Тем, кто не читал мою "беседу" с выдающимся церковнослужителем, богословом, историком и публицистом архиепископом Магакией Орманяном, я, наверное, должен пояснить: речь о принятом в литературе жанре диалогов с историческими личностями. Учитывая, что тема Армянской Церкви — стержневая в программе экспедиции "Месроп Маштоц", в рамках которой и совершается кругосветное плавание на "Армении", мы решили вести "беседы" не только с основателем армянского алфавита и его учениками, но и с другими выдающимися деятелями Армянской Апостольской Церкви. И не случайно начали с србазана Магакии. В своей знаменитой книге "Армянская церковь" на французском он дает обобщающую характеристику не только зарождения и развития Армянской Церкви, но и правдиво рассказывает о причинах, довольно часто приводящих наш народ к краю пропасти, видя спасение только в единении.
— Србазан, в прошлой беседе вы говорили о том, что уже в конце XIX — начале XX века появилась настоятельная необходимость написать книгу, не страшась открыть душу и сказать правду о нашей истории, включая историю Святой Апостольской Армянской Церкви. В своей книге часто возвращаетесь к образу Месропа Маштоца и армянской письменности. Можно ли знать точное время, когда Армянская Церковь осознала: дальнейшее развитие и ее эффективная деятельность невозможны без собственной письменности?
— Вопрос этот стоял всегда. Мы, по существу, потеряли многие настоящие шедевры литературы только потому, что издревле большинство из них создавались с использованием письменности других народов. Буквально с 301 года во весь рост встал этот вопрос. Армянской Церкви, хотя она уже была организованной как иерархически, так и административно, не доставало самого главного элемента – Библии на родном языке. Единственными очагами тогдашнего просвещения Армении были знаменитые школы Кесарии Каппадокийской и Эдессы Озроэнкой, где господствовал греческий язык. Достаточно сказать, что когда Григор Просветитель основал первые школы, то он вынужден был назначить туда иностранных учителей.
— Тут ведь не могло не помешать делу еще одно естественное обстоятельство: тот факт, что государство приняло христианство, не означает, что народ в одночасье отказался от своего прошлого.
— Мало того, это происходило в контексте традиционного неприятия нового. Ибо, несмотря на объединенные усилия Святого Григора и царя Трдата …
— То есть – Церкви и государства…
— Да, и это важно отметить. Так вот, несмотря на их усилия, нелегко было обратить народ в христианство. Языческий культ из Армении полностью не исчез, в нагорных регионах старые боги еще сохраняли свои алтари и своих служителей. Так что объективные трудности были, и для их преодоления требовалось время. Куда важнее — другое. Национальная армянская литургия тогда еще не была составлена из-за отсутствия азбуки и соответствующей литературы. Библия и все уставы читались на греческом и сирийском языках. Народ этих языков не знал. По ходу давали краткий перевод. Так, конечно, не могло продолжаться …
— Србазан, созданию алфавита предшествовали разорения и варварские действия. Как это могло случиться? С одной стороны, все горит, рушится, жители страны стали изгоями, с другой – идея алфавита. Нет ли здесь некоего Божиего промысла?
— По большому счету есть. Не случайно сам Месроп Маштоц, дабы успешно выполнить свой долг, молил о Небесной помощи. Он ведь сам приписал свой успех Божественному Милосердию. Что же касается варварства и разорения, то беда и зло только подстегнули всех, в первую очередь католикоса Саака Великого и Месропа Маштоца. Не будь Саака Первого и не уговори он царя Врамшапуха, трудно сказать, как все сложилось бы. Обратите внимание: начало века, царь и будущий католикос совместно совершают подвиг — Армения становится христианским государством. В конце века – опять же царь и католикос, да еще Месроп по сути продолжают и развивают подвиг Трдата и Святого Григора. Тут, конечно, о другом надо всегда помнить – о божественном гении самого Маштоца, которому удалось составить волшебную азбуку, удивительным образом приспособленную к высокому духу и многозвучной фонетике армянского языка. Не говоря уже о неповторимой графике каждого отдельного звука.. Нельзя не отметить и то, что состав алфавита так удачен, что, по мнению многих экспертов, он может передавать даже большую часть звуков иностранных языков. И я согласен, что все это происходило на фоне варварства и разорения. Саак Первый был избран католикосом именно в 387 году — в год, когда Армения была расчленена. Казалось, зачем нужен алфавит. Но, к счастью, Саак, Месроп, Врамшапух и их соратники думали иначе.
