Еще два дня заседаний прошли на процессе десятки, обвиняемой в разбое и других преступлениях. Минувшие понедельник и вторник не были отмечены особой продуктивностью в разбирательстве, длящемся уже более года с 26 февраля 2010г.
ПОСЛЕ ОБВИНИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ ПРОКУРОРА НАСТУПИЛ ЧЕРЕД ВЫСТУПЛЕНИЙ АДВОКАТОВ, однако в понедельник они не прозвучали. Весь день ушел на ходатайства, направленные на возобновление следствия и отвод прокурору Овсепу Саркисяну. Адвокаты подсудимого А.Карапетяна (К.Камалян и Л.Григорян) считали, что в материалах следствия и суда есть ряд непроясненных обстоятельств, некоторые доказательства приобретены с нарушением закона, есть необходимость дополнительного допроса нескольких свидетелей и потерпевшего Гамлета Арутюняна. Судья М.Мартиросян не согласился с идеей возобновления следствия, полагая, что в суде все основные обстоятельства дела были всесторонне изучены. На это последовала просьба защиты о предоставлении времени для подготовки ходатайства об отводе. Всего в понедельник было 3 перерыва, съевших в общей сложности более 3 часов.
Адвокаты К.Камалян и Л.Григорян заявили отвод прокурору О.Саркисяну. По их мнению, в ходе следствия нарушались статьи Конституции и УПК, прокурор проявил пристрастный подход к делу, некоторые аргументы его речи взяты непонятно откуда, потому что в материалах отсутствуют… Подсудимый А.Карапетян присовокупил к словам защиты интересную деталь о том, что после обвинительной речи генпрокурор РА Агван Овсепян и прокурор О.Саркисян заходили к нему в камеру, беседовали, и здесь Саркисян говорил своему начальнику неправду, а ведь на налоговые поступления от таких бизнесменов, как Карапетян, содержатся бюджетники, в том числе и работники прокуратуры…
Понедельник завершился тем, что судья отклонил и это ходатайство об отводе прокурора, а во вторник адвокат К.Камалян, предваряя свою защитную речь, опять вернулся к отвергнутой идее возобновления следствия. Были перечислены (чуть более развернуто) те же забракованные судьей аргументы, в частности, в очередной раз сказано, что если бы на следствии разобрались с телефонными звонками А.Карапетяна в ночь налета на особняк бывшего начальника таможни Армена Аветисяна, то убедились бы, что проживающий один Карапетян в эту ночь много говорил по домашнему телефону, то есть не мог ждать в условленном (по обвинению) месте налетчиков с сокровищами особняка…
ВОЗМОЖНО, ЛЕТ 30 НАЗАД И ПРИ НАЛИЧИИ ПРОСЛУШКИ РАЗГОВОРОВ этот довод мог стать прекрасным алиби, доказывающим в каком-нибудь деле об убийстве тот факт, что обвиняемый сидел у себя дома и потому не мог оказаться с пистолетом далеко в другом месте, чтобы застрелить жертву… Но ведь в суде у нас, к счастью, не убийство, и любой из подсудимых в зависимости от роли мог находиться как близко, так и далеко от места событий. Звонки на стационарный телефон можно легко переадресовать на сотовый и говорить из сауны, заверяя любимую тещу, что ты трудишься над диссертацией в кабинете. Но даже если нет переадресации, ведь нет и прослушки разговоров. Да, кто-то несколько раз говорил по домашнему телефону из твоего дома, но где доказательство, что этот кто-то есть именно ты?
Пишу это вовсе не для того, чтобы взять чью-то сторону в данном конкретном эпизоде. Просто не стоило зацикливаться на телефонном алиби, учитывая, что у следователей и прокуроров есть достаточно глубокое представление о современных средствах связи. Аргументы о том, что Карапетяну несколько дней не давали возможности обзавестись адвокатами или отказывали в очных ставках, куда более впечатляющие. Загадочными также смотрятся задушевные камерные посиделки генерального прокурора с генеральным (по обвинению) организатором деяний десятки на фоне неоднократных намеков А.Карапетяна, что он еще упомянет чье-то высокопоставленное имя по эпизоду с "сокровищами особняка".
Камалян продолжил во вторник анализ материалов дела, указывая на то, как менялись показания некоторых подсудимых, как появлялось в них имя его подзащитного, и считал, что это — результат давления следователей. Судя по неторопливому ритму и обстоятельной оценке деталей, речь продлится еще часа два-три. Но уже не во вторник, ибо адвокат выступал с температурой и попросил перенести заседание. Впрочем, главный вывод речи Камалян уже, пожалуй, обозначил, сказав, что если его подзащитного осудят, то это будет уже не клинической, а биологической смертью правосудия.
