Архитектор, художник, журналист, член Ассоциации киноведов и киножурналистов Павел ДЖАНГИРОВ завершил работу над своей очередной книгой — «Читая кино. Очерки о фильмах. Хороших и разных». Но издать ее из-за отсутствия средств пока не может.
В беседе с корр. «ГА» Павел СергеевиЧ отметил, что «заболел» кино еще в детстве. «После войны мы жили в закрытом военном городке на берегу Каспийского моря, — рассказывает П.Джангиров. — Особых развлечений не было, разве что кинотеатр под открытым небом. Между двумя столбами натянули экран, установили несколько рядов деревянных лавок и фанерную кинобудку. К вечеру на скамейках рассаживались жены военных с детьми, а те, кому не хватало места, стояли. Проектор был один, и каждые десять-двенадцать минут дядя Степа менял бобины. Фильмы показывали черно-белые. И, конечно же, нашим кумиром был Тарзан в исполнении Джонни Вайсмюллера. Мы лазали по деревьям, оглашая окрестности его знаменитым рыком. Цветное кино я увидел впервые в Баку, куда перевели по службе отца. Это были трофейные немецкие фильмы с неповторимой Марикой Рекк.
В 1955 году мы переехали в Ереван и поселились в здании, на первом этаже которого был кинотеатр «Раздан». Билетерша тетя Шура, случалось, пропускала нас без билета. Вивьен Ли, Радж Капур, Лолита Торрес — кумиры нашего детства.
Шестидесятые … Кино стало другим: умным, психологически наполненным, не похожим на прежние наивные фильмы, где все было ясно — вот плохой герой, а вот хороший. В восьмом классе на меня произвел очень сильное впечатление фильм Лукино Висконти «Рокко и его братья». До сих пор не могу смотреть его без волнения. Он и определил мой выбор — буду кинорежиссером! Начал писать какие-то сюжеты, делать художественные фотографии. Родители не одобряли мой выбор, они считали, что надо выбрать более серьезную профессию. В 1961 году из Москвы в Ереван приехал родственник нашей соседки, который учился во ВГИКе. Мать попросила, чтобы он посмотрел мои опусы. Снисходительно полистав папку моих сочинений, он спросил: «Молодой человек, а сколько вам лет?» — «Семнадцать» — ответил я. «А вы знаете, что во ВГИКе нет студентов моложе двадцати семи лет? То, что вы делаете, неплохо. Но оканчивайте лучше школу, поработайте несколько лет, наберитесь жизненного опыта и тогда попробуйте поступить».
«Все! — решили родители. — Пойдешь в Политехнический!» пришлось подчиниться. Профессия архитектора тогда была востребована».
ПАРАЛЛЕЛЬНО С РАБОТОЙ В ПРОЕКТНЫХ ИНСТИТУТАХ Джангиров выступал в прессе, стал заодно и членом Союза журналистов Армении. В его публикациях часто встречались сюжеты о новинках экрана. «С появлением видеомагнитофонов возникли широкие возможности ознакомления с шедеврами мирового киноискусства, новинками международных кинофестивалей, — продолжает Джангиров. — Самым сложным было найти нужные фильмы в пунктах проката видеокассет, везде преобладали боевики и мелодрамы. Но однажды захожу в салон у института Мергеляна, смотрю — среди набившего оскомину репертуара то, что мне нужно, — целый стеллаж. Взял пару кассет и подошел к продавцу. Он взглянул на кассеты, а потом с удивлением — на меня. «Знаете, вы первый человек, который взял кассеты с этого стеллажа…» С тех пор в другие места я больше не ходил.
Я люблю так называемое другое кино. Когда умирают большие художники, они уносят с собой частичку того мира, который помогали создавать своим искусством. В ткани культуры образуются бреши, а затем и вся ткань потихоньку расползается. Великое французское и итальянское кино прошлого угасает. Им на смену приходит — уже пришло! — что-то новое, может быть, не менее талантливое, но для тех, кто хорошо знает кинематограф ХХ века, эта замена неравноценна. Можно было бесконечно наслаждаться фильмами с Жаном Габеном, Марчелло Мастроянни, Анной Маньяни, Филиппом Нуаре, Анни Жирардо, Роми Шнайдер, Мари Лафоре, Морисом Роне и с другими звездами кино. Мы, зрители, встречали их, как старых друзей, радовались их успехам, сочувствовали их бедам как на экране, так и в жизни и оплакивали их уход. Их больше нет, как нет и того великого кино. Но картины будут жить всегда»
За всю свою жизнь Павел Джангиров пересмотрел тысячи кинолент. О многих писал, публиковал в прессе. В этой книге собраны очерки о 120 фильмах, написанных за последние 15 лет. То, что написано ранее, автор в книгу не включил, поскольку те фильмы уже широко известны и о них написано много. Читатель, привыкший к засилью американской кинопродукции, откроет на этих страницах для себя румынское, венгерское, таиландское, греческое, болгарское, армянское кино. Узнает, что индийские фильмы бывают без традиционных для них песен и танцев. Какие-то из этих фильмов мы видели, но многие для нас оставались неизвестными.
