«ДЕЛО РОБЕРТА КОЧАРЯНА ИЗНАЧАЛЬНО ИМЕЛО ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ УКЛОН»

17 мая в пресс-клубе «Айели» состоялась пресс-конференция адвокатов Роберта Кочаряна Арама Орбеляна и Ованеса Худояна, в ходе которой обсуждалось уголовное дело по событиям 1 марта, и, конечно же, 4 судебных дня, когда рассматривалась мера пресечения второму президенту.

ОРБЕЛЯН начал с того, что, несмотря на некоторые технические проблемы, в целом положительно оценивает процесс судопроизводство. Вместе с тем, конечно, невозможно не отметить, что не было соблюдено равенство между выступлениями обвинения и защиты. Должно быть так: выступило обвинение, следом – защита и наоборот. А в данном случае обвинению были предоставлены «льготы», как в первый, так в последний день, и это могли наблюдать все, кто следил за процессом. Прокуратуре было дано больше возможностей для выступлений, а адвокатам суд не позволил представить контраргументы по части новых утверждений после озвученных стороной обвинения доводов. Адвокат воздержался от комментария вопроса о том, был ли суд под давлением, заметив, что существовала определенная напряженность, но это бывает при любом судебном процессе, тем более, что заседание проходило на протяжении четырех дней в закрытом помещении.

А. Орбеляна радует сам факт того, что судебные слушания проходили не как прежде, в закрытом режиме, а на открытых заседаниях. Ответственность судьи возрастает в условиях, когда все происходит перед публикой и соблюдается принцип прозрачности, подчеркнул он. Адвокат Р. Кочаряна выразил сожаление, что наша прокуратура все еще не отошла от подходов советского времени: арестовать, обязательно заключить под стражу не только преступников, но даже потенциальных преступников. Отечественные юристы уже много лет лелеют надежду, что пройдет еще пара лет, и все изменится. Но время идет, а ситуация не меняется к лучшему. А ведь арест на межсудебной стадии вовсе не должен быть самоцелью для следствия.

"В прокуратуре пока нет осознания того, что такое правовое государство. Один из прокуроров пять раз повторил, что защита выступает "с формальными требованиями, формальными подходами". Хочу обратить внимание, что весь Уголовно-процессуальный кодекс, от первой до последней буквы – формален, поскольку мы не знаем, кто виновен, а кто нет. УПК определяет те процедуры, в рамках которых должна быть доказана вина, поэтому, когда мы говорим о процедурах, это нельзя считать формальностью", - отметил Орбелян.

«Мы были сторонниками того, чтобы генпрокурор присутствовал на заседаниях и лично поддерживал обвинение. Но он появился в первый и последний день, причем в самый ответственный момент, когда обсуждался вопрос поручительства президентов Арцаха, и, можно сказать, в своем заключительном слове почти угрожал судье», - продолжил Орбелян.

В свою очередь, Ованес Худоян уточнил, что непрямой угрозой со стороны прокурора можно считать призывы не следовать позиции адвокатов. «Прокурор позволил себе ряд высказываний, отметив, что вся ответственность ляжет на суд», -отметил он. Как и в ходе слушаний в суде, адвокат подчеркнул, что сторона обвинения игнорирует тот факт, что у Кочаряна нет статуса обвиняемого. “Могу предположить, что они так и не коснулись этого вопроса, поскольку у них нет на это ответа. Очень удобно отвечать только лишь на те вопросы, на которые ответы имеются”, - заметил он.

Худоян добавил, что во время выступления в суде в его адрес было обвинительным тоном сказано, что он приводит отдельные, выборочные фрагменты из дела и говорит лишь о них. Адвокат согласен с этим, но уточняет: «Дело в том, что мы выбираем те эпизоды, которые касаются нашего подзащитного. На двух из 30 страниц описывается то, что касается непосредственно его, и мы, соответственно, выбираем эту часть, чтобы наглядно показать, что выдвигаемое обвинение не может относиться к нашему подзащитному. А генпрокурор и в суде начал представлять то, что абсолютно не имеет отношения к Р. Кочаряну. Главное для обвинения – создать отрицательный фон».

