Последние новости

Роберт КОЧАРЯН: ЭТОТ СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ СЫГРАН, И НАЗНАЧАТ ДОСРОЧНЫЕ ВЫБОРЫ

Конец правления второго президента Армении Роберта Кочаряна был омрачен трагедией, известной как «события 1 марта» – массовые беспорядки в Ереване унесли жизни 10 человек. Преступления 10-летней давности до сих пор не расследованы, а виновные не названы. Но после бархатной революции весной этого года новые власти во главе с НиколомПашиняном обвинили в трагедии именно Кочаряна. Заодно ему вменили «свержение конституционного строя».

На фоне этих обвинений, одно из которых уже оформилось в уголовное дело, бывший президент Армении заявил о возвращении в политику. И очень кстати. Новая власть в лице команды Пашиняна и прежняя – его оппоненты из Республиканской партии Армении сошлись в решающей битве, финал которой намечен на декабрь. От результатов досрочных парламентских выборов зависит не только ситуация внутри страны, но и отношения Еревана с внешним миром, в первую очередь с Россией, Евросоюзом и США.

С чем возвращается Роберт Кочарян, и чего ждать от этого возвращения? Что ожидает Армению в случае окончательной победы Пашиняна? И могут ли измениться в итоге отношения с Россией и западными партнерами? На эти и другие вопросы бывший президент ответил в интервью Ленте.ру.

Лента.ру: – Несколько дней назад и.о. премьер-министра Армении Никол Пашинян, подав в отставку, убедил парламент не выбирать нового премьера. Если на двух следующих заседаниях премьер также не будет избран, Пашинян добьется своей заветной цели – роспуска Национального Собрания и внеочередных выборов. Как вы оцениваете его очередную победу?

Роберт Кочарян: – Я не сомневался в том, что этот спектакль будет сыгран и назначат досрочные выборы. Ничего удивительного в этом нет, поскольку другие силы не проявили достаточной политической воли и не сотрудничали друг с другом, чтобы не допустить этого.

– Кто-то считает, что эти выборы станут концом текущего периода нестабильности, иные уверены, что начнется новый. Кто ближе к истине?

– Это, несомненно, переломный момент: премьер консолидирует власть, в результате чего в Армении будет сформирован, по сути, однопартийный парламент с полным доминированием одной-единственной политической единицы. И в этой политической единице будет доминировать один человек. Не думаю, что такая ситуация может обеспечить долгосрочную стабильность. Все остальные парламентские партии заявили, что они не готовы к такому сценарию. Но он продавливается мобилизационным ресурсом, который пока что имеется у Пашиняна. Очевидно, что если парламентские партии сегодня не готовы к выборам, их результат вполне прогнозируем.

– И предопределен?

– Несомненно. Любой психолог вам скажет, что нельзя принимать серьезные решения в состоянии эмоционального возбуждения. Социальная психология утверждает, что это вполне справедливо для общества в целом. Сегодня часть электората в Армении находится в состоянии эйфории и не готова к предметной дискуссии, а значит – риски принятия неверных решений резко возрастают.

– В одном из своих интервью, оценивая апрельские события, вы утверждали, что массовой народной поддержки у Пашиняна нет, а есть небольшое число гиперактивных сторонников. Сейчас вы говорите про наличие у Пашиняна мобилизационного ресурса. Вы поменяли свою точку зрения?

– Масштабы произошедшего в апреле были совершенно другими, усилия людей были направлены против действующей тогда власти. Именно это было тогда основным объединяющим началом. Но по мере развития ситуации процесс трансформировался в нечто другое. Та же масса стала энергичным защитником новой власти, поскольку считает ее продуктом своих усилий. Это объективная реальность, с которой нужно считаться.

– Вы недавно говорили, что формирование однополюсного парламента создаст предпосылки для нестабильности. Что именно вы имели ввиду?

– Речь о власти и ответственности – полная власть предполагает полную ответственность, и это одна сторона медали, позитивная, поскольку некого будет винить в своих неудачах. Популярные сегодня слова «саботаж» и «контрреволюция» потеряют адресантов. Может, тогда власть наконец-то займется экономикой… Негатив же будет в том, что сформируется новая политическая монополия, и ничего хорошего стране от этого не будет. Как правило, такая монополия власти в итоге приводит к застою и развращению власти, какой бы революционной она не была. В стране перестанет работать система сдержек и противовесов, крайне важная с точки зрения баланса ветвей власти.

– Существуют ли сегодня в Армении политические силы или отдельные политики, способные нарушить эту монополию, взять на себя роль оппозиции?

