Допрос первого свидетеля на вчерашнем заседании по делу Г.Джангиряна занял больше часа, хотя водитель полицейской машины старшина Геворг Малхасян был второстепенной фигурой при задержании Джангиряна 23 февраля и тем более не имел никакого отношения к собственно обвинению, предъявленному подсудимому и заключавшемуся в том, что задержанный уже во дворе 6-го управления полиции оказал сопротивление сотрудникам. К тому времени раненого Малхасяна повезли с места происшествия (перекресток Аргаванда) в другом направлении — в больницу.
ВПРОЧЕМ, В ХОДЕ ДОПРОСА ДЖАНГИРЯН УТВЕРЖДАЛ, ЧТО СВИДЕТЕЛЬ ВРЕТ насчет больницы, потому что до этого раненый водитель сначала доставил задержанного во двор, а потом уже угодил в руки к врачам. Еще Джангирян спрашивал у свидетеля, верит ли он в Бога посредством Армянской Апостольской Церкви и устраивал ли после выздоровления жертвоприношение? Но судья Ж.Варданян снимал вопросы исповедального толка, и без них Малхасяну было задано порядочно вопросов на засыпку.
Защита исследует обстоятельства задержания и привода подсудимого вечером 23 февраля во всех мельчайших подробностях, указывая на незаконный характер (с ее точки зрения) всех действий полицейских. До вопросов к свидетелю защита во главе с Л.Саакян уже успела скрестить шпаги с обвинением во главе с К.Пилояном в разноречивых комментариях относительно документа, полученного из 6-го управления. Там сказано, что 23 февраля оперативно-розыскные мероприятия не проводились, но проверялась информация о наличии вооруженных лиц в машине с определенным номером. Защита и обвинение тянули этот документ каждый в сторону. Защита опиралась на то, что "мероприятия не проводились" и, соответственно, называла все действия незаконными. Обвинение, ссылаясь на вторую часть замысловатого, прямо скажем, документа, считало, что да, само 6-е управление не предприняло усилий для получения оперинформации, но проверяло полученную…
Свидетелю Малхасяну, учитывая отсутствие юридического образования, было трудно ориентироваться в этой полемике и отвечать на явно мудреные для него вопросы защиты, скажем: "А вы выяснили законность или незаконность ваших действий?" Пилоян протестовал против подобных вопросов, судья снимал часть из них, защита заключала, что судья тоже защищает обвинение. Малхасян не вспомнил, кто конкретно распорядился о необходимости проверки оперинформации, и отрицал версию защиты о том, что они знали, что идут задерживать Джангиряна.
НЕ ВСПОМНИЛ КОНКРЕТНЫХ ИМЕН ТЕХ, КТО РАСПОРЯДИЛСЯ ВЫЕХАТЬ НА ЗАДАНИЕ, и второй свидетель, сотрудник 3-го управления полиции Геннадий Геворкян. Он подчеркивал, что сотрудники полиции незаконных действий не осуществляют. "Ничего, вот сядешь, — пообещал Джангирян, — тогда убедишься, что незаконно действовал…" В диалоге с Малхасяном защита напомнила, что в протоколе о приводе свидетель указал, что оружие Джангиряна является законно выданным, зачем же тогда привели? Зачем указал на сопротивление задержанного во дворе, если сам не видел?
Геворкян плохо помнил подробности эпизода, вызывая отрицательными ответами оживленные комментарии подсудимого и зала. Относительно оружия сказал, что оружие было в наличии, а именно это, законное, оружие находилось у Джангиряна или иное, он не знал. Это дело эксперта. Что касается сопротивления задержанного во дворе, этого Малхасяна не видел и написал со слов коллег.
Диалог защиты со свидетелями временами шел на повышенных тонах, судья сделал замечание, призывая стороны к спокойствию. Кстати, отвечая судье, свидетель вполне определенно заметил, что распоряжения ему может давать непосредственное начальство — начальник 3-го управления. То есть хотя бы теоретически какая-то фамилия из распоряжавшихся прозвучала, а то порой складывается впечатление, что группа оперов на нескольких машинах взялась потрошить пассажиров 2 машин на предмет оружия исключительно по личному усмотрению. Надеюсь, до конца процесса прояснится, кто распорядился проверить, а теперь почему-то скромно отодвинулся за спины подчиненных.
Третьего свидетеля допросят 16 сентября, а всего их больше двадцати.