1922-2017… Прошло 95 лет с ужаснувших весь цивилизованный мир событий в Смирне, в одночасье превративших «малый Париж Востока» (как именовали этот один из прекраснейших ионических городов) в груду пепла, залитого кровью и слезами христианского — прежде всего армянского — населения Смирны.
КАК ПИСАЛА ЛОНДОНСКАЯ ГАЗЕТА DAILY CHRONICAL В СЕНТЯБРЕ 1922 ГОДА, в Смирне, от которого после зверской резни остались только турецкий квартал и турецкий топоним «Измир», погибло по меньшей мере 120000 человек, или более одной пятой населения города, в том числе почти все армянское население. В связи с 80-летием смирнской трагедии губернатор штата Нью-Джерси (США) сделал заявление, в котором сообщалось, что приблизительное число армянских и греческих жертв в Смирне составляло 150000. А итальянская Gazetta del Popol спустя два с половиной года после кровавой резни в Смирне писала, что этот призрачный город с нетронутыми руинами, похожий на бесконечную мертвецкую, является ужасным символом Турции. Что же произошло в Смирне 95 лет назад?
Известный специалист по изучению Геноцида Тесса Хофманн констатирует: «8 сентября 1922 года греческие войска ушли из Смирны, и уже на следующий день беззащитный город попал в руки регулярной и нерегулярной кемалистской кавалерии, которая сперва разорила и разграбила армянский квартал, после чего подожгла каждый христианский дом и даже церкви, где нашли убежище множество людей… Солдатам Мустафы Кемаля было разрешено утолить свою жажду крови, грабить и насиловать, набрасываясь прежде всего на армян: их убивать и сжигать, а с их женщинами и девушками поступать так, как пожелают…»
О трагедии в Смирне, в этом сатанинском аккорде Геноцида, написано много, но, наверное, ни один исторический документ, ни одно исследование или книга не способны передать ужас происходившего в той степени, в какой его способен передать дневник очевидца, прошедшего сквозь ад смирнской катастрофы. Прошло 95 лет, а дневник армянского врача Карапета Хачеряна до сих пор потрясает своей пронзительностью и болью, и так будет всегда, потому что человеческие страдания не имеют срока давности, равно как и преступления, подобные тем, что свершались в Османской Турции в начале XX века. Человек, хоть раз прочитавший книгу Доры Саакян «Смирна 1922: дневник армянского доктора Карапета Хачеряна», никогда не сможет ее забыть.
КАК ЖЕ СПОКОЙНО ПОВЕСТВОВАНИЕ АВТОРА ВНАЧАЛЕ, ОПИСЫВАЮЩЕГО свою жизнь и жизнь своей семьи. «Живем мы в Смирне по улице Чалгиджи Баши, N109, в просторном и уютном доме Карапета Балабаняна: моя жена Эльза, наша младшая дочь Вартуи и я. Мы счастливы и довольны. Дела идут хорошо, я стал врачом очень многих преуспевающих семей. К тому же я получил ответственную должность врача национального госпиталя, обеспечивающую мне определенные материальные и социальные блага…»
Далее появляются тревожные нотки, но некоторая безмятежность безмятежность интеллигента, все равно остается доминантой. «Тысячи таких, как я, твердо убеждены, что турки не сумеют войти в Смирну, а если даже это им и удастся, то они не смогут совершать злодеяния, как прежде…»
Что это — розовые очки, полная слепота, оторванность от реальности?! Ведь уже свершился Геноцид 1915-го! Однако именно в этих строках Хачеряна, на мой взгляд, заложена квинтэссенция генетической сущности армянина, христианина и гуманиста, априори отвергающего насилие, не верящего в то, что в убийце и палаче тоже заложен определенный генетический код, который будет воспроизводиться всегда при соответствующих условиях. Запись от 9 сентября: «До нас доходит ужасное известие о том, что турецкая толпа и солдаты начали громить и грабить Хайноц (армянский квартал в Смирне. — З.Г.). Мы хотим верить, что при таких обстоятельствах мародерство солдат — обычное явление и что все наладится, как только в городе восстановится законная власть…»
А дальше… «Нам сообщают, что Хайноц ограблен, что женщины и девушки изнасилованы и турецкие солдаты и толпа осадили собор Св.Степаноса и здание епархии… Увидев состояние Хайноца, я осознал, что турки всегда остаются теми же элементами насилия и грабежа, будь то в Албании, Македонии или Фракии, будь то в Аравии, Сирии или Армении. Турок — это все тот же кровожадный зверь, все та же хищная гиена, будь то в глубоких провинциях Малой Азии или в таких европеизированных городах, как Стамбул и Смирна…»
Пожар, испепеливший Смирну, бушевал и бушевал, 15 сентября турки подожгли христианские кварталы, обратив в «мертвецкую» живой и прекрасный город. «Турецкие злодеи добились своего: «гяурская» Смирна превратилась в турецкую Смирну», — пишет К.Хачерян, с горечью констатируя равнодушие международного сообщества, иностранных держав, отстраненно взиравших на гибель людей и города.