– Это будет зависеть от того, насколько энергично и профессионально они будут выстраивать свою работу после досрочных парламентских выборов. Все понимают, что будет серьезное переформатирование политического поля, открываются большие возможности для самореализации, но кто выступит в авангарде оппозиции, зависит от того, как будущая оппозиция себя поведет.

– Вы видите себя в этой роли?

– Я думаю об этом.

– Готовы возглавить армянскую оппозицию?

– У меня есть основания для серьезного беспокойства относительно будущего Армении. Это подталкивает меня к тому, чтобы как-то влиять на эти процессы. Насколько мне это удастся, покажет время, но, думаю, что мое прошлое, настоящее, мой опыт позволит мне играть существенную роль в армянской политике.

– До возбуждения уголовного дела вы не выражали желание вернуться в политику. А как только против вас выдвинули обвинения, вы заявили о таком намерении. Эти события как-то связаны?

– Это параллельные процессы, но они стимулировали друг друга. Беспокойство в связи с ситуацией в Армении и возможными вариантами ее развития уже подталкивало меня к этому решению. Тут еще большой вопрос – появилось уголовное дело само по себе или в результате того, что власти заметили мою активность, расценив ее как стремление участвовать в политических процессах. Здесь классический парадокс первичности курицы и яйца. Я еще до этого уголовного дела достаточно активно консультировался с людьми, с политиками, с теми, кто разделяет мое беспокойство.

– Но, видимо, недружественные действия Никола Пашиняна и его команды как-то активизировали процесс?

– Несомненно, именно активизировали. Возможно, все продлилось бы чуть дольше – я хотел до конца понять, а что же все-таки происходит в Армении, ведь апрельские события были достаточно неожиданными. Обычно такие процессы имеют большую инерционность. Народ у нас эмоциональный, его легко можно чем-то вдохновить, манипулировать его эмоциями, но насколько далеко зайдет этот процесс – это нужно было понять.

– По уголовному делу против вас есть какие-то новости? Вы говорили, что готовите иск в Европейский суд по правам человека с жалобой на следствие, а Никол Пашинян призывал психологически подготовиться к раскрытию «дела 1 марта». Что не знает общественность?

– Новостей нет. Премьер еще в августе заявил, что уголовное дело по событиям 1 марта 2008 года полностью раскрыто. Но, насколько мне известно, ни по одному из 10 погибших в результате тех событий следственными органами ничего нового не выяснено. Что он имел в виду в своем заявлении, мне не известно. Нельзя говорить о раскрытии этого уголовного дела, пока не установлены причины гибели людей.

– Но если дело против вас шито белыми нитками, и вы пойдете с иском в ЕСПЧ, а после обвинения рассыпаются – это чревато огромными репутационными потерями для власти. Почему при таком раскладе следствие упорно продолжает гнуть свою линию?

Во-первых, уголовное дело против меня не связано с убийствами во время событий 1 марта 2008 года. Меня обвиняют в «свержении конституционного строя». Но это очевидная попытка переписать историю и описать произошедшее в совершенно другом свете, мол, были мирные демонстранты, против которых вышли агрессивные полицейские и военные. В реальности ничего подобного не было, но уголовное дело хотят подвести под эту схему. Это предполагает фальсификацию очень многих вещей, притягивание фактов за уши, полное отсутствие ответов на различные вопросы, например – кто тогда ранил сотню и более полицейских, кто сжег почти 100 машин, кто ломал витрины, грабил магазины…

Есть в сети видеозапись, на которой видно, что со стороны демонстрантов в ход было пущено боевое автоматическое оружие и так далее – переписать все это невозможно. Но удивительным образом следствие «не располагало» этой записью, хотя в реальности, я уверен, что они эту видеозапись просто не хотели видеть. Материалы этого сфабрикованного дела компонуются, чтобы подвести все под заранее выбранную схему обвинения людей, которых они «назначили» виновными. Я уверен, что в скором будущем все, кто занимался этим, сами ответят перед законом.

– Независимо от того, чем закончится уголовное преследование, можно считать, что ваше возвращение в армянскую политику состоялось?

– Разумеется.

– Вы много говорите о том, что после выборов политическая система в Армении будет монополизирована. В чем конкретно состоит опасность этого процесса?

– Говоря про монополизацию, я имею в виду явно выраженное доминирование одной партии, что говорит о политическом нездоровье общества. Еще хуже обстоят дела с содержательной частью политической жизни страны. Не обсуждаются программы, нет борьбы идеологий. Вы знаете о том, какая идеология у партии Премьера? Вы знаете членов этой партии, их профессиональные качества, их бэкграунд, по которому можно судить об их политическом потенциале? В ходе выборов вряд ли будут обсуждаться принципы и механизмы управления страной, экономическая политика, внешние и внутренние векторы развития. Доминировать будет степень твоей революционности. Это черно-белое восприятие действительности, которое возможно только при крайнем эмоциональном возбуждении общества. В такой обстановке формирование политической монополии почти неизбежно.

