Особенностью прошедших выборов стало участие в политическом процессе абсурдно огромного числа партий и объединений. Напомним, что в общей сложности их было 25 (4 блока и 21 партия). Да, вырвались мы от Запада по части демократии вперед — только дым из задницы столбом.
НА САМОМ ДЕЛЕ РАДОВАТЬСЯ тут нечему, поскольку это говорит скорее о растерянности страны и неумении ее граждан понимать друг друга, нежели о широкой палитре здравомыслия. Тем более что в подавляющем большинстве случаев мы имели дело с карманными образованиями, фантомами, разыгрывающими промеж собой очередной сеанс дарвинизма.
Одни из них, учитывая пашиняновское деление общества на «белых» и «черных», боролись за звание «самого белого создания на свете». Глупая затея и пустая трата времени, скажу я вам. Самым белым на земле существом является жук Cyphochilus, найденный в Юго-Восточной Азии. Его панцирь обладает столь яркой, бриллиантовой белизной, что перед ней меркнут даже лучшие наряды белых бабочек и молоко. Не говоря уже о членах правления «Гражданского договора».
Другие, следуя совету Ежи Леца, «сами дули в свои паруса». Третьи старались максимально навредить крупным игрокам. Заметим, что иногда карликам все-таки удается изрядно попортить нервы фаворитам. Принцип «не съем, так понадкусываю» весьма распространен в политике.
Но оставим в стороне вопрос, кто и с какой целью создавал эти партии, сколько голосов по поручению хозяев они распылили, какая им роль отведена после выборов. Это тема другого разговора.
Поговорим о результатах. Показатели карликов — это же ого-го! Ну, вы видели. Не видели? А в микроскоп? Тоже с трудом? Партия «Всеармянская национальная государственность» получила 803 голоса, «Единая Родина» — 957, «Верелк» («Восхождение») — 1259, «Европейская партия Армении» — 2786, «Суверенная Армения» — 3561, «Решение гражданина» — 3773, «Справедливая Армения» — 3922 и т.д.
Если не считать первую пятерку лидеров («Гражданский договор», «Армения», «Честь имею», «Процветающая Армения», «Республика»), то остальные 20 партий и блоков вместе набрали всего 150 тысяч голосов. Это нормально? Нужна ли партия, набирающая на выборах, скажем, 0,06 процента?
ДЕЙСТВУЮЩИЙ ЗАКОН О ПАРТИЯХ ДОЛЖЕН БЫТЬ, НА НАШ ВЗГЛЯД, СУЩЕСТВЕННО ПЕРЕСМОТРЕН, и требования относительно количества членов регистрируемой партии, а также числа местных организаций в регионах стран, необходимо значительно ужесточить. Да, численность и разветвленные низовые структуры нужны не столько госрегистрации, сколько в первую очередь самой партии, ибо ее задача — добиваться успеха на общегосударственных и местных выборах. Когда в партии состоит три человека, выборную кампанию даже в одном селе не проведешь.
Нам могут возразить, что, мол, если партия из трех персон рассудку вопреки желает вести свое диванное существование с бумажкой о госрегистрации — почему бы и нет, кому это вредит? Отвечаем: это вредит всем, причем вредит сильно, ибо способствует разобщенности общества, внесению неразберихи и сумятицы в умы, приводит к тому, что политика превращается в сплошной торг и бизнес.
Сегодня в нашей стране, возможно, было бы достаточно иметь, скажем, 5 партий. Но такие, что отражают реальный политический спектр. Подавляющее же большинство ныне действующих явно не отвечает этому требованию. Они не более чем декорации, призванные украсить сцену политического театра.
Хотя партии современного типа сложились в Европе только ко второй половине XIX века, их прототипы можно найти еще в афинской демократии. Вот как описывает Макс Вебер партии, предшествующие современному бюрократическому типу: «Небольшое количество людей, заинтересованных в первую очередь в политической жизни, то есть в участии в политической власти, создают себе посредством свободной вербовки свиту, выставляют себя или тех, кого они опекают, в качестве кандидатов на выборах, собирают денежные средства и приступают к ловле голосов».
Определение Вебера привлекает тем, что партия тут характеризуется как «свита» при вожде, а выбор — как «свободная вербовка». Никому не придет в голову считать решение человека «свободно» завербоваться в рекруты проявлением его суверенной воли. Партийные выборы — это процедура изъятия голоса у человека и передача его вождю. Речь во многом идет о краже голоса, несмотря на всю свободу выборщика.