— Србазан, кажется, мол, появился в 404 году алфавит, а в 405-м уже народ знакомится с графикой тридцати шести букв. И перевели Библию …
— Не так это просто было. Целых тридцать лет шла работа над переводом Библии. Это был огромный труд. И об этом народ наш должен знать. Помнить всегда. Положение в стране вассальное, а тут сам патриарх Саак, сам Месроп Маштоц и группа переводчиков из ста человек занимаются переводом Библии. Шестьдесят из них готовил к священному творчеству-ремеслу Саак, сорок — Маштоц. Ведь одной Библии было недостаточно — нужно было составлять литургические книги. Это значит: обедня, обряды крещения, помазания, посвящения, венчания, освящения церквей и похорон, богослужения на каждый день календаря.
— И все это происходило в умирающей Армении, которой юридически не было. Сааку Первому и Месропу Маштоцу перевалило за семьдесят. Во что они в той ситуации верили?
— Они не просто верили. Они знали, что борьба еще впереди. Они даже предвосхитили Аварайр, до которого оставалось менее двадцати лет. Они знали о планах апологетов зороастризма, которые к тому времени хорошо понимали: только уничтожив христианство в Армении, можно надеяться на то, что армяне примут культ "солнца и огня", а это положило бы конец Армении. Так что победа в Аварайре была предрешена на уровне души и духа.
— Выходит, будущая победа в Аварайре была предопределена теми, кто ввел в строй месроповы буквы-солдаты?
— Да. Это ведь была победа Веры и Духа, породившая надежду на будущее.
— Србазан, вы пишите о массовых предательствах и до, и в ходе Аварайской битвы. В вашей книге и некоторых статьях, как мне кажется, сквозит терпимость к предательству, распрям во властных верхах государства и Церкви.
— Трезво – не значит терпимо.
— В то же время вы пишете: "Весьма вероятно, что, если бы армяне при этих обстоятельствах объединили свои силы, они легко могли справиться с неприятельской армией".
— Да, истории известно, что в ходе Аварайрской битвы значительная часть армян перешла на сторону неприятеля. Никто никогда не узнает истинных причин такого поведения. Легко однозначно судить с высоты времени… Но история знает и другое: 66 тысяч армян Вардана Мамиконяна и 220 тысяч – противника. Цена победы огромная. Погиб Вардан, погибли восемь его полководцев, погибли многие тысячи соратников. Но это была победа. И заключалась она в спасении Веры. Спасли Армянскую Церковь и в конечном счете спасли будущее Армении.
— Србазан, вас упрекали соотечественники за то, что вы в книге, написанной на иностранном языке для иностранцев, рассказываете о расколе не только общества, но и самой Церкви, о том, что особенно после распада Киликийского Армянского государства (1375 год) в патриарших кругах "готовы были на всевозможные сделки с совестью…"
— Наверное, упрекали. Но правда всегда нужна, чтобы тебе поверили во всем. И еще: не надо думать, что раскол, ссоры, грызня и даже предательство случались только у нас. Они всюду и во все времена. Но нужно всегда искать и обязательно доходить до истины. Озвучить ее. Исправить ситуацию. И идти дальше. Жить дальше. При этом не поступаться принципами. Как это делает Армянская Церковь.
— Английский государственный деятель Уинстон Черчилль в своей книге "Когда Англия спала" раскрывает тему раскола в Англии, где, казалось, все в порядке с моралью, этикой, демократией. Но он просто громит своих соотечественников (не только политических противников) за то, что они позволили довести страну до раскола и, занятые межпартийной грызней в преддверии неминуемой всемирной беды, проглядели угрозу. И через год враг бомбил Лондон. Так что с вами согласен — напрасно мы с утра до вечера поносим себя.
— Поносить себя не надо. А вот постичь мудрые уроки жизни нужно. Не случайно Месроп Маштоц еще до начала работы над переводом Библии перевел самую главную мысль для нас: "Познать мудрость и наставление, постичь изречение разума". Это ведь настоящий памятник. Это – первые слова, написанные только что созданными буквами.
"Армения" оставила за кормой внушительные 10 тысяч миль. Это – половина экватора. 10 тысяч миль с Месропом Маштоцем на борту "Армении". Если взглянуть на карту маршрута, то мы прошли всего треть пути.