– Мы уже в предвыборном периоде. Вы видите проявления этой монополии?

– Очень показательны недавние выборы в органы местного самоуправления – в некоторых городах мэрами стали люди с полным и абсолютным отсутствием какого бы то ни было управленческого опыта. Они избраны просто потому, что их поддерживал премьер. И возникает вопрос [к проголосовавшим людям]: вы у себя в Эчмиадзине премьер-министра выбираете или власть, которая на месте должна решать ваши проблемы? Это и есть деформация. Ненормально, когда в городе выбирают мэра исходя не из того, как он будет управлять хозяйством, а потому что ему симпатизирует премьер.

– Вы много критикуете нынешнюю власть, указываете на их ошибки, но сами позитивную повестку не выдвигаете. Есть некий рецепт Роберта Кочаряна по улучшению жизни в стране?

– Заметная часть общества сейчас не готова выслушивать позитивную повестку, следовать каким-то рекомендациям. Нужно время, чтобы перевозбуждение несколько спало, тогда рациональные предложения будут доходить до наших граждан. Поэтому сегодня я больше говорю о том, что, на мой взгляд, нельзя делать и что непременно создаст большие проблемы в будущем. Конкретные предложения будут впереди.

– С внутренней политикой понятно, а что по поводу внешней? Получилось у новой власти достойно перенять бразды правления с учетом того, что поначалу неопытность Никола Пашиняна давала повод для весьма скептических настроений?

– Вообще, обо всем нужно судить по результатам. Одно дело, что человек говорит, другое – что в итоге получается. Пока я не вижу реальных, так сказать, материальных результатов.

Декларируемый «новый уровень» отношений с Евросоюзом не пополнился новыми программами развития, ничего нового в отношениях Армении и США тоже не видно, то же самое можно сказать об отношениях с Россией. Уже наработанная международная договорно-правовая база за последние полгода не расширилась, новых масштабных инвестиционных вливаний в нашу экономику тоже нет. Напротив, наблюдается некий отток инвестиций. Нет каких-то новых сдвигов и в сфере военно-технического сотрудничества с РФ. Будем судить по результатам, а не рассказам того или иного политика. Я бы очень хотел, чтобы эти результаты были – это в интересах Армении. Но пока я вижу только оптимистичные заявления и ничего более… На это указывают объективные цифры.

Например, в отношениях с Россией это должно вылиться в конкретное наращивание инвестиций в Армению. Если этого не будет – ну, можно подогревать оптимизм общества разными разговорами, это даст эффект позитивного ожидания на какое-то время. А потом? Результаты работы должны быть осязаемыми, должны положительно влиять на уровень жизни людей.

– Много говорится об охлаждении армяно-российских отношений. Вы разделяете эту точку зрения?

– В этом вопросе мое восприятие может оказаться субъективным, а я этого не хочу. Могу сказать, что реальную оценку следует давать по результатам – рост товарооборота, рост армянского участия [экспорта] в нем, наращивание военно-технического взаимодействия, развитие практического сотрудничества между оборонными ведомствами Армении и России, повышении обороноспособности Армении и боеспособности армянской армии, а также в позиции России в вопросе нагорно-карабахского урегулирования. Есть вполне конкретные критерии, по которым – и только по которым – следует оценивать, насколько все хорошо или плохо. Интересы Армении и России переплетены корнями, и никто в двух странах (по крайней мере, никто в здравом уме) не желает их подпортить. Полагаю, что в обеих странах настроены приложить максимум усилий для того, чтобы продолжить развивать их в дружеском, союзническом русле.

– Вы упомянули нагорно-карабахский конфликт. Тут у вас тоже есть вопросы к новой власти?

– Что касается Карабаха, я считаю, что армянская сторона должна выработать комплексную, цельную позицию, которой сейчас нет. Я слышу обрывочные заявления, вижу обрывочные позиции по разным элементам урегулирования конфликта, но какой-то проработанной, общей позиции сейчас нет.

– При вас такой подход был, при Серже Саргсяне – тоже, а сейчас нет?

