Президент Азербайджана Ильхам Алиев в ходе обсуждений «Южный Кавказ: перспективы регионального развития и сотрудничества», организованных в видеоформате Международным центром Низами Гянджеви, выступил с очень важным заявлением: «США могут внести вклад в нормализацию отношений между Арменией и Азербайджаном». «Во время встречи с сопредседателями Минской группы ОБСЕ я сказал, что жду от них новых предложений, — сказал он. — Поэтому я думаю, что в настоящее время эта организация находится в поиске новых предложений. Могут быть выдвинуты новые предложения по нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном, сосуществованию людей обеих стран». И еще цитата: «Армянское общество должно адаптироваться к этой новой реальности. Это был триумф справедливости. К сожалению, сегодня в армянском обществе царят реваншистские тенденции и азербайджанофобия. Мы должны смотреть в будущее. Мы уже предлагали, я неоднократно говорил, что хотим подписать мирное соглашение с Арменией. Но всё это требует совместных усилий».
Чуть ранее Баку заявлял, что после второй карабахской войны, которая «завершила нагорно-карабахский конфликт», практической надобности в деятельности МГ ОБСЕ не существует и она «свою историческую роль выполнила». Она заключалась в том, чтобы не допустить новый вооруженный конфликт на протяжении четверти века. Это единственное, что ей удалось сделать, но всё равно вопрос решился военным путем. Теперь, как видим, ситуация изменилась, как и риторика Алиева. Судя по всему, произошло это после того, как президент США Джо Байден уведомил Конгресс о том, что администрация продлевает срок действия поправки, позволяющей США оказывать помощь Азербайджану, которая изначально была ограничена в связи с конфликтом Баку с Ереваном и напряженности, вокруг, по «Голосу Америки» (СМИ — иностранный агент), «спорной территории Нагорного Карабаха». А чуть ранее госсекретарь США Энтони Блинкен побеседовал по телефону с Алиевым и, как отмечалось в заявлении Госдепартамента, «подчеркнул значение уважения к правам и фундаментальным свободам человека и указал на важность продолжения усилий сопредседателей Минской группы по продвижению переговорного процесса, направленного на достижение долгосрочного политического решения конфликта вокруг Нагорного Карабаха в интересах всех народов региона». То есть Вашингтон не считает нагорно-карабахский конфликт «урегулированным», и если судить по реакции Алиева, Баку принял эту позицию, что вызывает определенные вопросы.
Дело в том, что после затянувшейся четырехмесячной паузы сопредседатели МГ ОБСЕ решили активизироваться и выпустили заявление. Они позитивно отметили режим прекращения огня в зоне нагорно-карабахского конфликта, приветствовали «значительные достижения, касающиеся возвращения останков погибших и продолжающийся прогресс применительно к возвращению на свои места перемещенных в результате конфликта лиц», также поддержали «конструктивные дискуссии, направленные на разблокирование транспортных и коммуникационных связей по всему региону». Помимо этого, они специально подчеркнули, что «учитывая положения утвержденного ОБСЕ их мандата и надежды всех жителей региона на стабильное, мирное и процветающее будущее, необходимость уделить особое внимание достижению окончательного, всеобъемлющего и устойчивого урегулирования на основе известных сторонам элементов и принципов». Они также призвали стороны «возобновить при первой возможности политический диалог на высоком уровне под эгидой сопредседателей», выразили готовность «организовать под своей эгидой прямые двусторонние консультации в целях рассмотрения и согласования сторонами без предварительных условий структурированной повестки дня, отражающей приоритеты сторон», а также обозначили свою готовность «возобновить рабочие визиты в регион, включая Нагорный Карабах и районы вокруг него, для оценки ситуации и выполнения посреднических функций». Правда, до сих пор о какой-либо «структурированной повестке» МГ ОБСЕ ничего неизвестно, кроме того, группа не выбросила на свалку истории известные Мадридские принципы, на основе которых осуществлялся ранее переговорный процесс.
