Вглядываясь в стремительные перемены на мировой «шахматной доске», хочется отрешиться от сухого языка цифр и сугубо экономически обоснованных моделей сотрудничества, что ныне доминирует в официальном дискурсе международных отношений. Оставим в стороне меркантильные расчеты и обратим взор к философскому осмыслению глубинных процессов, происходящих в мире, в частности, в регионе Южного Кавказа.
ЗА ПЕЛЕНОЙ СИЮМИНУТНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КОМБИНАЦИЙ ПРОСТУПАЕТ НЕЧТО БОЛЬШЕЕ – многовековая культурно-историческая ткань, что вновь заявляет о себе. Эти земли, испокон веков бывшие мостом между цивилизациями, перекрестком торговых путей и религий, вновь обретают свою судьбоносную роль в мировой истории. В наш изменчивый век глобальных трансформаций происходит неспешное, но неотвратимое вращение колеса истории, вновь выводящее этот древний регион на авансцену эпохи, что требует переосмысления народами непростой судьбы этого края, своих цивилизационных, духовных, исторических связей.
За всеми внешними переменами скрывается извечное стремление народов обрести опору в бурном потоке истории. Тоска по «онтологической безопасности» – это не просто определение из глоссария научных терминов, а сокровенная жажда души народа сохранить своё лицо, свою память, свою неповторимую песнь в громадном и изменчивом мире. И там, где народы связаны нитями общего прошлого, где их языки звучат как отголоски «единого древнего слова», а культуры мерцают подобно ветвям одного древа, нужно искать основу для сотрудничества не в холодных расчетах, а в глубоком узнавании себя в другом. Такое сотрудничество зиждется не на зыбком песке актуальных выгод, а на твёрдом камне векового доверия. Новые союзы, зарождающиеся на земле Кавказа, не должны быть просто политическими проектами. Альянсы должны способствовать созданию пространства, где каждый народ, как драгоценный камень в общей мозаике, сможет сохранить свой суверенитет и свой уникальный путь, но вместе они сложат прочную и гармоничную картину мира. Мира, где многообразие не ведёт к распрям, а становится источником силы и взаимного уважения. Этот путь направлен не к единообразию, имперскому или глобалистскому, а к истинно полицентричному миру, где в общем хоре ясно слышен каждый голос. Возможно, в этом стремлении к гармонии в многообразии и кроется ключ к пониманию той сложной и прекрасной симфонии, что ныне рождается на древней территории Кавказа. Есть незримая, но прочная связь, что рождается из общего языкового фундамента, общей веры и памяти веков. Она рождает между народами ту духовную ниву, где семена доверия прорастают в согласии, ибо слова и жесты, осенённые тенью схожих мифов, преданий и историй, встречают понимание без слов. Принадлежность к единой культурной ойкумене – будь то индоевропейское родство, и, что немаловажно, лингвистическое наследие (принадлежность к индоевропейской языковой семье), или общность веры – дарует человеку ту самую «онтологическую безопасность», ту духовную родину, что становится якорем спасения в бурном и неспокойном море современности.
Мост между мирами: Почему цивилизационное родство значит больше, чем идеологические разногласия
Да, Россия и Армения веками дышали воздухом христианства, в то время как Иран черпал силы в мудрости ислама. Эти миры, бесспорно, различны в своем устройстве, в своих общественных укладах и путях развития. Но сквозь эти фундаментальные различия проступают иные, еще более древние линии родства. Их связывает не конфессия, а сама история – общее пространство, выкованное веками диалога, торговли, вражды и примирения.
ИХ СВЯЗЫВАЕТ СУРОВАЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ, КОТОРАЯ ВНОВЬ И ВНОВЬ ДИКТУЕТ ИМ ВОЛЮ к стратегическому партнерству поверх любых границ. Это не означает стирания различий, а возможность взглянуть поверх них и увидеть то, что важнее: многовековое соседство, переплетение судеб и общие вызовы грядущего дня. Полагаю, цивилизационная близость – прочный фундамент, на котором можно возвести здание подлино стратегического и доверительного партнёрства. В этом свете союз России, Ирана и Армении видится целесообразным и глубоко закономерным. Их истории веками были переплетены в едином геополитическом узоре: сквозь войны и мирные договоры, торговые караваны и династические союзы. Они были живыми нервными узлами Великого шёлкового пути, их судьбы отмерялись ритмом одних и тех же взлётов и падений империй.
