Говорят, 1 ноября в Страсбурге прошел Чемпионат мира по охране правопорядка. Обязательная часть соревнований, включающая в себя розыск условного преступника, зачитывание прав задержанному и отказ от получения взятки, не принесла успеха сборной МВД Армении. Более того, она ее позорно провалила. Однако во время произвольной программы наши полицейские продемонстрировали такой произвол, что все судьи тут же поставили им высшие оценки и ноги на ширину плеч. Наша сборная поднялась на высшую ступеньку пьедестала почета, а восхищенные неслыханным произволом зрители еще долго лежали на асфальте под впечатлением от увиденного.
А У НАС В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, 1 НОЯБРЯ, В ТОРЖЕСТВЕННОЙ ОБСТАНОВКЕ СОСТОЯЛАСЬ ЦЕРЕМОНИЯ запуска полицейской гвардии, на которой присутствовало все руководство страны во главе с сияющим от счастья самим Пашиняном. И радость вождя вполне понятна и объяснима. Семимильными шагами идя вперед в неизвестном направлении, постоянно преодолевая здравый смысл и успешно борясь с законами Ньютона, он особо дорожит теми немногими структурами, которые остались у него на этом нелегком пути. Речь, естественно, о силовиках и прежде всего о полиции.
Ясно? Ладно, для совсем тупых в последний египетский раз разъясняю: при фараоне, фараонской администрации и коллегии жрецов создана специальная структура для организации скорейшего выхода египтян из рабства беззакония в процессе строительства пирамиды. Ну, если вы и сейчас не поняли, что такое полицейская гвардия, то уж я и не знаю, чем вам помочь.
Кстати, в первый день ноября у нас случилось еще одно знаменательное событие. В Армении закрыт последний Центр по исследованию прав человека. После того, как эксперты Минюста пришли к выводу, что Центр занимается исследованием того, чего не существует в нашей действительности, он был причислен к оккультным шарлатанским организациям и на этом основании ликвидирован.
И вот здесь самое время, осторожно балансируя, подойти к главному вопросу — в чем заключается основная миссия новосозданной хорошо вооруженной и прошедшей спецподготовку гвардии под руководством бывшего командующего войсками полиции, генерал-майора Айка Бабаяна? Правда, официально сообщается, что в функции гвардии входит обеспечение общественного порядка и безопасности, охрана государственных зданий и важнейших объектов, сопровождение делегаций, а также выполнение функций обеспечения правового режима в условиях военного и чрезвычайного положения.
Но послушаем лучше министра МВД Арпине Саргсян, которая заявила: «Создание гвардии — это не просто структурные изменения, а новая система доверия, центром которой является человек, как гражданин, так и служащий. Наша задача — не защищать государство от гражданина, наша задача — не защищать гражданина от государства, наша задача — защищать гражданина через государство». А для этого, по мнению министерши, необходимо изменить философию, психологию, а также отношение сотрудников внутренних дел к своим обязанностям.
Да, тонко проанализировала ситуацию Арпине Саргсян. Настолько тонко, что и не понять вовсе, чего хотела сказать-то. Ее критики могут указать, что, с одной стороны, у нас распространен образ полицейского, как человека простого и некнижного, отчего понятие «философия полицейского» многие воспримут как несообразное. С другой стороны, чрезмерное увлечение философией — а не все ее системы одинаково доброкачественны — может даже усугубить недостатки, присущие отдельным работникам внутренних органов. Хорошо если полицейский сделается кантианцем — а если ницшенанцем?
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ИДЕЯ ГЛАВЫ МВД НЕ СТОЛЬ СТРАННА, КАК ЭТО КАЖЕТСЯ НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД. Многим государственным руководителям (причем не обязательно силовым) бывает присуща склонность к высокому слогу. И в советские времена вполне можно было представить себе председателя колхоза, который заговорит о необходимости изменения философии трактористов. При этом руководитель будет иметь в виду не глубокое проникновение механизаторов в проблемы инобытия духа и мира, как воли и представления, — смысл будет сводиться к единственно тому, чтобы воздерживались от неумеренного пьянства, препятствующего правильному земледелию и скотоводству.
