В январе группа авиаторов была награждена памятными медалями премьер-министра РА в связи с 20-летием Спитакского землетрясения, за заслуги в ликвидации его последствий. Короткие строки официальных сообщений прошли незамеченными, затерялись в прессе и телеэфире, наводненном кучей материалов о тех, кого уже много лет настойчиво навязывают обществу в качестве "героев нашего времени" -изрядно надоевших всем политиков (включая политических висельников, отдающих мертвечиной), ненасытных олигархов (не берущих в толк, что время безудержно хапать проходит), — пестрым калейдоскопом теле- и просто попсы (с идиотскими сериалами, шоу и превысившим количество небесных светил контингентом "звезд"). В море этой в подавляющем большинстве мишуры есть немало обойденных вниманием профессионалов, которые без лишних слов делают свое дело и строят ту Армению, в которой нам всем хотелось бы жить. Сильную страну, живущую по правилам и внимательную ко всем своим гражданам.
Среди тех, кто служит этой Армении, — наши летчики, отмеченные недавно медалями. Перечислим по списку.
Медалями награждены главный советник авиакомпании "Айк" С.ВАНЦЯН, второй пилот самолета А-319/320 компании "Армавиа" Г.ГАБРИЕЛЯН, командир эскадрильи МИ-8 авиакомпании "Армаэро" Ю.ГАСПАРЯН, летчик-инспектор вертолета эскадрильи МИ-8 Р.МЕГРАБЯН, начальник штаба полетов компании "Армавиа" М.АНДРЕАСЯН. Посмертно награждены командир вертолета МИ-8 М.АНТОНЯН, бортмеханики вертолета Г.ДАНИЕЛЯН, Ж.МИНАСЯН, И.МИХАИЛЯН, командир самолета ЯК-40 А.ДАЛЛАКЯН, второй пилот А.ОВАННИСЯН, бортмеханик Ж.ДАВТЯН. Благодарности и ценные подарки вручены ветеранам В.МНАЦАКАНЯНУ, А.ДЖИВАРЯНУ, В.АСАТРЯНУ, Х.ПЕТИКЯНУ, С.ВАРДАНЯНУ.
Мне довелось встретиться и побеседовать с четырьмя летчиками. Три часа разговора с асами пролетели, как три минуты. К концу беседы было очевидно, что каждый из четверки заслуживает отдельного многостраничного очерка. В самом деле, попробуй в нескольких словах рассказать о моих собеседниках, начиная с Сейрана Ванцяна, человека, отдавшего десятки лет организации и развитию гражданской авиации, занимавшего многие высокие посты, в т.ч. и генерального директора "Армянских авиалиний". В декабрьский месяц землетрясения и в дальнейшем, в период осады НКР Ванцян сделал очень много, руководя вертолетной службой аэропорта "Эребуни".
В те же неимоверно трудные и опасные годы блестящими пилотами, патриотами армянской земли проявили себя летчики Гегам Габриелян, Юрик Гаспарян, Рафик Меграбян. В любую непогоду они совершали порой по несколько рейсов в зону бедствия, в осажденный не без помощи советских войск азербайджанцами Арцах, связывая спасительной ниточкой воюющих карабахцев с матерью-Родиной. Иногда эти нити обрывались. За годы войны были подбиты 3 наших гражданских вертолета и 1 военный, сбиты 2 самолета ЯК-40. Но вертолетчики продолжали летать, понимая, как важен просто факт их присутствия в небе освобождаемого от врага Арцаха. Они везли горючее и продовольствие, вывозили раненых и убитых. Они видели сверху своими глазами исход шаумянцев, уходящих по лесным тропам от преследующих мирное население азербайджанцев. Благодаря им были спасены сотни жизней и ковалась победа в Арцахе.
Трехчасовой разговор с летчиками коснулся многих тем, главными из которых были полеты в зону землетрясения и Арцах. Я передаю фрагменты беседы, вместе с ними переживая то, о чем многие не знают или забыли. Но то, что сделали наши авиаторы, забывать нельзя.
