ЕМУ СТЫДНО, ДИАГНОЗ - ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ИМПОТЕНЦИЯ

Во все времена популистским режимам была свойственна ущербная функциональность. За год и 3 месяца в нашей стране эта ущербность проявилась вполне наглядно.

СТАГНАЦИЯ ВО ВСЕХ СФЕРАХ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ компенсируется бурными излияниями на публике премьер-министра, при этом экономика топчется на месте, жизнь дорожает, социальная ситуация на пороге массовых бунтов. "Все видят, что госаппарат обслуживает не программы развития страны, а инстинкты и капризы одного человека, исходящие из его крайне упрощенного мировоззрения. О примитивности власти и ее функциональной импотенции сегодня говорят все", - констатировал в интервью "ГА" второй президент РА Роберт Кочарян.

"Функциональная импотенция", - очень точный диагноз нынешней власти. Попытаемся разобраться в причинах заболевания. С точки зрения политической психологии, подмена нормальной функциональности власти популистскими обещаниями с видом на 50 лет (как в нашем случае) является типичным проявлений фрустрации. Фрустрация политического деятеля - это психическое состояние переживания неудач, возникающее при наличии преграды к неким целям. В нашем случае преграда заключается в личности самого пациента.

Пашинян прекрасно осознает собственную несостоятельность в деле управления государственной машиной и по-своему переживает ее, пытаясь найти выход  в бурных речевых потоках на публике и буквально ежедневных попытках втоптать в грязь и осквернить все, что было сделано до него. Ему просто необходимо доказать себе и другим, что и до него все было бездарно и нефункционально. Он не в состоянии признать заслуги предшественников, на фоне которых его ущербность  выглядит  как белое на черном.

Заложник политического диагноза

С точки зрения фрустрации, апелляция Пашиняна - политика к волшебной палочке - клиническая закономерность.

ОН ОТДАЕТ СЕБЕ ОТЧЕТ В ТОМ, ЧТО ЗАНЯЛ НЕ СВОЕ МЕСТО, и что выправить ситуацию можно только при помощи потусторонних сил. Причем, обвинить премьера в лени нельзя, он готов работать день и ночь, чтобы исправить ситуацию, но он не знает КАК. Не дано. Вернее, дано, но не ему, отсюда постоянно клокочущая в Николе ненависть к Роберту Кочаряну, который с первого дня назначения на пост премьер-министра РА стал работать на результат, и продолжил эту работу на посту президента. В нашей ситуации второй президент невольно играет роль постоянного фрустратора, то есть политического субъекта, который заставляет Пашиняна ежедневно переживать комплекс неполноценности.

Пашиняну стыдно, что его личная неприязнь к второму президенту стала достоянием общественности, стыдно, что уважаемые люди говорят о том, что по его личному указанию Кочарян подвергается политическому преследованию. Пашиняна мучает чувство собственной неполноценности по сравнению с Кочаряном, который за один только год своего пребывания  в активной политике ( год можно выбрать произвольно) сделал больше, чем Пашинян за всю жизнь.

Пашинян отдает себе отчет в том, что судит второго президента не за  свержение конституционного строя, более того, Пашинян осознает свою долю вины за подстрекательство к событиям 1 марта 2008 г., которые завершились гибелью 10 человек. Однажды он даже обвинил в  подстрекательстве своего политического гуру Тер-Петросяна, сообщив на страницах "Айкакан жаманак", что лидер конгресса умышленно выслал из страны сына накануне известных событий, потому что знал наверняка, что поведет народ на столкновение с властью. Пашинян лучше, чем кто-либо, понимает, что Кочарян не свергал конституционный строй, понимает, но ничего с собой поделать не может. Пашинян - заложник своего политического диагноза, сегодня не он, а его болезнь управляет государством.

Ему не удастся повторить феномен "кавказского тигра"

Премьер остро переживает неудачи на политическом поле, он  знает, что уже в обозримой перспективе его ожидает всеобщее осмеяние и крах.

А ЕЩЕ ОН ЗНАЕТ НАВЕРНЯКА, что в сложившейся ситуации Роберт Кочарян смог бы вывести экономику страны из состояния стагнации так, как сделал это после тотального уничтожения за годы правления АОД национальной промышленности и грабежа производственных мощностей. Пашиняну доподлинно известно, что именно Кочарян в рекордно короткие сроки сделал из разоренной страны одно из перспективных в плане развития государств, которое опередило по темпам экономического роста Грузию и Азербайджан,  приблизившись к уровню Израиля.

Пашинян знает, что ему не удастся повторить феномен "кавказского тигра", он знает, что, кроме голословных заявлений и истерик на публике, он ни на что не годен, и это знание только усугубляет диагноз. Фрустрация, повторюсь, - психическое состояние переживания неудач, возникающее при наличии непреодолимых препятствий на пути к неким целям, она может рассматриваться как одна из форм психологического стресса. Диагноз весьма типичный для лидеров популистских режимов, которые понимают, что обречены на позорный крах и всеобщее осмеяние. Этот стресс проявляется каждый раз, когда на угрозы Никола компетентные люди и инстанции отвечают делом.

К примеру, премьер потребовал открытым текстом, чтобы Грайр Товмасян подал в отставку, а Конституционный суд попросту продолжает заниматься своими делами. Он инициировал (негласно) уголовное преследование судьи Давида Григоряна, в ответ юридическое сообщество проявило невиданное единство, а передачу дела Кочаряна другому судье все маститые специалисты в области права расценили как большой подарок адвокатам второго президента.
       
             Пашинян обвинил Роберта Кочаряна в свержении конституционного строя, в ответ последовало формирование оппозиционного полюса по схеме "консенсус минус один". Во всем, что предпринимает Никол, ощущается деструктивное начало, власть за год и 3 месяца ничего не сделала, ей нечего предъявить в виде конкретных дел. Похоже, исключением станет ратификация николовским парламентом Стамбульской конвенции, которую многие политические и общественные деятели характеризуют как документ, направленный на разрушение национальных ценностей и основ национального государства.