало оповестить Ойкумену о решении правительства, грозящем многим субъектам культуры летальным концом. В июле прошлого года правительство приняло решение, утвержденное Национальным Собранием, а значит, получившее силу закона о том, что любая государственная субсидия, получаемая той или иной организацией, отныне облагается 20%-ным налогом на добавленную стоимость. Закон вступает в силу с начала 2018 года. А это значит, что сокращение финансирования культуры с начала того же года на 7%, о котором так много и с энтузиазмом говорилось (мол, будем хорошо работать и не просто компенсируем, а еще и приумножим), обернулось отсечением трети государственных денег!

Уточним: едва не обернулось. По крайней мере в сфере театра. Благодаря бдительности Хандикяна все мобилизовались, вникли в ситуацию, ужаснулись, собрались обращаться за защитой к главе государства, которого, как все дружно признали, кажется, единственного во власти интересует положение в культуре. "Давайте признаем - по распоряжению президента построили театр в Гаваре, сейчас начали строить здание для Театра пантомимы, до этого отстроили сцену для театра имени Маляна, переоснастили Оперу и сундукяновский театр… Для чего этот человек все это делает? Для того, чтобы одно вот такое решение свело все на нет?" - вопрошал Армен Хандикян.

Вмешательства Сержа Саргсяна не понадобилось. При посредничестве председателя СТД Акопа Казанчяна состоялась встреча с главой президентской администрации Арменом Геворкяном. Было дружно констатировано, что ситуацию прошляпил Минкульт. Ведь к новому закону прилагается список тех, кто умрет без государственной поддержки и для кого делается исключение. Именно в этот список – до более капитальных изменений – и вошли театры.

СЛОВОМ, ГРОМ ПРОГРЕМЕЛ, НО ГРОЗА НЕ ГРЯНУЛА. ДОБАВИЛА ЛИ такая "исключительность" театрам счастья? Ох, сомневаюсь. Вопрос не творчества, а выживания с повестки дня не снят. А проблема отсутствия в культуре и искусстве критериев стоит едва ли не острее, чем вопрос отсутствия финансов. Причем уничтожение критериев, как это ни парадоксально, декларируется самим культурным ведомством, которое толкает искусство на панель, призывая зарабатывать любой ценой. Как вспомнишь, что в контексте капитализации это обозначалось как эталонное достижение, так мороз по коже. При этом сами руководители театров дружно признают, что рекордные финансовые показатели, которые кое-кому удалось-таки зафиксировать, были достигнуты за счет качества.

Все тот же Армен Хандикян уже третий год никак не приступит к постановке великой пьесы Мюссе "Лоренцаччо". И дело не только в перфекционизме Армена Самвеловича. Сколько еще комедий предстоит поставить театру, чтобы накопить денег на серьезный проект! Это еще капланяновский театр, где дешевку не гонят принципиально! Количество мало-мальски серьезных премьер снизилось до минимума. Да и несерьезных - тоже. Для примера: если в предыдущие годы отборщикам главной театральной премии "Артавазд" приходилось отсматривать до 60 спектаклей, в минувшем сезоне их число едва достигает двадцати, а чтобы перечислить работы не ниже планки, вполне хватит пальцев одной руки.

НАШИ АРТИСТИЧЕСКИЕ И ОКОЛОАРТИСТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ ДАВНО и убедительно доказали: если вынести на сцену горшочек и тут же на глазах изумленного зрителя сделать то, что в горшочек делать полагается, как минимум восемьдесят процентов зрителей захлебнутся от восторга и пойдут голосовать за такое искусство драмом. Это давно уже неудивительно. Удивительно и убийственно то, что практически такой же восторг подобный тренд вызывает в недрах культурного ведомства, призванного координировать посадку разумного, доброго, вечного. Отвечать за неприкосновенность этики и эстетики, сохранение вкуса и, простите за смешное слово, духовности.

Правительство в режиме жесткой финансовой экономии может принимать какие угодно решения. И вникать в арт-специфику и нравственные приоритеты, может быть, и не обязано. Министерство культуры же, как ни крути, обязано не брать под козырек и не кидаться выполнять любое решение, не задумываясь о его пролонгированно -пагубных последствиях. Если отвечаешь за культуру, имеет смысл во что-то вникать, на чем-то настаивать и что-то отстаивать. На то оно и существует – Министерство культуры. Хотя создается впечатление, что Минкульт не настаивает и на собственном существовании. Того и гляди, накроется хризантемой в отсутствие объекта администрирования, который выбыл в результате авитаминоза, дистрофии и анорексии.