Кстати, во время недавнего визита в регион главы МИД России Сергея Лаврова посол Франции в Армении Джонатан Лакотт сообщил, что «в скором времени президенты Франции и России Эммануэль Макрон и Владимир Путин выступят с конкретными инициативами, направленными на прочное урегулирование карабахской проблемы». Что это за инициативы, неизвестно, кроме того, что Москва и Париж как сопредседатели МГ ОБСЕ не дезавуировали это сообщение. В этой связи можно предполагать, что Блинкен в разговоре с Алиевым высказал какие-то новые предложения в связи с возобновлением работы Минской группы и не случайно тема нагорно-карабахского урегулирования обсуждалась во время встречи Лаврова с Блинкеном в Рейкьявике. Других подробностей нет, хотя ясно, что США не намерены действовать на этом направлении как оппортунисты и не создавать внутри МГ ОБСЕ критическую массу. Похоже, что действительно МГ ОБСЕ готовит или уже подготовила новые предложения по урегулированию конфликта, и именно их ждет Алиев.
Если оценивать ситуацию в широком политическом контексте, то азербайджанский президент оказывается на конечной, но промежуточной точке, как всегда, закулисного процесса, и подвигнуть на фактическое признание незавершенности нагорно-карабахского конфликта его должны были какие-то супервыгодные новые предложения Минской группы или определенные важные обстоятельства. Потому что фактом становится то, что он обозначает прежде всего США в качестве востребованного актора для всех участвующих и конфликтующих сторон. Это первый момент. Второй. Если судить по некоторым заявлениям американских и европейских политиков, в которых проскальзывает стремление переиграть ситуацию, чтобы вернуть хотя бы часть прежнего своего эксклюзивного статуса в карабахском урегулировании, они приступили к реализации в регионе своего проекта, параллельного мирным соглашениям от 9 ноября 2020 года, положившим конец карабахской войне. Не исключено, что в будущем будет ставиться вопрос о статусе российских миротворцев в Нагорном Карабахе или замене их международным миротворческим корпусом. Причем соглашение от 9 ноября 2020 года создает для МГ ОБСЕ заметный зазор возможностей.
Дело в том, что его позиции отличаются от обновленных Мадридских принципов, много лет служивших своеобразной «конституцией переговоров». Например, принципы четко отделяли сам Нагорный Карабах от занятых Арменией районов вокруг него. Фактически речь шла о двух вопросах — возвращении этих районов (а также беженцев) под контроль Баку и определении статуса спорного Карабаха. В соглашении о статусе Нагорного Карабаха ничего нет, а некоторые пункты выглядят просто как график возвращения ряда районов Азербайджану. В такой ситуации важное значение будет иметь предлагаемая Минской группой новая переговорная повестка. Тут могут быть самые неожиданные комбинации. Готов ли к такому ходу событий Ереван, судить сложно. Пока он на «академическом уровне» приветствует активизацию работы МГ ОБСЕ, поддерживает восстановление так называемых субстантивных переговоров, в центре внимания которых, как он полагает, должен находиться вопрос статуса Нагорного Карабаха. Однако в настоящее время правительство Армении не признает его независимости. Эта бывшая автономия не является стороной переговоров, и именно на этом направлении могут появиться сюрпризы. Не случайно Алиев заговорил о мирном соглашении с Ереваном и перестал рассуждать об изменении мандата ОБСЕ по Минской группе, что предполагает новые подходы к урегулированию конфликта.
Что касается Москвы, то она и после победоносной для Азербайджана второй карабахской войны продолжает «играть в секретность», не дезавуируя работу Минской группы, и не выступает против возможного продолжения работы в рамках этого формата. Но сможет или пожелает ли она оказывать в новых условиях воздействие на Баку и Ереван с целью возобновления работы МГ ОБСЕ, говорить сложно. Если исходить из прежних акцентов совместного заявления сопредседателей Минской группы, то дело шло к обострению информационно-политической и дипломатической ситуации вокруг Нагорного Карабаха. По всем признакам, именно решением этой проблемы занимаются сейчас сопредседатели МГ ОБСЕ, которые проводят между собой закрытые встречи. Правда, вряд ли сейчас удастся вернуться к обсуждению Мадридских принципов, на этом направлении сопредседателям предстоит структурировать продолжение мирного диалога, четко разделить их на две линии, отдав естественный приоритет проблемам войны и мира, и во вторую очередь — остальные гуманитарные дела. Если не будет устойчивого прогресса по первой линии, обсуждение остальных вопросов теряет смысл. Ситуация замерла на некоем промежуточном моменте. А что будет дальше, если кому-то удастся перевести принятый дипломатический сленг на понятный политический язык, если вдруг, как считает Jamestown Foundation, деятельность МГ ОБСЕ «станет обрастать новой идеологией»?