Если книга увидит свет, читатель наверняка о многом узнает, а может, и попытается найти эти картины в интернете. Во всех случаях его «киногоризонт» расширится.
В беседе с корр. «ГА» Павел СергеевиЧ отметил, что «заболел» кино еще в детстве. «После войны мы жили в закрытом военном городке на берегу Каспийского моря, — рассказывает П.Джангиров. — Особых развлечений не было, разве что кинотеатр под открытым небом. Между двумя столбами натянули экран, установили несколько рядов деревянных лавок и фанерную кинобудку. К вечеру на скамейках рассаживались жены военных с детьми, а те, кому не хватало места, стояли. Проектор был один, и каждые десять-двенадцать минут дядя Степа менял бобины. Фильмы показывали черно-белые. И, конечно же, нашим кумиром был Тарзан в исполнении Джонни Вайсмюллера. Мы лазали по деревьям, оглашая окрестности его знаменитым рыком. Цветное кино я увидел впервые в Баку, куда перевели по службе отца. Это были трофейные немецкие фильмы с неповторимой Марикой Рекк.
В 1955 году мы переехали в Ереван и поселились в здании, на первом этаже которого был кинотеатр «Раздан». Билетерша тетя Шура, случалось, пропускала нас без билета. Вивьен Ли, Радж Капур, Лолита Торрес — кумиры нашего детства.
Шестидесятые … Кино стало другим: умным, психологически наполненным, не похожим на прежние наивные фильмы, где все было ясно — вот плохой герой, а вот хороший. В восьмом классе на меня произвел очень сильное впечатление фильм Лукино Висконти «Рокко и его братья». До сих пор не могу смотреть его без волнения. Он и определил мой выбор — буду кинорежиссером! Начал писать какие-то сюжеты, делать художественные фотографии. Родители не одобряли мой выбор, они считали, что надо выбрать более серьезную профессию. В 1961 году из Москвы в Ереван приехал родственник нашей соседки, который учился во ВГИКе. Мать попросила, чтобы он посмотрел мои опусы. Снисходительно полистав папку моих сочинений, он спросил: «Молодой человек, а сколько вам лет?» — «Семнадцать» — ответил я. «А вы знаете, что во ВГИКе нет студентов моложе двадцати семи лет? То, что вы делаете, неплохо. Но оканчивайте лучше школу, поработайте несколько лет, наберитесь жизненного опыта и тогда попробуйте поступить».
«Все! — решили родители. — Пойдешь в Политехнический!» пришлось подчиниться. Профессия архитектора тогда была востребована».
ПАРАЛЛЕЛЬНО С РАБОТОЙ В ПРОЕКТНЫХ ИНСТИТУТАХ Джангиров выступал в прессе, стал заодно и членом Союза журналистов Армении. В его публикациях часто встречались сюжеты о новинках экрана. «С появлением видеомагнитофонов возникли широкие возможности ознакомления с шедеврами мирового киноискусства, новинками международных кинофестивалей, — продолжает Джангиров. — Самым сложным было найти нужные фильмы в пунктах проката видеокассет, везде преобладали боевики и мелодрамы. Но однажды захожу в салон у института Мергеляна, смотрю — среди набившего оскомину репертуара то, что мне нужно, — целый стеллаж. Взял пару кассет и подошел к продавцу. Он взглянул на кассеты, а потом с удивлением — на меня. «Знаете, вы первый человек, который взял кассеты с этого стеллажа…» С тех пор в другие места я больше не ходил.
Я люблю так называемое другое кино. Когда умирают большие художники, они уносят с собой частичку того мира, который помогали создавать своим искусством. В ткани культуры образуются бреши, а затем и вся ткань потихоньку расползается. Великое французское и итальянское кино прошлого угасает. Им на смену приходит — уже пришло! — что-то новое, может быть, не менее талантливое, но для тех, кто хорошо знает кинематограф ХХ века, эта замена неравноценна. Можно было бесконечно наслаждаться фильмами с Жаном Габеном, Марчелло Мастроянни, Анной Маньяни, Филиппом Нуаре, Анни Жирардо, Роми Шнайдер, Мари Лафоре, Морисом Роне и с другими звездами кино. Мы, зрители, встречали их, как старых друзей, радовались их успехам, сочувствовали их бедам как на экране, так и в жизни и оплакивали их уход. Их больше нет, как нет и того великого кино. Но картины будут жить всегда»
За всю свою жизнь Павел Джангиров пересмотрел тысячи кинолент. О многих писал, публиковал в прессе. В этой книге собраны очерки о 120 фильмах, написанных за последние 15 лет. То, что написано ранее, автор в книгу не включил, поскольку те фильмы уже широко известны и о них написано много. Читатель, привыкший к засилью американской кинопродукции, откроет на этих страницах для себя румынское, венгерское, таиландское, греческое, болгарское, армянское кино. Узнает, что индийские фильмы бывают без традиционных для них песен и танцев. Какие-то из этих фильмов мы видели, но многие для нас оставались неизвестными.
Если книга увидит свет, читатель наверняка о многом узнает, а может, и попытается найти эти картины в интернете. Во всех случаях его «киногоризонт» расширится.