Сейран ВАНЦЯН: — 7 декабря 1988 года я был в Ленинграде на высших командирских курсах Академии гражданской авиации. Весть о землетрясении потрясла нас. Мы собрались и в первую очередь сдали кровь. 9 декабря я уже был в Ереване. Спасательные работы шли полным ходом, и громадную роль в них сыграла малая авиация — вертолеты. Я работал тогда начальником производственной службы ГУГА Армении. В первые дни войти в авральный режим работы было трудно. Приходилось на ходу перестраиваться, учиться. Суток не хватало. Но тогда у всех была одна боль — помочь, спасти, и ребята работали без сна и отдыха.
Юрик ГАСПАРЯН: — 7 декабря мы были в Камо, откуда обычно летали в Карабах, и почувствовали толчки. Но в тот день поступила команда всем лететь в Ереван. Прилетели. Размеров бедствия еще никто толком не знал. Наконец пришла команда лететь в Спитак. Перелетели перевал и увидели сверху…
Рафик МЕГРАБЯН: — Я летел 7-го к вечеру. В кабине с нами летчик-инспектор Владимир Ефимович Коротынский, отличный мужик. Пролетели первое село, сверху вроде бы все в порядке, крыши целы. Мы еще не знали, что крыши просто сровнялись с землей, сели на нее. А потом сразу увидели полностью разрушенные могильные холмы спитакских 5-этажек. Коротынский не выдержал: "Ну сколько еще можно страдать армянскому народу?!" Сказал и заплакал. Честно говоря, и я был не в лучшем состоянии. Сели мы у дороги. Сплошные пробки. В машинах раненые. Люди застряли. Мы сориентировались и начали грузить в вертолет раненых, тех, кто потяжелее. Взяли 17 человек, под завязку. В конце принесли девушку с переломанными ногами. Не знали, как усадить, чтобы меньше болело. Устроили в кресле бортмеханика. Або летел стоя. Так довезли.
Гегам ГАБРИЕЛЯН: — Есть такая команда: "Ковер!" Означает, что все летчики должны немедленно совершать посадку в целях безопасности высокопоставленного лица. Мы тогда в Кировакан летели. Слышим: "Ковер!" Сообразили, что Горбачев пожаловал. Сели. Кстати, нас даже в прикрытие его особы охрана попросила встать: людей не хватало. "Да кто его тронет? — говорю им. — Кому он нужен?" Стоим. И вдруг видим в воздухе вертолет, который чихать хотел на "Ковер". Глазам не верим. А это азербайджанские вертолеты вывозили своих из зоны в Кировабад…
С.ВАНЦЯН: — Пробки на дорогах были 2-3 дня, поэтому очень пригодились вертолеты. Обязательно напиши, что первыми подоспели вертолеты из Грузии (Петрос Манукян), Сочи, Махачкалы, Нальчика, Средней Азии. Всего в зоне заработало 25 вертолетов…
Г.ГАБРИЕЛЯН: — Мы в эти дни такого навидались, что словами передать трудно. Одна тяжелая совсем, с переломом позвоночника, юная девушка спросила в полете: "А как Ереван? Много жертв?" Тогда ведь у спасенных не было никакой информации. А эта девочка в таком состоянии о ереванцах беспокоилась.
Р.МЕГРАБЯН: — А я не забуду 8 младенцев из разрушенного роддома Ленинакана. Мы спустились, взяли их: кто — с биркой на шее, кто — без. Кровь вокруг. Вопли. Ад, одним словом. Летим, чтобы поскорее в Ереван доставить. И ереванцы плачут, с ума сходят от общей боли. Детей сразу расхватали, прижали к себе, как родных, увезли. Вечером говорю жене Тамаре про младенцев. Спрашиваю, может, мне надо было взять. "Конечно, — упрекнула она, — и ты еще спрашиваешь?"
Г.ГАБРИЕЛЯН: — Мы работали с нарушениями, рисковали, чтобы спасти. Уже через день на ходу вырабатывались навыки экстремальных полетов. Мы уже учитывали, каких раненых везем, сообщали на землю, порой сажали вертолеты у больниц. Кстати, сегодня нам надо думать о вертолетных площадках, в том числе и на крышах домов. 20 лет прошло, а выводы не сделаны.
С.ВАНЦЯН: — Особо интенсивно вертолетчики работали в декабре -начале января. Потом уже потока раненых не было, и наше внимание переключилось на Арцах.