ИА REGNUM
21 мая 2021
Чуть ранее Баку заявлял, что после второй карабахской войны, которая «завершила нагорно-карабахский конфликт», практической надобности в деятельности МГ ОБСЕ не существует и она «свою историческую роль выполнила». Она заключалась в том, чтобы не допустить новый вооруженный конфликт на протяжении четверти века. Это единственное, что ей удалось сделать, но всё равно вопрос решился военным путем. Теперь, как видим, ситуация изменилась, как и риторика Алиева. Судя по всему, произошло это после того, как президент США Джо Байден уведомил Конгресс о том, что администрация продлевает срок действия поправки, позволяющей США оказывать помощь Азербайджану, которая изначально была ограничена в связи с конфликтом Баку с Ереваном и напряженности, вокруг, по «Голосу Америки» (СМИ — иностранный агент), «спорной территории Нагорного Карабаха». А чуть ранее госсекретарь США Энтони Блинкен побеседовал по телефону с Алиевым и, как отмечалось в заявлении Госдепартамента, «подчеркнул значение уважения к правам и фундаментальным свободам человека и указал на важность продолжения усилий сопредседателей Минской группы по продвижению переговорного процесса, направленного на достижение долгосрочного политического решения конфликта вокруг Нагорного Карабаха в интересах всех народов региона». То есть Вашингтон не считает нагорно-карабахский конфликт «урегулированным», и если судить по реакции Алиева, Баку принял эту позицию, что вызывает определенные вопросы.
Дело в том, что после затянувшейся четырехмесячной паузы сопредседатели МГ ОБСЕ решили активизироваться и выпустили заявление. Они позитивно отметили режим прекращения огня в зоне нагорно-карабахского конфликта, приветствовали «значительные достижения, касающиеся возвращения останков погибших и продолжающийся прогресс применительно к возвращению на свои места перемещенных в результате конфликта лиц», также поддержали «конструктивные дискуссии, направленные на разблокирование транспортных и коммуникационных связей по всему региону». Помимо этого, они специально подчеркнули, что «учитывая положения утвержденного ОБСЕ их мандата и надежды всех жителей региона на стабильное, мирное и процветающее будущее, необходимость уделить особое внимание достижению окончательного, всеобъемлющего и устойчивого урегулирования на основе известных сторонам элементов и принципов». Они также призвали стороны «возобновить при первой возможности политический диалог на высоком уровне под эгидой сопредседателей», выразили готовность «организовать под своей эгидой прямые двусторонние консультации в целях рассмотрения и согласования сторонами без предварительных условий структурированной повестки дня, отражающей приоритеты сторон», а также обозначили свою готовность «возобновить рабочие визиты в регион, включая Нагорный Карабах и районы вокруг него, для оценки ситуации и выполнения посреднических функций». Правда, до сих пор о какой-либо «структурированной повестке» МГ ОБСЕ ничего неизвестно, кроме того, группа не выбросила на свалку истории известные Мадридские принципы, на основе которых осуществлялся ранее переговорный процесс.
Кстати, во время недавнего визита в регион главы МИД России Сергея Лаврова посол Франции в Армении Джонатан Лакотт сообщил, что «в скором времени президенты Франции и России Эммануэль Макрон и Владимир Путин выступят с конкретными инициативами, направленными на прочное урегулирование карабахской проблемы». Что это за инициативы, неизвестно, кроме того, что Москва и Париж как сопредседатели МГ ОБСЕ не дезавуировали это сообщение. В этой связи можно предполагать, что Блинкен в разговоре с Алиевым высказал какие-то новые предложения в связи с возобновлением работы Минской группы и не случайно тема нагорно-карабахского урегулирования обсуждалась во время встречи Лаврова с Блинкеном в Рейкьявике. Других подробностей нет, хотя ясно, что США не намерены действовать на этом направлении как оппортунисты и не создавать внутри МГ ОБСЕ критическую массу. Похоже, что действительно МГ ОБСЕ готовит или уже подготовила новые предложения по урегулированию конфликта, и именно их ждет Алиев.
