В цитадели закона — прокуратуре работали и работают люди, вырывающие показания пытками
После возбуждения уголовного дела оно, как правило, проходит стадию предварительного следствия, затем обвинение направляется в суд, в котором разбирательство завершается вынесением обвинительного или оправдательного приговора. Это как правило. Однако есть дела, которые годами зависают по ряду причин в воздухе. Об одном из них, в свое время нашумевшем, напоминаем читателю тоже по ряду причин.
Из хроники дела "следопытов"
Правовая журналистика порой открывает широкий простор для творчества, несмотря на обязательные ограничения в смысле точности цитат, безусловного уважения буквы и духа закона и проч. Так вот как было не окрестить дело, возбужденное по заявлениям журналистов о пытках, примененных к ним после ареста, делом о "следопытах"? Новый смысл "следопыта" образован от слов "следователь" и "пытка", журналисты эти — Арутюн Арутюнян и Наири Бадалян, арестованные по подозрению в причастности к теракту "27 октября 1999г.", а потом полностью оправданные. Следователи, направляемые рукой возглавлявшего следствие "политдирижера" (тогдашнего военного прокурора) Гагика Джангиряна, сели в лужу, а эти двое "неблагодарных" журналистов вместо того, чтобы по гроб молиться за выпустивших их из тюрьмы "благодетелей", еще и написали жалобы про побои и пытки…
Не буду, однако, растекаться словами и очень коротко прослежу за результатами жалоб. Итак, Н.Бадалян, отсидевший с ноября 1999-го по июнь 2000г., сразу письменно указал на пытки со стороны следователей Военной прокуратуры и сотрудников СИЗО Нубарашена. Пресса активно реагировала на усилия оправданных журналистов, их заявлениями занимались различные комиссии (президентская — по правам человека, парламентская — по "27 октября", полицейская — ведущая служебное расследование). Но только в марте 2002 года, не без влияния международной организации Amnesty International, было наконец возбуждено уголовное дело по ст.183 (ч. 2) УК РА ("превышение служебных полномочий").
О ходе следствия расскажу двумя цитатами из собственных материалов на данную тему. 2 августа 2003 года Н.Бадалян в интервью "ГА" на вопрос, восторжествовала ли справедливость, ответил отрицательно, прибавив:
— Какая справедливость? По сути уже два с половиной года мое имя склоняется некоторыми лицами в контексте причастности к теракту. Сам я столько времени ждал и надеялся доказать в суде (по "27 октября"), что меня оклеветали, но сделать это полностью мне не позволили. Наоборот, путем передергивания подробностей и произвольного комментария фактов некоторые участники процесса пытались создать искусственное впечатление о "противоречивости" моих показаний…
В другой статье ("Следопыты в тупике", 9 декабря 2004г.) говорилось о продолжавшемся следствии. К тому времени Н.Бадалян выехал в США (октябрь 2003г.), а следователи продолжали мудрить, что наталкивало на мотивы подобного поведения: "Неловко им, видите ли, признать, что в цитадели закона — прокуратуре — работали и продолжают работать люди, вырывающие показания пытками". И еще цитата: "Если дело дойдет до суда, всем станет окончательно ясно, какими методами действовали на следствии и против Н.Унаняна и др. И эта реальность полностью объяснит прозвучавшие на следствии, а потом им же (Унаняном) дезавуированные показания против Н.Бадаляна и Алексана Арутюняна. Уже на уровне правовых документов будет доказана политическая подоплека целенаправленных действий "следопытов", взявших под прицел президентский дворец…"
Итак, тогда следствие топталось на месте. Чем же мы располагаем сегодня, в апреле 2009 года, спустя 7 лет после возбуждения дела и почти 10 лет после ареста Н.Б.?
Еще одно интервью о "непреодолимых препятствиях" и "всестороннем, полном и объективном следствии"
На днях Н.Бадалян появился в редакции с кучей новостей. Проживает он в США, где на основании той же доказательной базы (которая имеется в деле, возбужденном 4 марта 2002г.) Высший эмиграционный федеральный суд США единогласно определил, что Бадалян был арестован в Армении по сфабрикованному обвинению, подвергался пыткам, имеет основания опасаться за свою жизнь, и по этой причине предоставил Бадаляну политическое убежище в соответствии с Конвенцией ООН "Против пыток".
В Армении же его дело приостановлено 21 января 2005г. по причине (как сообщили жалобщику) "непреодолимых препятствий". В дальнейшем Н.Б. пытался через своих представителей в РА оспорить действия прокуратуры в судах, но ничего не вышло. Все дружно кивали на "непреодолимое препятствие" — нахождение Бадаляна вне Армении. И вот он вернулся, предварительно направив жалобу (23 компьютерные страницы) в соответствующие властные инстанции — начиная с президента страны и генпрокурора. Понятно, что и малой доли жалобы и разговора не перескажешь. Мое впечатление о степени достоверности претензий к "следопытам" однозначно. Если человека здоровым (констатация стражей порядка) перевозят из одного учреждения в другое, а потом выясняется (констатация других стражей порядка), что на нем есть следы физического насилия, значит, он подвергался пыткам. Кстати, в письме Бадаляна есть цитаты из сообщений официальных лиц (МВД, депутаты НС, прокуратура, заключения экспертов) о неопровержимых доказательствах пыток, но следствие к своему логическому концу не подошло. Почему? Ах да, виновато было сидящее передо мной "непреодолимое препятствие".