– Мне кажется, Никол Пашинян пока не определился с этим вопросом. Он понимает, что это очень щепетильная тема, тонкая материя. В некоторых его заявлениях я вижу попытку в какой-то степени дистанцироваться от проблемы, переложить ее на карабахскую сторону. Но сделать это не получится – степень вовлеченности Армении в урегулирование нагорно-карабахского конфликта, в вопрос обеспечения безопасности Карабаха настолько велика, что уклониться не получится. Никто – ни сопредседатели, ни международное сообщество – всерьез это не воспримет. Поэтому лучше сформулировать общую позицию, согласовать ее с Карабахом и твердо придерживаться ее.

– И обеспечить ее преемственность.

– О преемственности можно говорить тогда, когда будет сформирована сама позиция и когда будет понятно, насколько она соответствует позиции прежних властей. Коридор для маневра здесь есть, но он не настолько широк, чтобы полностью устраниться из процесса урегулирования нагорно-карабахского конфликта.

– Вы неоднократно говорили, что не стремитесь ни к каким должностям, поскольку уже покорили все возможные высоты. Но ведь пост – это не просто кресло, а рычаг, который позволяет воплощать в жизнь политическую программу, и любому политику этот рычаг нужен. Вы не видите здесь противоречия?

– Я говорил, что личная мотивация, стремление занять определенную высоту, должность у меня гораздо слабее, чем у тех, кто на этой высоте никогда не был. Влиять на политические процессы, не исключая, однако занятие каких-то постов, помогать здоровым силам правильно сориентироваться в сложившейся ситуации – для меня это важнее. Что-то вроде обязанности, которой я не могу пренебречь. Я не исключаю занятие должностей, но получил бы большее удовлетворение в подготовке молодых энергичных политиков, способных взять на себя управление страной. В данной ситуации это большой плюс, когда должность не является для политика самоцелью. Я достаточно эффективно себя реализовал на самых высоких должностях, и этот опыт – мое большое преимущество.

– Последний вопрос: вас уже спрашивали – безрезультатно, но все же: как вы назовете свою партию? 

– (улыбается) Не скажу!

Основная тема:
Теги:

    ПОСЛЕДНИЕ ОТ АВТОРА






    ПОСЛЕДНЕЕ ПО ТЕМЕ

    • КОМУ НЕ ДАЮТ ПОКОЯ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРУПЫ?
      2024-03-22 10:25

      Депутат от фракции ГД бывший замминистра обороны, сколотивший внушительное состояние не только в РА, но и за ее пределами, генерал Гагик (Гурген) Мелконян выступил со скандальным заявлением о том, что Пашинян назначил генерала Аршака Карапетяна министром обороны по требованию России.

    • Меружан ТЕР-ГУЛАНЯН: «ЕДИНСТВЕННЫЙ АКТУАЛЬНЫЙ СЕГОДНЯ ВОПРОС - ОТСТРАНЕНИЕ ЭТОЙ ВЛАСТИ!»
      2024-03-16 11:33

      Писатель, общественный деятель Меружан Тер-Гуланян делится с читателями «ГА» своим видением происходящих в стране событий.

    • РОССИЙСКИЕ ПОГРАНИЧНИКИ МЕШАЮТ ЦРУ И МИ-6
      2024-03-04 10:00

      Лидер Объединенной Трудовой партии депутат от фракции ГД Гурген Арсенян, разумеется, обиделся на Россию, которая не пожелала (во всяком случае, до сих пор) принять его в качестве нового посла РА. Вряд ли, однако, кто-то мог предположить, что дело дойдет до обнаружения бомбы у партийного офиса ОТП на улице Гюльбенкяна (Арабкир)! 22 февраля бомбу обнаружили возле его офиса, а 26 февраля у офиса ГД, расположенного неподалеку от офиса ОТП.

    • ИНДУЛЬГЕНЦИЯ НА ПРОИЗВОЛ: РЕПРЕССИИ РАСПРОСТРАНЯЮТСЯ НА ВСЕХ, КТО ПРИЗЫВАЕТ К ОТСТАВКЕ РЕЖИМА
      2023-12-08 10:25

      Пашинян нагнетает русофобскую истерию, а влиятельные европейские структуры в качестве поощрения закрывают глаза на вопиющие нарушения режимом основополагающих прав и свобод - от свободы слова до свободы собраний. При Серже Саргсяне малейшая попытка полиции повлиять на нарушителей общественного порядка квалифицировалась как посягательство на демократию и становилась предметом осуждения аккредитованных в РА дипломатических миссий. С 2020 г. посольства стран-членов ЕС с демонстративным равнодушием наблюдают за тем, как полицейские бьют участников мирных акций головой об асфальт, малиновые береты волокут по тротуару пожилых родителей погибших героев, задержаниям и арестам подвергаются студенты и подростки.