Логотип

«НЕПРЕХОДЯЩИМ МОЖЕТ БЫТЬ ЛИШЬ ТО, ЧТО ДУХОВНО ПО СУТИ…»

— В советские годы вы мечтали о создании независимой Армении. Опишите, пожалуйста, Армению вашей мечты.
— Подпольная борьба, конечно, шла, особенно с середины 1960-х, и лидером этой борьбы была Национальная объединенная партия, основанная Айказом Хачатряном и позже возглавляемая Паруйром Айрикяном. Я стал «действующим диссидентом» позже, в 1970-х. Мою деятельность в те годы я бы не назвал подпольной. Я действовал открыто, считая необходимым не «засвечивать» других, согласных чем-то помочь. Скорее это была правозащитная деятельность, которая в конце концов вылилась в организационную форму: Армянская хельсинкская группа, выявляющая факты нарушения хельсинкских договоренностей о правах человека. Я считал своей миссией внедрение в людей, особенно в молодежь, идеи не только независимости, но и свободы. Это разные вещи. Я видел в будущем то и другое в неразрывной связи: чтобы независимая Армения была еще и свободной, нужно, чтобы ее граждане были свободны, – как от внешних посягательств, так и от внутренних. Речь не об абсолютной свободе, которая есть на самом деле хаос и та же тирания, но уже и сверху, и снизу, т. е. то, что в просторечие мы называем беспределом. Процветание Армении я представлял в условиях свободы, ограниченной и законодательными, и, что еще важнее, внутриличностными, моральными запретами.

— Как бы вы представили сегодняшнюю Армению?
— В предыдущем ответе просвечивает ответ и на этот вопрос. Страну нашу нынче мы определяем как «азат, анках», т. е. свободная и независимая. Но все же пока мы живем в стране независимой, а вот свободной в том смысле, в каком мне виделась свобода тогда, пока ее трудно назвать. Описывать нынешнюю Армению я не стану – это долго и утомительно. Достаточно одной черты: пребывание олигарха в парламенте, казалось бы, обеспечивает его свободу, в т.ч. в сфере бизнеса. На самом же деле, оказавшись в высших властных структурах, он не только стимулирует несвободу низов, но и сам еще более несвободен, и эта несвобода обретает характер цепной реакции, распространяясь по горизонтали на конкурентные предприятия, и по вертикали – на более мелкие.

— Поговорим о ваших стихах, написанных частично в молодости, частично — в местах лишения свободы.
— Стихи я стал писать со школьных лет и позже, уже будучи студентом. Первые мои стихи были на русском — у меня образование русское. Писал для себя, никогда не помышляя опубликовать свои лирические откровения. Позже перешел на армянский, продолжал писать и в мордовском лагере политзаключенных. Итогом стал лирический сборник «Тревоги», изданный в 1991г. Меня приятно удивило, что на него откликнулся Ваагн Давтян, опубликовавший восторженную рецензию в газете «Айастани Анрапетутюн» (7 июля 1993). Но потом я счел важнее представлять армянскую поэзию русскому и русскоязычному читателю, равно как и любимые мной страницы русской поэзии – читателю Армении. И появились мои переводы лирики Ф. Тютчева (Ер., 2006), Б. Окуджавы (Ер., 2009), поэмы А. С. Пушкина «Тазит», на русском – полное собрание лирики Мисака Мецаренца (Ер., 1997), антологии «Армянская поэзия ХХ века (избранные страницы», М., 2008), поэма П. Севака «Несмолкаемая колокольня» (Ер., 2009).

Каков вклад члена Верховного духовного совета Армянской церкви Папаяна в деятельность этого органа верховной церковной власти?
— В Верховный духовный совет (Синод) Армянской Апостольской Церкви я был приглашен в 1991г. блаженной памяти Католикосом Всех Армян Вазгеном I. Не могу похвастать огромным личным вкладом, но полагаю, что моя скромная доля в постсоветском церковном строительстве (не путать со строительством церквей) все же есть. Я старался и стараюсь усилить духовную составляющую, как, впрочем, и в прочих сферах. Полагаю, что определенную роль я сыграл и в межцерковном диалоге, особенно между Русской Православной и Армянской Апостольской церквами, за что грамотой Патриарха всея Руси Алексия II был награжден орденом «За труды во славу Св. церкви». Мой труд «Христианские корни современного права», изданный в Москве в 2002г., также послужил этому диалогу, и в предисловии к книге нынешний Патриарх всея Руси, а тогда еще председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Кирилл писал: «Надеюсь, что эта книга внесет свой вклад в продолжающееся обсуждение “Основ социальной концепции Русской Православной Церкви” – документа, принятого Юбилейным архиерейским собором Русской Православной Церкви в 2000г., а также в официальный диалог Русской Православной и Армянской Апостольской церквей, начатый в 2001 году». Книга была издана и в Эчмиадзине в том же 2002г. на армянском языке в моем переводе со значительными дополнениями, и я удостоился награды Армянской церкви – ордена «Св. Нерсес Шнорали». Считаюсь одним из основателей Международного общественного фонда единства православных народов, действующего совместно с Европейской межпарламентской ассамблеей (центр в Греции); главным достоянием этой своей деятельности считаю то, что в рамках фонда и ассамблеи Армянская Апостольская Церковь, считавшаяся еретической (исповедующей монофизитство), признана православной, каковой и является на самом деле (семья церквей Восточного православия).