— Вас упрекают в "тайном отъезде из страны, создавшем препятствие и послужившем причиной приостановления следствия…"
— От 4 марта 2002 года, когда возбудили дело, до моего отъезда в октябре 2003-го прошло более полутора лет, и за это время, перекрывшее все разумные и допустимые сроки следствия, тот же следователь мог бы завершить не одно подобное дело. При желании, конечно. Но со мной после марта-апреля 2002 года не провели ни одного следственного действия, хотя я высказывал готовность к ним, включая очные ставки с теми, на чьи противозаконные действия указывал. А уехал я, потому что моей жизни действительно угрожала опасность. Об этом, порой с элементами наводки, говорили политики, писали СМИ. Вспомним, наконец, убийство журналиста Тиграна Нагдаляна в декабре 2002 года.
— Вы до сих пор являетесь по делу свидетелем. Мне непонятно — свидетелем чего? Собственных пыток?
— Мне тоже непонятно. Ведь ст.183 (ныне по новому Кодексу 309) о превышении служебных полномочий подразумевает объект (субъект), к которому превышались полномочия, и в данном случае совершенно очевидно, что пострадавшим по делу являюсь я, но этим статусом я до сих пор не наделен. Впрочем, если сравнить "птичьи" процессуальные права свидетеля с широкими правами потерпевшего, можно понять, почему я оставлен свидетелем, лишенным возможности реальным образом воздействовать на ход следствия…
— …Перед которым вы воздвигли своим отъездом столь "непреодолимые препятствия". Но сегодня вы в Армении. Что дальше?
— Моя цель — полная реабилитация своего имени и привлечение к ответственности всех (начиная с клеветников-коллег, по чьим ложным показаниям меня арестовали), кто совершал в отношении меня противоправные действия. Я буду настаивать на возмещении морального и материального ущерба, в том числе расходов, понесенных на лечение проблем со здоровьем, возникших за месяцы пыток за решеткой. Деталей и фактов, аргументирующих мою позицию, очень много, и я готов их представить, учитывая, что в самом последнем ответе из Генпрокуратуры подчеркивалось, что "для всестороннего, полного и объективного расследования необходимо мое присутствие для проведения следственных действий". Вот я и явился.
— Это, конечно, замечательно, что "бег с препятствиями" завершился и у следствия, похоже, появился шанс выйти на финишную прямую. Но в течение всей нашей беседы мне хотелось перебить вас вопросом: а как дела у другого объекта усилий "следопытов", у Арутюна Арутюняна? Он ведь, в отличие от вас, не создавал "препятствий" и ждал, не отлучаясь, в Ереване, пока следователи вспомнят о нем и проведут следственные действия. Те же очные ставки. А вдруг вы оба клеветники?
— Я, как приехал, дополнительно уточнил. Никто им не интересовался. Раз уж приостановили дело — то и по его части. Получается, что просто не захотели установить истину и наказать тех, кто "не церемонился" на следствии с Арутюном. Но ведь нас не вместе били, а по отдельности, и следствие обязано было отдельно разобраться с жалобой каждого на конкретных лиц, а не валить все в кучу, законсервированную моим "непреодолимым препятствием". Кстати, хочу обратить ваше внимание еще на один крайне любопытный момент, где мы опять, на сей раз объективно, фигурируем вместе с Арутюном, а также с еще двумя арестованными (и полностью оправданными) по делу "27 октября": Алексаном Арутюняном и Мушегом Мовсисяном. В электронной версии английского толкового словаря Websters, который отличается глубиной и тщательностью проработки словарных статей, комментарии к терминам приводятся с привлечением и современных примеров. Так вот там термин fabricate (сфабриковать) толкуется с помощью… "27 октября". Упомянут теракт, организованный Н.Унаняном, и фигурирует персона Гагика Джангиряна, который (со слов Унаняна) через арест нас, четверых, стремился сфабриковать дело против президента Кочаряна…
— В самом деле? Даже до иностранцев дошло, а наши радикалы все еще муссируют порой в политике тему "27-го"… Тот же "узник совести" Гагик Джангирян намекал на разоблачения…
— Джангиряна нужно было в свое время привлекать к ответственности еще за фальсификацию выборов 1995 года, а не доводить до ореола "политзаключенного". Вообще мне кажется, что в Армении правозащитники в большинстве заняты не защитой прав граждан, а обслуживанием чьих-то политических интересов. А если ты не принадлежишь ни к одному из двух главных полюсов, тебя просто блокируют. Вот Джангирян — другое дело. А еще, завершая про термин "сфабриковать", прибавлю одну деталь из того же словаря. Знаете, какое второе дело, как классически сфабрикованное, приведено вместе с "27 октября"?
— ?
— Дело против Иисуса Христа…
— Однако… Вот не ожидал, что Джангирян окажется в одной компании с Пилатом и Христом. С Махатмой Ганди его уже "на одну доску" ставили. А англичане довели параллели до библейских времен. И все же вернемся в наши. Вы говорите, что приехали бороться за свои права. Ну, допустим, поборетесь, добьетесь какого-то результата. А потом ведь уедете? Любить издалека…
— Не буду пока говорить о своих планах. Могу лишь заверить, что был и останусь гражданином РА. И буду стремиться на этой позиции прилагать усилия к тому, чтобы в нашей стране сформировалось гражданское общество. Чтобы каждый во власти или оппозиции, или не интересующийся политикой сознавал, что вслед за противоправным действием должно последовать наказание. Вот мне в камере не давали бумаги и карандаша, неделями лишали сна, а тот, кто это инициировал, сегодня читает нравоучения в статусе "политзаключенного". Мы все должны вместе и по отдельности бороться за свои права. Если этого не будет, общество не выздоровеет и продолжит топтаться на месте.