15 марта у ереванского цирка открылся сквер имени легендарного клоуна-мима народного артиста Армянской ССР Леонида ЕНГИБАРОВА. На прежнее место вернулся и памятник замечательному актеру.
В беседе с корр.»ГА» художественный руководитель ереванского цирка профессор Сос Петросян отметил, что в день рождения Енгибарова у нас появилась возможность заново установить памятник миму и открыть в его честь красивый уголок. «Я не исключаю, что в сквере появятся также памятники другим легендам и эта территория станет цирковым садом. «Леня вернулся в Ереван» и вновь обрел свое постоянное место», — cказал он.
Режиссер Карен Кочарян отметил, что Леонид Енгибаров — символ цирка 60-х годов, оставшийся навеки в памяти всех тех, кто хотя бы раз видел его выступление. «Клоун с осенью в сердце» за свою короткую жизнь успел оставить неповторимый след на манеже.
…Грустным был клоун у Куприна, нервным — в романе Генриха Белля, странным — у Феллини. А каким был Енгибаров? «Одна газета назвала меня клоуном с осенью в сердце. Это приятно. Потому что осень — это раздумье. А ведь без раздумья, замечу вам, без самого серьезного отношения к жизни нет и не может быть настоящего клоуна. Об этом я помню каждый день, каждый вечер. Вечер… Самое любимое время суток. Вечером я по своей старой привычке иду пешком на работу. Вечером меня ждет шумный концертный зал, со сцены которого я рассказываю людям о жизни и о них самих. Вечером меня ждет переполненная чаша цирка, на золотистом донышке которой так тяжело и так радостно работать…»
С ростом популярности на Енгибарова стали обращать внимание и представители других творческих профессий, в том числе кинематографисты. Еще в 1956 году Леонид появился в крошечном эпизоде фильма «Коммунист», сыграв одного из бандитов, убивавших главного героя картины (его играл Е. Урбанский). Однако съемки в этом эпизоде были всего лишь развлечением для тогда еще студента ГУЦИ. А в 1962 году артисту предложили сыграть в кино… самого себя. Режиссеры «Арменфильма» Г. Малян и Л. Исаакян задумали снять фильм о цирковом клоуне и назвали его «Путь на арену». Картина была тепло принята зрителем, а через год, на международном конкурсе в Праге, к артисту пришла и широкая международная известность.
КОНЕЦ 60-х БЫЛ САМЫМ УДАЧНЫМ В ТВОРЧЕСКОЙ КАРЬЕРЕ АРТИСТА. Он с успехом гастролирует как по стране, так и за ее пределами. Помимо цирка он выступает с «Вечерами пантомимы» на эстраде, пишет замечательную прозу (сам В. Шукшин называет его прекрасным писателем), которую публикуют в журналах. И наконец, он снимается в кино у таких мастеров, как С. Параджанов («Тени забытых предков», 1964), Р. Быков («Айболит-66»), В. Шукшин («Печки-лавочки»), Т. Абуладзе («Ожерелье для моей любимой», 1972). Тогда же выходят и два фильма, рассказывающие о творчестве талантливого клоуна: «Знакомьтесь, Леонид Енгибаров» и «2 Леонид 2».
В 1971 году Енгибаров покинул Союзгосцирк, после того как его партнера Белова не выпустили вместе с ним на зарубежные гастроли. Леонид создал эстрадный театр пантомимы и вскоре выпустил в свет спектакль «Звездный дождь». Правда, затея с созданием театра далась ему нелегко — в Министерстве культуры начинание артиста встретили прохладно. Идея назвать свой коллектив «Театром Енгибарова» не прошла. Поэтому на первых афишах он значился как ансамбль. Когда в газете «Советская культура» один из корреспондентов попытался написать восторженную рецензию на спектакль, его тут же одернули, сказав: «Эта тема сейчас нежелательна».