— Будучи 2000-летней христианской нацией, чем могли бы мы гордиться в прошлом и настоящем?
— К сожалению, то, чем мы могли бы гордиться как первая христианская нация, в основном осталось в прошлом. Сегодня мы гордимся чем попало: победой нашей безвкусицы на Евровидении, тем, что какой-то исторический деятель, пусть даже отрицательный, якобы армянин и т. п. Больно, что сегодня утрачена связь с теми достижениями в духовной сфере, которые могли быть предметом гордости любой нации. Сегодня средний обыватель или даже наши т. н. звезды вместе с армией их почитателей несовместимы с Нарекаци, и это духовная катастрофа, кризис, трясина, из коих выбраться – актуальная, трудная, но необходимая и выполнимая задача.

— Известно ваше отношение к Комитасу; в свое время вы пытались заняться расшифровкой хазов. Что еще вас связывает с Комитасом?
— Комитаса, бесспорно, я вижу в ряду наших культурных и духовных достижений, являющихся предметом гордости. Сведения о моих занятиях по расшифровке хазов сильно преувеличены. Я всего лишь помышлял применить в этой области структурно-семиотический анализ, каковым занимался как литературовед Тартуской школы (я был аспирантом всемирно известного Юрия Лотмана в Тартуском университете). Мои намерения в 1982г. пресек арест. А вот что я сделал реально – это переводы лирических шедевров Комитаса-поэта, помещенные в сборнике «Армянская поэзия ХХ века» и в приложении к «Несмолкаемой колокольне» Паруйра Севака.

— Ваше определение интеллигенции: каковы ее задачи в наши дни?
— Интеллигента сегодня, как правило, мы определяем по роду занятий – врач, писатель и пр. Но ведь это не профессия, а образ жизни, внутренняя конституция. Задача интеллигенции во все времена неизменна: вести за собой общество, быть генератором и носителем идей, проповедником нравственных ценностей.

— Насколько сохранит свою национальную самобытность Армения, оказавшись в европейской семье?
— Не важно, где окажется Армения. Нам надо просто любить свое. Мы и без вступления в европейскую семью утрачиваем самобытность нашей культуры, заменяя ее примитивными стандартами рабиса, по сути азиатскими – арабо-тюрко-персидскими. Между тем не следует забывать, что давным-давно, первыми приняв христианство как государственную религию, мы фактически сами стали инициаторами формирования духовного пространства, называемого сегодня европейским, куда боимся вступить сегодня. Нет, нам не следует бояться собственной тени: при наличии воли народа, усилий ее интеллигенции мы в силах сохранить национальную самобытность.

— Непреходящие ценности: каковы критерии их оценки?
— Полагаю, что непреходящим может быть лишь то, что духовно по сути. Ничто материальное не может быть причислено к этой категории – ни рыночные отношения, ни свободная конкуренция. Мне смешно слышать, например, о непреходящести принципа современной юриспруденции о состязательности судебного процесса: суд призван выявлять истину, а не то, кто более ловок и искусен в демагогии. Непреходящи те ценности, которые воссоздают в нас Образ и Подобие, по коим мы созданы, права и свободы, которые не искажают качества, составляющие суть этого Образа.

— Вы выпустили за последние 3 года четыре переводных книги, два литературоведческих исследования. Чем вы заняты сегодня?
— Планов много, вряд ли успею завершить все задумки: труд о генезисе язычества, о библейских мотивах в эпосе «Сасунские безумцы» и др. Начал переводить Саят-Нову. И, в конце концов, хотя это покажется неожиданным, я завершил работу над книгой детских стихов, посвященных моим внукам. Надеюсь издать ее в ближайшем будущем.