Камень как почва и судьба. Камень как символ земного притяжения и притяжения родной земли. Камень как тяжелая ноша и объект преодоления. Камень как материал скульптора, от которого надо отсечь все лишнее. Камень как несломленность, крепость, стойкость и вечность…
«КАМЕНЬ» — так называется спектакль, который репетирует на сцене «Амазгаин» молодой актер и режиссер Андраник МИКАЕЛЯН. Спектакль, который задумывался как посвящение юбилею Ерванда Кочара, а тяготеет стать высказыванием поколения о Родине и ее судьбах.
КАК ГОВОРИТСЯ, НИЧТО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО — МЭРИЯ ЕРЕВАНА ОБЪЯВИЛА О ГРАНТАХ НА СОЗДАНИЕ театральных постановок-посвящений великим деятелям армянской культуры и юбилярам нынешнего года, и можно было вполне уместиться в рамки эстетной биографически-просветительской пафосной иллюстрации. Комитас, Бакунц, Азнавур, Севак… Он выбрал Ерванда Кочара.
«В Кочаре для меня заключалась не просто скульптура — движение и эпичность. В нем было что-то сверхземное, надежное и неколебимое — камень», — из уст Андраника, чьи пластические возможности на сцене близки к летучести, услышать такое как минимум странно.
Но посмотрев час с небольшим того, что еще сложно назвать цельным спектаклем (скорее наброски, эскизы), начинаешь понимать, что заставило молодого актера отказаться от своей коронной фишки, заставило взяться за режиссуру, заставило даже в какой-то мере отойти от чисто кочаровской темы. Камень как почва и судьба. Камень как символ несломленности и вечного преодоления.
«Я долго не мог найти литературной основы для спектакля, хотя перечитал и пересмотрел о Кочаре все, что доступно. Не в пример остальным деятелям, к которым предлагалось обратиться, меньше всего я знал о нем. Памятники «Давид Сасунский», «Вардан Мамиконян» — так, скольжение по поверхности. Даже не знал, что он создал образы и Комитаса, и Чаренца, не знал, что Кочар — автор многих культурологических статей. Тем не менее, первый текст, который пришел и дал старт сюжету спектакля — это история Егише о Вардане Мамиконяне. Я читал и находил переклички с днем сегодняшним — их тоже было мало и они казались себе слабыми и беспомощными, а язычников было много и они были сильны. Вардан обращается к своему войску: мы мартиросы, мы мученики, мы спасители — во имя нашей земли и веры! Потрясающий текст! Он лег и в концепцию скульптуры Кочара — Вардан словно спускается с небес и вонзается в войско врага, ни сам он, ни его конь не касаются земли. Он идет жертвовать собой. Этот образ стал для меня главным источником вдохновения», — рассказывает режиссер и один из исполнителей спектакля «Камень».
«Камень» — видно уже сейчас — спектакль мужской почти по-шекспировски. На любимом Кочаром алом фоне скульптурно выглядят их красивые, натренированные тела. На алом фоне художник создает эскиз — своего полотна и судьбы целого народа. На алом фоне скульптор работает с камнем, ищет удобную позу — человек становится Сизифом, которому во что бы то ни стало надо победить каменную глыбу. На алом фоне атлет боксирует с этой глыбой — и это бой равных. И по-над этой борьбой звучит голос, о котором стоит сказать знаменитое «Господи, если ты не услышишь и это, что вообще ты можешь услышать» — голос уже ставшего культовым солиста группы «Катил» Севады Амбарчяна.
«ЕГО ТВОРЧЕСТВО БЫЛО ОЧЕНЬ СОЗВУЧНО МОИМ МЫСЛЯМ И ЧУВСТВАМ, РОДИВШИМИСЯ В ПРОЦЕССЕ ИЗУЧЕНИЯ КОЧАРА. От многих наших прекрасных музыкантов он отличается тем, что словно взял на себя некую миссию изучать только армянскую музыку и пытается работать только в ее рамках. А поскольку спектакль должен был быть о Родине, Севада меня страшно мотивировал. Он стал для меня второй после Кочара фигурой-инфлюенсером, без которого не случился бы этот спектакль», — говорит Андраник.
«Камень» — спектакль-высказывание поколения без пяти минут 30-летних. Молодых, которых часто обвиняют в эгоцентризме и безразличии. А они — разные. И в рэпе, который звучит почти в финале спектакля, обращение к ровесникам — в нем нет гнева, но в нем слишком много иронии…
«В статьях Кочара есть такие образы-метафоры — Человек-сэндвич, Человек-крылья, Человек-земля, Человек-город… Мне предлагали взять главным символом спектакля крылатого человека, и даже дать постановке название «Крылатый». В другое время я бы наверное согласился, но сегодня… Мне хотелось не романтики крыльев, а крепости камня — символ несломленности был превыше всего, и именно камень был воплощением этой несломленности.
Мне кажется, именно на наше поколение сегодня падает главная ответственность за нашу борьбу на право жить и оставаться армянином. Ведь если завтра война, на нее идти моим друзьям и мне, мы солдаты. Не как артист, а просто как армянин, гражданин этой страны я чувствую: если что, эту страну должны защищать мы. А для этого мы должны быть сильными и заражать этой силой и старшее, и более младшие поколения. Честно говоря, в моем окружении много надломленных людей. И именно это стало причиной тому, что я независимо от себя немного отклонился от темы собственно Кочара. До всех последних событий я понимал, для чего я занимаюсь творчеством и мне было в кайф. А сегодня мне захотелось спросить себя — что мне самому нужно делать в первую очередь? Что нам делать? Работая над этим спектаклем, я понял — нам, моим друзьям и мне, надо стать мостом, который приведет хотя бы кого-то к мысли — надо оставаться стойкими и несломленными», — говорит Андраник Микаелян.
Давид Сасунский, Вардан Мамиконян, Комитас, Чаренц… Отлитые в бронзе, высеченные в камне в работах Ерванда Кочара и — в нашем коллективном сознании. Камень как почва и судьба. Камень как символ земного притяжения и притяжения родной земли. Камень как тяжелая ноша и объект преодоления. Камень как несломленность, крепость, стойкость и вечность…