«НА ИНОСТРАННЫХ СУДАХ, СТОЯЩИХ У БЕРЕГА, ХОРОШО РАЗЛИЧИМЫ нацеленные на нас кинокамеры, фиксирующие наши мучения. Эти люди и их коллеги всего лишь сторонние наблюдатели. Они отказывают в убежище даже тем, кто сумел доплыть или добраться на лодке до них, демонстрируя тем самым свою политическую нейтральность. Цивилизация, гуманизм, христианство превратились в пустые слова».
А дальше — арест и новый круг ада… «После полуночи сижу, погруженный в свои мысли, и вдруг слышу умоляющий женский голос, доносящийся с первого этажа. Ее голос смешивается с угрозами турецкого солдата и жалобным плачем ребенка трех-четырех лет. Женщина, которая, судя по голосу, молода, умоляет солдата пощадить ее честь… Солдат приказывает ей заткнуться, если она не хочет расстаться с жизнью. Судя по наступившей тишине, турок добился своей бесчеловечной цели. Вслед за этим раздается отчаянный вопль и душераздирающий крик: «Хватит уже!» Однако ни жалобные мольбы изнасилованной женщины, ни пронзительные крики ребенка не в состоянии обуздать зверские инстинкты турка. Не проходит и четверти часа, как голос другого турка слышен со стороны несчастной жертвы. Занавес поднимается, и трагедия в точности повторяется: умоляющий голос и рыдание молодой женщины, угрожающий голос турка, крики ребенка… Через некоторое время звучит голос третьего солдата, и все это продолжается до рассвета, когда мучениям молодой женщины приходит конец…» Читая эти строки, на ум приходят строки из «Божественной комедии» великого Данте Алигьери: «О Боже, кто страдания все те, что я увидел, перечтет?!»
25 сентября Карапет Хачерян с семьей сумел вырваться из города, который покинула жизнь. С одним саквояжем, потеряв все имущество, он добрался до Митилини (а впоследствии переехал в Салоники) и начал жизнь с нуля.
«…Как горестен устам чужой ломоть, как трудно на чужбине сходить и восходить по ступеням» — это снова Данте. Скольким нашим соотечественникам, бежавшим от Геноцида, пришлось испытать на себе эту горькую истину, разбрестись по миру, и строить будущее с нуля на чужбине, и восходить по ступеням благодаря умению созидать?
Через много лет Хачерян с семьей перебрался в Аргентину, обосновавшись в Буэнос-Айресе. В течение всей жизни доктор Хачерян трудился на благо армянской общины. Будучи уважаемым врачом, он также стал видным общественным деятелем. Карапет Хачерян ушел из жизни в 1952 году в возрасте 76 лет. Благодаря его внучке Доре Саакян дневник армянского доктора, бережно передаваемый из поколения в поколение, был опубликован на армянском, английском, французском, испанском, греческом и русском языках. Дневник памяти смирнской трагедии — очередное свидетельство одного из самых ужасающих преступлений в истории человечества, Геноцида армян…
