В последней декаде марта в газетах появились публикации, повествующие о гражданине, купившем квартиру еще в октябре 2008 года, но до сих пор не вселившемся в свое приобретенное через нотариальную контору жилье. Более того, Ц.Тангамян с марта 2011 года превратился из покупателя в обвиняемого в ростовщичестве. Эту перемену Тангамян объясняет необъективным подходом следователей, небескорыстно заинтересованных в том, чтобы он в придачу к уплаченным за квартиру $50 тысячам отвалил еще 35 тысяч бывшему хозяину М.Ованнисяну…
В письме в редакцию содержится ряд деталей, названы фамилии, в том числе и сотрудников следственного управления ереванской городской полиции, где ведется следствие по делу. Не буду из уважения к презумпции невиновности переходить на лица. Выделю лишь узловые моменты истории с попыткой разобраться в случившемся в рамках здравого смысла.
В пакете документов, поступивших в редакцию, есть заверенный нотариусом договор о купле-продаже квартиры, причем там указано, что покупатель готов выждать полгода до своего вселения. Есть два решения следователя полиции Арабкира. Справка из кадастра об абсолютной законности купли-продажи. Иск Ц.Тангамяна (декабрь 2009г.) о выселении бывшего хозяина из квартиры на ул.Каджазнуни (быв.Кузнецова). Однако все эти документы на сегодняшний день перевешивает решение о предъявлении обвинения Тангамяну в ростовщичестве, а брокеру С.Н. — в содействии этому.
Понятно, что стороны представляют историю под разными углами. Тангамян говорит, что купил квартиру и согласился потерпеть полгода, пока продавец не освободит помещение. Причем ждал не бесплатно, а получал с продолжавшего занимать квартиру Ованнисяна по $500 в месяц. Полгода прошли, тот не выходил, продолжал платить, а потом — перестал, и Тангамян в конце концов через 14 месяцев подал в суд на выселение. Но тут выяснилось, что на него в арабкирскую полицию пошла жалоба от Ованнисянов, уверяющих, что они обмануты, они не хотели продать квартиру, им были нужны деньги для одного бизнес-проекта ($35 тысяч), Тангамян дал под проценты, вдвое превышающие установленные Центральным банком 12% годовых. А они, не понимая, что подписывают в нотариальной конторе, расписались и оказались обманутыми. Причем этому содействовали и нотариус со своим помощником, которые так рассердились на продающую квартиру супружескую пару, что жена "с перепугу подписалась и выскочила, но краем глаза увидела, как нотариусы с Тангамяном и С.Н. наседали на мужа, и тот, испугавшись, выполнил их распоряжение".
Эта цитата из показаний супруги продавца о безжалостной шайке четырех фигурантов (покупатель, брокер и 2 нотариуса), безусловно, впечатляет. Но имеет при всем драматизме состояния двух насмерть перепуганных продавцов некоторые изъяны, на которые обратил внимание следователь полиции Арабкира, куда поступила жалоба. Его фамилию я тоже утаиваю по тем же самым соображениям и сообщу в финале истории, если, конечно, сам не перепугаюсь насмерть.
Итак, следователь, готовя материалы, допросил всех причастных к жалобе и обратил внимание на противоречивость в показаниях жалобщиков. Так, один из сыновей продавца в своем первом объяснении сказал, что был осведомлен о продаже (а не сдаче под залог) квартиры отцом, отрицал получение денег под проценты, а потом изменил показания. Отец же — наоборот, сначала говорил, что не ведал о продаже, а потом признался, что был в курсе содержания договора о купле-продаже (так что, выходит, зря на него нотариусы гаркали). В отличие от жалобщиков, их оппоненты без отклонений рассказывали историю о купленной квартире и бесплодном ожидании на пороге собственного жилья.
Следователь отказал жалобщикам в возбуждении уголовного дела, ввиду отсутствия в действиях Ц.Тангамяна состава преступления. Это решение было пересмотрено прокуратурой Арабкира и Канакер-Зейтуна, все-таки возбудившей дело. Тот же следователь во второй раз взялся за работу. Стороны повторили свои показания. Следователь на сей раз копнул глубже. Допросил полгода "терроризующих" клиентов служительниц нотариата, сделал запрос по имуществу Тангамяна в кадастр, произвел обыски в квартирах Тангамяна и С.Н., изучил информацию об их телефонных разговорах, произвел экспертизу на определение рыночной стоимости квартиры… Не исследовалась разве что сексуальная ориентация покупателя и брокера. Однако на основе анализа полученных материалов следователь заключил, что обвинение в ростовщичестве нельзя строить на чьих-то противоречивых и алогичных показаниях, а так как все возможности приобрести удовлетворительные доказательства вины исчерпаны, дело необходимо прекратить за отсутствием события преступления.