Между тем популярность Енгибарова у зрителей была огромной, он по праву считался одним из лучших цирковых артистов Советского Союза. В начале 1972 года произошел случай, как нельзя лучше характеризующий отношение к нему простой публики. Леонид приехал в Ереван и пошел в родной для него цирк. В тот момент там уже шло представление, и, чтобы не мешать, Леонид тихонечко прошел в директорскую ложу и сел в углу. Однако кто-то из актеров узнал о его присутствии, и вскоре уже весь коллектив был оповещен об этом. Поэтому каждый из выходящих на арену артистов считал своим долгом сделать приветственный жест в сторону директорской ложи. Это не укрылось и от зрителей, они стали шептаться между собой и все чаще оглядываться в сторону ложи. В конце концов инспектору манежа не оставалось ничего иного, как прервать представление и объявить на весь манеж: «Дорогие друзья! Сегодня на нашем представлении присутствует Леонид Енгибаров!» После этих слов весь зал в едином порыве поднялся со своих мест и разразился оглушительными аплодисментами. Артист был крайне смущен таким вниманием. Пришлось ему встать и выйти из темного угла на свет. Зрители продолжали аплодировать, он пытался движением рук их унять, но ничего не получилось. И тогда он в благодарность за такую любовь на ходу придумал пантомиму: раскрыв двумя руками свою грудную клетку, достал оттуда сердце, разрезал его на тысячи маленьких кусочков и бросил зрителям.
МЕЧТОЙ ЕГО НЕДОЛГОГО ЖИЗНЕННОГО ПУТИ БЫЛО СДЕЛАТЬ РЕПРИЗУ о погасших звездах, которых уже давно нет во Вселенной, а мы на Земле видим их до сих пор. Леонид сравнивал свет далеких звезд с теплом нашего сердца: «Если человек научит свое сердце излучать добро, он будет жить вечно — лучи его души, как и свет погасшей звезды, будут еще долго сиять в мироздании», — мечтал обладатель медали «Лучший номер года» (Ленинград, СССР, 1962), 1-й премии Международного конкурса клоунов в Праге — «Большой хрустальный кубок им. Эдуарда Баса» (1964) и звания «Лучший клоун мира», «Хрустальный кубок «Гран-при» на Международном конкурсе пантомимистов в Монте-Карло (1966).
Любил и ценил Енгибарова народный артист СССР Юрий Никулин: «Когда я увидел его в первый раз на манеже, мне он не понравился. Я не понимал, почему вокруг имени Енгибарова такой бум. А спустя три года, вновь увидев его на манеже московского цирка, я был восхищен. Он потрясающе владел паузой, создавая образ чуть-чуть грустного человека, и каждая его реприза не просто веселила, забавляла зрителя. Нет, она еще несла и философский смысл. Енгибаров, не произнося ни слова, говорил со зрителями о любви и ненависти, об уважении к человеку, о трогательном сердце клоуна, об одиночестве и суете. И все это он делал мягко, необычно».
Очень тепло и нежно относились друг к другу Енгибаров и Владимир Высоцкий. Преподаватель истории цирка и эстрады кандидат искусствоведения Евгений Чернов почувствовал близость и схожесть личностей Енгибарова и Высоцкого с первого раза, как только их увидел.»Это Пьеро и Арлекин, которые находились в контрасте, но имели единую цель. Как плюс и минус — разные, но цель одна — дать заряд. Уверен, что из них получилась бы прекрасная клоунская пара», — говорил Чернов.
Примерно о том же Высоцкому говорит в своей книге вдова Высоцкого Марина Влади. «Он тоже своего рода поэт. Заставляет смеяться и плакать и детей, и взрослых. Этот удивительный атлет на арене творит чудеса. И если тебе удается на несколько секунд сделать «крокодила» на одной лапе, то он без видимого усилия может больше минуты оставаться в таком положении».