  ПЕРЕЙДЯ К ТЕМЕ широко обсуждаемого приказа 0038, Орбелян отметил, что этот приказ и события 1 марта 2008 г не связаны между собой. Более того, в приказе нет ничего ужасного. Как отметил во вчерашнем выступлении сам Р. Кочарян, приказ, исходя из ситуации, был нужным и своевременным.

Обвинение, по словам адвоката старается связать приказ и произошедшее 1 марта. Но не надо забывать, какая сложилась ситуация в городе. Есть множество свидетелей того, что представители союза «Еркрапа» кружили по улицам, и не так, чтобы безоружными. А перевод армии на казарменное положение, в чем опять-таки упрекают второго президента, был необходимостью и позволил предотвратить возможность того, что члены «Еркрапа» прибегнут к репрессивным методам. «Приказ 0038 предусматривал перевод подразделений из одного гарнизона в другой, а заместители начальника гарнизона назначены, чтобы содействовать процессу. Вовлечения армии как такового не было, 1 марта армия никак не контактировала с населением», - подчеркнул Орбелян.

Далее адвокаты напомнили, что далеко не везде и не все из тех, кто находился на улицах 1 марта, были «мирными митингующими», как размыто написано в обвинительном заключении. Они продемонстрировали видеосюжеты, на которых видно, как полицейские спокойно стоят стеной, например, на перекрестке улиц Пароняна и Лео, как появляется толпа не вполне «мирных демонстрантов» и среди них есть такие, кто проявляет открытую агрессию против полицейских, кидает в их сторону какие-то предметы и т.д. Те защищаются щитами. На другой записи слышны выстрелы, сделанные отнюдь не со стороны полицейских. Орбелян вспомнил, как в тот день депутат НС РА был ранен, защищая полицейского, на которого набросились «мирные митингующие».

Иными словами, не в любой час того дня, и не на всех улицах города ситуация выглядела так безобидно, как представляет орган следствия, который характеризует всех одной фразой: мирные демонстранты. Впрочем, как подчеркнули адвокаты, в целом все материалы обвинения написаны в таком же размытом, нечетком стиле, без приведения конкретных фактов и терминов.

Орбелян и Худоян еще раз обратились к несостоятельности обвинения по статье 300.1 УК РА, которой не существовало в 2008 году. Вспомнили решение прокуроров по делу семи организаторов массовых беспорядков 1-2 марта 2008 года, которым не вынесли обвинения по этой статье именно потому, что она утяжеляет обвинение и закон не имеет обратной силы. Сегодня генпрокурор позволяет себе давать оценку решению своих коллег, в числе которых находилась нынешний председатель уголовной палаты Кассационного суда, и невнятно намекает на то, что трактовать позицию шестерки прокуроров следует не в пользу Кочаряна, тем самым намекая на возможность пересмотра дела семерых. Правда, все понимают, что это всего лишь разговоры.

На пресс-конференции вспомнили, что даже судья улыбнулся от необоснованности представленного обвинением в качестве основания для ареста того обстоятельства, что Роберт Кочарян, находясь на свободе, причем без назначенной ему в тот период меры пресечения, обратился в следственный орган с просьбой позволить ему уехать в Германию на лечение. Ведь хотел бы сбежать - не стал бы спрашивать. Обвинение соглашается, что второй президент ни в чем не нарушал условий пребывания на свободе, но чего-то там не исключают, что-то предполагают, и этого, на их взгляд достаточно для содержания человека за решеткой. Адвокаты убеждены, что дело Р. Кочаряна не расследовалось, оно изначально имело обвинительный уклон: держать второго президента под арестом – и точка.

  На вопрос об ожиданиях адвокатов относительно решения суда, которое будет оглашено 18 мая, Орбелян отметил, что защита надеется на изменение меры пресечения. В самом худшем случае, по его словам, должен быть избран вариант личного поручительства. Худоян подчеркнул беспрецедентность поручительства двух президентов, действующего и бывшего, за экс-президента. Суд отклонил поручительства депутатов, но поступать подобным образом с гарантами-президентами – нонсенс.