Ю.ГАСПАРЯН: — Мы летали туда и до землетрясения. Обстановка в армянонаселенных пунктах обострялась. В ноябре 1988 напряжение в Кировабаде достигло критической отметки. Надо было на месте разобраться в ситуации. Тогда разрешение на полеты в Азербайджан согласовывали с начальством Кировабадского аэропорта. Мы запросили полет для "облета газопровода" и сели во дворе армянской церкви Кировабада, где собралось множество спасающихся от азербайджанцев армян. Люди воспряли духом, увидев вертолет из Еревана. Журналист Бакур Карапетян брал интервью, снимал. Правда о ситуации в Кировабаде стала достоянием всех. А нам, конечно, пришлось побыстрее уносить ноги, ибо вооруженные азербайджанцы уже намеревались арестовать вертолет. Но на обратном пути мы еще спустились в селе Барсум Ханларского района и взяли на борт 42 человека…
Г.ГАБРИЕЛЯН: — Мы чувствовали, что кольцо вокруг Геташена сжимается. Последним в конце апреля 1991 туда летал я. С трудом выбили у военных разрешение. Сели. Взяли людей. Но взлететь опасаемся, потому что у нас над головами кружат два военных вертолета. Слышу, как они по рации переговариваются и сообщают, что горючего осталось на 15 минут, просят возвращения. Им разрешили, тут же дав команду контролировать второй паре вертолетов. А мы в этом промежутке взлетели — и в горы. Слышу, как этой парочке приказали догнать и посадить наш вертолет. Те боятся, говорят, что там, в горах, туман и болтанка. "А для них не болтанка?" — кроет матом диспетчер из Кировабада.
Р.МЕГРАБЯН: — 17 апреля 1993 года двумя вертолетами возвращались из Шаумяна. Я летел первым, за мной Джамболад Мурадян. У Мравского хребта нас обстреляли снизу ракетами. Я увильнул. Ракета попала в вертолет Джамбо. Все погибли, в вертолете был легендарный командир шаумянцев Шаген Мегрян. Я потом долго не мог прийти в себя. Но надо было летать…
Г.ГАБРИЕЛЯН: — У меня жена должна была родить. 30 ноября 1991 года начались боли. Собираюсь везти в больницу. Но в 6 вечера задание: надо вывезти погибших и раненых бойцов из Шаумяна. Говорю жене:
— Цовинар, придется тебе без меня ехать в больницу.
Полетели мы. Погода ужасная. Туман. Добрались. Взяли живых и мертвых, вернулись. Захожу домой — глазам не верю. Жена бледная сидит меня ждет, хотя ребята из отряда "Тигран Мец" упрашивали ее поехать в роддом. Она меня дождалась, поехали. Мальчика родила. Назвали Давидом…
На днях группа летчиков удостоилась памятных медалей варчапета РА. По справедливости они и многие другие ребята заслуживают куда более высоких государственных наград. Кстати, власти НКР наградили летчиков орденами Боевой Крест I и II степени. Но дело, в конце концов, не только в наградах, хотя, конечно, многие истинные герои карабахской эпопеи остались в тени тех имен, которые почему-то у всех на устах. Некоторые — незаслуженно. Война еще совсем близка, а многие уже успели понавешать себе на грудь заслуг и медалей, не понюхав толком пороха и не отличившись руководством какого-нибудь победного сражения.
Говорят, что время все поставит на свое место. Вранье. Время не всесильно в этом вопросе. А потом уже бывает поздно. Мои собеседники говорили о сделанном без пафоса, как о чем-то само собой разумеющемся и будничном. Между тем они в лице Ванцяна внесли неоценимый вклад в организацию полетов, спасавших зону и прорвавших осаду Карабаха, а трое пилотов налетали только в Арцах "гроссмейстерскую" норму полетов — превысили рубеж в 2000 часов. Рафик — 2161 час, Юрик — 2303, Гегам — 3057. И не только они. Вместе с ними летали другие достойные ребята. Они летали за Родину. Некоторые из них отдали жизнь за Родину. Сегодня их опыт бесценен. Они готовы передать его, воспитывая новых асов малой авиации. Нельзя этого не учитывать. Мы и так растеряли профессионалов в очень многих сферах. Давайте сохраним традиции хотя бы в небе Армении.