Из той же книги Влади — «Владимир, или Прерванный полет» — мы узнаем, как глубоко переживал Высоцкий утрату Енгибарова и какой шок испытал, услышав о его смерти. «Однажды тебе звонят — и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. Я обнимаю тебя, ты кричишь: «Енгибаров умер! Сегодня утром на улице Горького ему стало плохо с сердцем, и никто не помог, думали, что пьяный! Он умер, как собака, прямо на тротуаре!» Клоун с осенью в сердце ушел из жизни трагически…
В беседе с корр.»ГА» художественный руководитель ереванского цирка профессор Сос Петросян отметил, что в день рождения Енгибарова у нас появилась возможность заново установить памятник миму и открыть в его честь красивый уголок. «Я не исключаю, что в сквере появятся также памятники другим легендам и эта территория станет цирковым садом. «Леня вернулся в Ереван» и вновь обрел свое постоянное место», — cказал он.
Режиссер Карен Кочарян отметил, что Леонид Енгибаров — символ цирка 60-х годов, оставшийся навеки в памяти всех тех, кто хотя бы раз видел его выступление. «Клоун с осенью в сердце» за свою короткую жизнь успел оставить неповторимый след на манеже.
…Грустным был клоун у Куприна, нервным — в романе Генриха Белля, странным — у Феллини. А каким был Енгибаров? «Одна газета назвала меня клоуном с осенью в сердце. Это приятно. Потому что осень — это раздумье. А ведь без раздумья, замечу вам, без самого серьезного отношения к жизни нет и не может быть настоящего клоуна. Об этом я помню каждый день, каждый вечер. Вечер… Самое любимое время суток. Вечером я по своей старой привычке иду пешком на работу. Вечером меня ждет шумный концертный зал, со сцены которого я рассказываю людям о жизни и о них самих. Вечером меня ждет переполненная чаша цирка, на золотистом донышке которой так тяжело и так радостно работать…»
С ростом популярности на Енгибарова стали обращать внимание и представители других творческих профессий, в том числе кинематографисты. Еще в 1956 году Леонид появился в крошечном эпизоде фильма «Коммунист», сыграв одного из бандитов, убивавших главного героя картины (его играл Е. Урбанский). Однако съемки в этом эпизоде были всего лишь развлечением для тогда еще студента ГУЦИ. А в 1962 году артисту предложили сыграть в кино… самого себя. Режиссеры «Арменфильма» Г. Малян и Л. Исаакян задумали снять фильм о цирковом клоуне и назвали его «Путь на арену». Картина была тепло принята зрителем, а через год, на международном конкурсе в Праге, к артисту пришла и широкая международная известность.
КОНЕЦ 60-х БЫЛ САМЫМ УДАЧНЫМ В ТВОРЧЕСКОЙ КАРЬЕРЕ АРТИСТА. Он с успехом гастролирует как по стране, так и за ее пределами. Помимо цирка он выступает с «Вечерами пантомимы» на эстраде, пишет замечательную прозу (сам В. Шукшин называет его прекрасным писателем), которую публикуют в журналах. И наконец, он снимается в кино у таких мастеров, как С. Параджанов («Тени забытых предков», 1964), Р. Быков («Айболит-66»), В. Шукшин («Печки-лавочки»), Т. Абуладзе («Ожерелье для моей любимой», 1972). Тогда же выходят и два фильма, рассказывающие о творчестве талантливого клоуна: «Знакомьтесь, Леонид Енгибаров» и «2 Леонид 2».
В 1971 году Енгибаров покинул Союзгосцирк, после того как его партнера Белова не выпустили вместе с ним на зарубежные гастроли. Леонид создал эстрадный театр пантомимы и вскоре выпустил в свет спектакль «Звездный дождь». Правда, затея с созданием театра далась ему нелегко — в Министерстве культуры начинание артиста встретили прохладно. Идея назвать свой коллектив «Театром Енгибарова» не прошла. Поэтому на первых афишах он значился как ансамбль. Когда в газете «Советская культура» один из корреспондентов попытался написать восторженную рецензию на спектакль, его тут же одернули, сказав: «Эта тема сейчас нежелательна».