Во всяком случае, естественной реакцией на заявление Арпине Саргсян может служить цитата из пьесы Шварца: «Молчите, принцесса, вы так невинны, что можете сказать страшные вещи…»
Как бы там ни было, более определенно на эту тему высказался Пашинян, который в своей речи на торжественном мероприятии заявил: «Гвардия должна не только обеспечивать качественно новую службу, но и при необходимости применять силу для поддержания правопорядка. Без полицейской гвардии, способной при необходимости применять силу, поддержание правопорядка в стране невозможно».
Ну что ж, на протяжении тысячелетий насилие воспринималось как важнейший элемент и политики, и просто человеческой силы, с его помощью решалось множество задач. Тотальность и безжалостность насилия отражали уровень того сознания, в котором едва ли не целиком господствовало зло. Понятно, что насилие и зло связаны самым тесным образом: чем больше зла, тем больше насилия, и наоборот.
Современные наиболее продвинутые общества тоже используют инструмент насилия; жизнь однозначно показывает, что без него невозможно существовать в современном мире. Однако, во-первых, оно весьма ограничено по пределам применения, а во-вторых, сопряжено с различными сложными процедурами. Это позволяет прибегать к насилию в основном лишь в тех случаях, когда все другие возможности исчерпаны.
У нас при Пашиняне все иначе. Эдакая борьба за поддержание правопорядка без особых юридических рефлексий. Правохранители действуют автоматически, инстинктивно. Как боксер из анекдота, которого судят за избиение тещи.
Судья:
— Подсудимый, расскажите, как все произошло. — Ну, прихожу я домой, теща дверь открыла. Здравствуй, говорит. Здравствуйте, мама, говорю. И тут смотрю — она слева открывается.
ВАЖНОЙ СОСТАВНОЙ ЧАСТЬЮ ПРАВОПОРЯДКА В ТОНКОМ ПАШИНЯНОВСКОМ ПОНИМАНИИявляется формирование штурмовых отрядов в полицейской форме, заранее науськанных против тех, кто, сука, еще не осознал, что Никол — это зашибись как хорошо.
Выходят граждане на мирную акцию протеста, а там их уже поджидают янычары в разноцветных беретах, готовые без раздумий применить силу и спецсредства при «чрезвычайных обстоятельствах». Иначе — ни-ни! Правда, как выглядят на местности эти «чрезвычайные обстоятельства», никто из них разъяснить не может. И чего пристаете к беднягам? — мы ж не англичане какие-нибудь, чтобы жить по-писаному. Мы в области закона — исключительно на ощущениях! Почувствовали полицаи, что обстоятельства чрезвычайные, — и айда мочить людей на улицах. У Пашиняна все под контролем. А которое еще не под контролем — с формированием полицейской гвардии точно будет.
А как гражданам не нарушать закон, трактовка которого содержится исключительно в бритой полицейской голове? Им показалось, что ты нарушаешь, — и они начали тебя калечить. А тебе показалось, что нарушают, наоборот, они, — иди в Страсбург! И будь готов к тому, что тебя за это покалечат уже до нетранспортабельного состояния.
Правда, полицейская гвардия пока еще не приступила к делу. Всего лишь окружила в прошлое воскресенье по всему периметру храм Ованаванка, где проходила «литургия» растриги Степы Асатряна с участием вождя. Но впереди выборы, обстановка в стране будет неизбежно накаляться, и тогда мы увидим полицейскую гвардию во всей красе. Это же наемное войско Пашиняна, на которое вся надежда.
Между тем еще гениальный Никколо Макиавелли в своем знаменитом труде «Государь» писал: «Наемные войска бесполезны и опасны. Никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско. Не верность и не какое-либо другое побуждение удерживает их в бою, а только жалованье, чего, конечно, недостаточно для того, чтобы им захотелось пожертвовать за тебя жизнью».
Кстати, а что будет делать Пашинян, если полицейская гвардия в какой-то момент по какой-то причине откажется ему подчиняться? Есть средневековая легенда про еврея, который изготовил для себя Голема — огромное глиняное существо, слугу и начертал у него на лбу знак послушания. Но в какой-то момент это глиняное существо стерло у себя со лба знак послушания, и это дело закончилось весьма плохо для создателя.