Однако холодная логика мировой политики вносит свои суровые поправки. Зачастую текущая конъюнктура, тактическая выгода и прагматичный расчёт оказываются весомее зова памяти. Цивилизационный код – это глубинная основа, но не всегда решающий аргумент при принятии решений в кабинетах власти. Общее индоевропейское наследие и связующая нить времен для этих стран является бесценным даром истории, колоссальным, но нереализованным потенциалом. Превратить его в прочный и долговременный союз можно лишь при условии, если их сегодняшние, конкретные национальные интересы совпадут в одной точке. Ирония же нашего времени заключается в том, что глобализация, размывая границы и стирая идентичности, одновременно заставляет народы с большей жаждой искать опору в чём-то неизменном и вечном. В том самом культурном коде, что хранится в языке, в памяти предков и в самой земле, по которой они веками ходили.
Как известно, человек укоренён в особом культурно-историческом ландшафте, который и наполняет его существование смыслом. Этот ландшафт: родной язык как отчий дом; мифы, что старше любой книги; история, что дышит в камнях древних дорог; и тот самый «дух места», что незримо живёт в долинах и городах. Всё это вместе и образует тот таинственный код, что хранит культурную и цивилизационную суть народа. Однако им на смену уже идёт эпоха глобализации с её великим «распутыванием узлов», с безликой и всесокрушающей рекой, что размывает некогда незыблемые берега самобытности. И человек, вырванный из почвы, чувствует глухую экзистенциальную тревогу, тоску по цельности. И тогда союз, зиждущийся на родстве цивилизационных начал, превосходит сугубо политические меркантильные интересы и обретает высшее, почти метафизическое значение. Это есть возвращение, попытка взыскующей души найти путь к «дому бытия» – к пространству бытийной укоренённости, где мироздание является узнаваемым и целостным, скреплённым нитями общего смысла; «онтологической безопасности», той фундаментальной уверенности в непрерывности собственного «я» и в надёжности мира, которая позволяет человеку дышать полной грудью, действовать и осмысленно проживать свою жизнь даже среди хаоса и рисков современности.
ИДЕНТИЧНОСТЬ НАША РОЖДАЕТСЯ ИЗ ВСТРЕЧИ И УЗНАВАНИЯ ГРАНИЦ. Лишь столкнувшись с Иным, Другим, подчас через борьбу и отрицание, мы обретаем зрение для самих себя. «Цивилизационная» дружба есть воплощенная диалектика такого различения. Она проводит незримую, но ясную черту: «свои», те, кто говорит с нами на одном языке смыслов, чьи души откликаются на те же символы, и «чужие», для кого наш код остаётся книгой за семью печатями. Конечно, это не всегда вражда, часто – просто тихое признание несхожести. Но здесь таится и величайшая опасность, о которой взывал философ Эммануэль Левинас: Другой не должен становиться лишь угрозой моему «я», его инаковость не является пороком, а фундаментом мироздания, который мы призваны принять с этическим трепетом. Цивилизационный взгляд, будучи взглядом обобщающим, часто «обкрадывает» Другого, лишая его неповторимых черт ради удобного, но ложного ярлыка.
Язык – особый способ дробить и созидать реальность. Разные языки – разные миры. Общее индоевропейское языковое родство, что связывает народы России, Армении и Ирана, говорит о том, что их далёкие предки когда-то видели мир в сходных очертаниях. У них были общие слова для самых главных понятий, а значит, и общее видение миропорядка. И потому дружба, взращённая на этой почве, не может быть просто расчётом. Это сокровенное, почти утраченное тяготение к прародству, к тому самому «дому бытия» по Хайдеггеру – к единому мироощущению и миропониманию, что навечно запечатлено в плоти и духе языка.
Настоящее всегда дышит прошлым, которое отягощено своими тенями и озарено своим светом. Мы можем принять это наследие или отвергнуть, но нам не дано его игнорировать. «Цивилизационная дружба» – это попытка примирить былое с нынешним, превратить историю из тяжкого груза в живительный источник. Наше общее прошлое, сплетённое из веков расцвета и времён испытаний, составляет саму ткань нашей идентичности. Осознание этого наследия — необходимое условие для строительства прочного будущего. Оно помогает нам искать подлинность в мире, где царят симулякры и поверхностные связи. Однако философская мысль предостерегает: всякий поиск подлинности в большом «Мы» таит опасность породить новых «Они».
Современному человеку надлежит обрести опору в лоне своей цивилизации, не впадая в ксенофобию и изоляционизм. Секрет, быть может, заключается в том, чтобы видеть в своей идентичности не стену, отгораживающую от иных, а окно как источник света. И не забывать, что у других народов есть свои окна, и виды из них не хуже; они просто иные, и в этой разности заключается богатство человечества.
Тигран МАРИНОСЯН