Между тем популярность Енгибарова у зрителей была огромной, он по праву считался одним из лучших цирковых артистов Советского Союза. В начале 1972 года произошел случай, как нельзя лучше характеризующий отношение к нему простой публики. Леонид приехал в Ереван и пошел в родной для него цирк. В тот момент там уже шло представление, и, чтобы не мешать, Леонид тихонечко прошел в директорскую ложу и сел в углу. Однако кто-то из актеров узнал о его присутствии, и вскоре уже весь коллектив был оповещен об этом. Поэтому каждый из выходящих на арену артистов считал своим долгом сделать приветственный жест в сторону директорской ложи. Это не укрылось и от зрителей, они стали шептаться между собой и все чаще оглядываться в сторону ложи. В конце концов инспектору манежа не оставалось ничего иного, как прервать представление и объявить на весь манеж: «Дорогие друзья! Сегодня на нашем представлении присутствует Леонид Енгибаров!» После этих слов весь зал в едином порыве поднялся со своих мест и разразился оглушительными аплодисментами. Артист был крайне смущен таким вниманием. Пришлось ему встать и выйти из темного угла на свет. Зрители продолжали аплодировать, он пытался движением рук их унять, но ничего не получилось. И тогда он в благодарность за такую любовь на ходу придумал пантомиму: раскрыв двумя руками свою грудную клетку, достал оттуда сердце, разрезал его на тысячи маленьких кусочков и бросил зрителям.
МЕЧТОЙ ЕГО НЕДОЛГОГО ЖИЗНЕННОГО ПУТИ БЫЛО СДЕЛАТЬ РЕПРИЗУ о погасших звездах, которых уже давно нет во Вселенной, а мы на Земле видим их до сих пор. Леонид сравнивал свет далеких звезд с теплом нашего сердца: «Если человек научит свое сердце излучать добро, он будет жить вечно — лучи его души, как и свет погасшей звезды, будут еще долго сиять в мироздании», — мечтал обладатель медали «Лучший номер года» (Ленинград, СССР, 1962), 1-й премии Международного конкурса клоунов в Праге — «Большой хрустальный кубок им. Эдуарда Баса» (1964) и звания «Лучший клоун мира», «Хрустальный кубок «Гран-при» на Международном конкурсе пантомимистов в Монте-Карло (1966).
Любил и ценил Енгибарова народный артист СССР Юрий Никулин: «Когда я увидел его в первый раз на манеже, мне он не понравился. Я не понимал, почему вокруг имени Енгибарова такой бум. А спустя три года, вновь увидев его на манеже московского цирка, я был восхищен. Он потрясающе владел паузой, создавая образ чуть-чуть грустного человека, и каждая его реприза не просто веселила, забавляла зрителя. Нет, она еще несла и философский смысл. Енгибаров, не произнося ни слова, говорил со зрителями о любви и ненависти, об уважении к человеку, о трогательном сердце клоуна, об одиночестве и суете. И все это он делал мягко, необычно».
Очень тепло и нежно относились друг к другу Енгибаров и Владимир Высоцкий. Преподаватель истории цирка и эстрады кандидат искусствоведения Евгений Чернов почувствовал близость и схожесть личностей Енгибарова и Высоцкого с первого раза, как только их увидел.»Это Пьеро и Арлекин, которые находились в контрасте, но имели единую цель. Как плюс и минус — разные, но цель одна — дать заряд. Уверен, что из них получилась бы прекрасная клоунская пара», — говорил Чернов.
Примерно о том же Высоцкому говорит в своей книге вдова Высоцкого Марина Влади. «Он тоже своего рода поэт. Заставляет смеяться и плакать и детей, и взрослых. Этот удивительный атлет на арене творит чудеса. И если тебе удается на несколько секунд сделать «крокодила» на одной лапе, то он без видимого усилия может больше минуты оставаться в таком положении».
Из той же книги Влади — «Владимир, или Прерванный полет» — мы узнаем, как глубоко переживал Высоцкий утрату Енгибарова и какой шок испытал, услышав о его смерти. «Однажды тебе звонят — и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. Я обнимаю тебя, ты кричишь: «Енгибаров умер! Сегодня утром на улице Горького ему стало плохо с сердцем, и никто не помог, думали, что пьяный! Он умер, как собака, прямо на тротуаре!» Клоун с осенью в сердце ушел из жизни трагически…