Но точку на этом не поставили. Столичная прокуратура отменила решение арабкирской полиции и поручила расследование городской полиции, сотрудники которой и начали, по мнению Тангамяна, наезжать на него, а заодно и брокера, обвиняя в преступных деяниях. Примерно тогда же Тангамян обратился в городскую полицию, указывая на то, что сын бывшего владельца вызвал его на разборку в скверике на площади Республики, угрожал, требовал 35 тысяч долларов, ругался вместе с двумя другими лицами, обещал расправиться с членами семьи. Тангамян улизнул от греха подальше, принес заявление об оскорблениях и угрозах в полицию, но жалоба осталась без внимания. Очевидно, там посчитали, что показания одного лица не могут являться удовлетворительным доказательством для обоснования чьей-то вины. Тогда, впрочем, следовало бы все же ответить гражданину, что указанного недостаточно для возбуждения дела. Как это сделала полиция Арабкира в ответ на первую жалобу продавца квартиры.
А теперь пора переходить к морали сей басни, то бишь к повествованию об обстоятельствах одного поначалу возбужденного, а теперь перевозбужденного рядового уголовного дела. Опуская многое из того, что рассказал в редакции Тангамян, и, соблюдая табу на фамилии причастных к делу №14200110, выражу недоумение и негодование по поводу того, что в нем так мало (всего два) обвиняемых. Уж если уважаемая городская полиция после полугодового расследования в Арабкире, где были "исчерпаны все возможности", решила все-таки обвинить в преступных деяниях не только Тангамяна, но и подвернувшегося под горячую руку брокера С.Н., то она не имела никакого права ограничиваться вышеупомянутыми двумя "преступными элементами".
Вспомним, где и под чьей крышей орудовал ростовщик и его подручный, — в нотариальной конторе, где так "набросились" на супругов, что они с перепугу подписались под бумажками и поскорее удрали, не забыв, впрочем, прихватить отсчитанные в конторе $50 тысяч. То есть нотариус и его помощник, зная обо всем и терроризируя (по показаниям жалобщиков) продавцов, были прямыми соучастниками ростовщиков. Почему же бдительная столичная полиция не вменила им, как С.Н., содействие в ростовщичестве в рамках статей 38-213? Или хотя бы на худой конец не выстрелила в нотариусов обвинением в недонесении о преступлении?
Непорядок. Это что? Выходит, нотариусов выгораживают? И вместо четверых у нас перспектива скамьи подсудимых светит всего двоим? А почему, кстати, четверых? Ведь если рассуждать в контексте многолетней и беспощадной борьбы в стране с коррупцией, то главным во всей этой заварухе у нас пятый — следователь Арабкира. Это же он дважды сворачивал жалобу обратно, довел дело до перевозбужденнного состояния, а теперь скромно отошел в сторонку? Ведь если зрить в корень, то тут у нас подобралась по меньшей мере "шайка пятерых", а под прицелом только двое…
Кстати, несмотря на определенное присутствие в последних двух абзацах иронии, теперь уже на полном серьезе прибавлю: обвинение, предъявленное двоим, с тем же успехом можно предъявить еще троим, а особенно — следователю, который не углядел (халатное отношение к обязанностям) или покрыл (злоупотребление служебным положением) преступные деяния покупателя, брокера и нотариусов. Если в рамках дальнейшего следствия наша полиция возьмется за всех пятерых "членов шайки", то я поверю в объективные помыслы правоохранителей. Если нет, придется серьезнее отнестись ко всем неопубликованным, но прозвучавшим в редакции аргументам Тангамяна и согласиться, что подобная избирательность обвинения напоминает поиск слабого звена, с которым легко справиться не без выгоды для себя.
Впрочем, приторможу, пока не записали "шестым членом шайки". Но обещаю проследить за судьбой дела и рассказать о концовке с указанием при необходимости имен, отчеств и фамилий. И сроков тоже.
P.S.Кстати, за ложный донос о несуществующем преступлении тоже полагается уголовная ответственность. По ст.333. УК РА.