Если оценивать ситуацию в широком политическом контексте, то азербайджанский президент оказывается на конечной, но промежуточной точке, как всегда, закулисного процесса, и подвигнуть на фактическое признание незавершенности нагорно-карабахского конфликта его должны были какие-то супервыгодные новые предложения Минской группы или определенные важные обстоятельства. Потому что фактом становится то, что он обозначает прежде всего США в качестве востребованного актора для всех участвующих и конфликтующих сторон. Это первый момент. Второй. Если судить по некоторым заявлениям американских и европейских политиков, в которых проскальзывает стремление переиграть ситуацию, чтобы вернуть хотя бы часть прежнего своего эксклюзивного статуса в карабахском урегулировании, они приступили к реализации в регионе своего проекта, параллельного мирным соглашениям от 9 ноября 2020 года, положившим конец карабахской войне. Не исключено, что в будущем будет ставиться вопрос о статусе российских миротворцев в Нагорном Карабахе или замене их международным миротворческим корпусом. Причем соглашение от 9 ноября 2020 года создает для МГ ОБСЕ заметный зазор возможностей.
Дело в том, что его позиции отличаются от обновленных Мадридских принципов, много лет служивших своеобразной «конституцией переговоров». Например, принципы четко отделяли сам Нагорный Карабах от занятых Арменией районов вокруг него. Фактически речь шла о двух вопросах — возвращении этих районов (а также беженцев) под контроль Баку и определении статуса спорного Карабаха. В соглашении о статусе Нагорного Карабаха ничего нет, а некоторые пункты выглядят просто как график возвращения ряда районов Азербайджану. В такой ситуации важное значение будет иметь предлагаемая Минской группой новая переговорная повестка. Тут могут быть самые неожиданные комбинации. Готов ли к такому ходу событий Ереван, судить сложно. Пока он на «академическом уровне» приветствует активизацию работы МГ ОБСЕ, поддерживает восстановление так называемых субстантивных переговоров, в центре внимания которых, как он полагает, должен находиться вопрос статуса Нагорного Карабаха. Однако в настоящее время правительство Армении не признает его независимости. Эта бывшая автономия не является стороной переговоров, и именно на этом направлении могут появиться сюрпризы. Не случайно Алиев заговорил о мирном соглашении с Ереваном и перестал рассуждать об изменении мандата ОБСЕ по Минской группе, что предполагает новые подходы к урегулированию конфликта.
Что касается Москвы, то она и после победоносной для Азербайджана второй карабахской войны продолжает «играть в секретность», не дезавуируя работу Минской группы, и не выступает против возможного продолжения работы в рамках этого формата. Но сможет или пожелает ли она оказывать в новых условиях воздействие на Баку и Ереван с целью возобновления работы МГ ОБСЕ, говорить сложно. Если исходить из прежних акцентов совместного заявления сопредседателей Минской группы, то дело шло к обострению информационно-политической и дипломатической ситуации вокруг Нагорного Карабаха. По всем признакам, именно решением этой проблемы занимаются сейчас сопредседатели МГ ОБСЕ, которые проводят между собой закрытые встречи. Правда, вряд ли сейчас удастся вернуться к обсуждению Мадридских принципов, на этом направлении сопредседателям предстоит структурировать продолжение мирного диалога, четко разделить их на две линии, отдав естественный приоритет проблемам войны и мира, и во вторую очередь — остальные гуманитарные дела. Если не будет устойчивого прогресса по первой линии, обсуждение остальных вопросов теряет смысл. Ситуация замерла на некоем промежуточном моменте. А что будет дальше, если кому-то удастся перевести принятый дипломатический сленг на понятный политический язык, если вдруг, как считает Jamestown Foundation, деятельность МГ ОБСЕ «станет обрастать новой идеологией»?
ИА REGNUM
21 мая 2021