Ситуация особенно усугубляется в условиях отсутствия ясной и четкой идеологии у подавляющего большинства отечественных партий. Вы помните хотя бы одну содержательную идеологическую дискуссию во время предвыборной кампании? О чем говорить, если какая-либо идеология отсутствует даже у правящей партии? Ну да, страна у нас незатейливая, ею можно руководить и без идеологии, так, по принципу «царь горы». Наверх полез — вниз нагадил, вот и вся «идеология».
Впрочем, о каких «идеологических дискуссиях» вообще может идти у нас речь? Это у них там на Альбионе потомственные либералы четвертый век соревнуются идеологиями с наследственными консерваторами. А у нас действующая в тот момент власть чуть дунет в ту или иную сторону — на местах идеология и меняется. Есть, конечно, и исключения, например, АРФ «Дашнакцутюн» или Республиканская партия, но этого, согласитесь очень и очень мало.
Между тем для успеха любого серьезного дела необходимо, чтобы у политических сил была правильная идеология. Если коротко, идеология — это продуманная и внятная иерархия ценностей и прямо связанный с ними набор целей. Именно в таком порядке, поскольку не решив, что в этом мире считаешь хорошим, а что — плохим, ты не сможешь избрать долгосрочные цели. Будучи в этом смысле необходимой для своих носителей, идеология оказывается весьма полезной и для третьих сил: они знают, чего можно и чего нельзя ожидать от носителя данной идеологии.
Отказ от идеологии означает отказ от стратегии. Не договорившись «на берегу» об общем направлении движения, политические силы обрекают себя на беспорядочные метания. Решения о каждом следующем шаге принимаются с чистого листа исходя из пахучести того места, куда завел шаг предыдущий.
ЭТИ ВЫБОРЫ ПОКАЗАЛИ, что у нас нет ни современной левой партии, ни современной правой. Названия партий ничего не значат. Вот, скажем, назвал Самвел Бабаян свою партию Либеральной, но он такой же либерал, как и кришнаит. Именно и только поэтому наблюдается такое сверхъестественное изобилие «центристов»: люди называют себя так, простодушно полагая, что раз уж они не левые и не правые, а равно не рыба и не мясо, не два и не полтора и т.д., то кто же они, как не центристы?
Между тем центризм — это совершенно другое. Это выбор умеренных средств для достижения радикальных целей. Там, где нет внятной стратегии, где не обговорены четкие цели, нет и центризма, как нет ни красных, ни зеленых предметов в темной комнате.
Такую вот печальную картину обрисовали прошедшие выборы: огромное количество партий, и почти все — без идеологии. Смешно даже. Немного утешает лишь, что смешное долгим не бывает: в жизни — к сожалению, в политике — к счастью.
НА САМОМ ДЕЛЕ РАДОВАТЬСЯ тут нечему, поскольку это говорит скорее о растерянности страны и неумении ее граждан понимать друг друга, нежели о широкой палитре здравомыслия. Тем более что в подавляющем большинстве случаев мы имели дело с карманными образованиями, фантомами, разыгрывающими промеж собой очередной сеанс дарвинизма.
Одни из них, учитывая пашиняновское деление общества на «белых» и «черных», боролись за звание «самого белого создания на свете». Глупая затея и пустая трата времени, скажу я вам. Самым белым на земле существом является жук Cyphochilus, найденный в Юго-Восточной Азии. Его панцирь обладает столь яркой, бриллиантовой белизной, что перед ней меркнут даже лучшие наряды белых бабочек и молоко. Не говоря уже о членах правления «Гражданского договора».
Другие, следуя совету Ежи Леца, «сами дули в свои паруса». Третьи старались максимально навредить крупным игрокам. Заметим, что иногда карликам все-таки удается изрядно попортить нервы фаворитам. Принцип «не съем, так понадкусываю» весьма распространен в политике.
Но оставим в стороне вопрос, кто и с какой целью создавал эти партии, сколько голосов по поручению хозяев они распылили, какая им роль отведена после выборов. Это тема другого разговора.
Поговорим о результатах. Показатели карликов — это же ого-го! Ну, вы видели. Не видели? А в микроскоп? Тоже с трудом? Партия «Всеармянская национальная государственность» получила 803 голоса, «Единая Родина» — 957, «Верелк» («Восхождение») — 1259, «Европейская партия Армении» — 2786, «Суверенная Армения» — 3561, «Решение гражданина» — 3773, «Справедливая Армения» — 3922 и т.д.
Если не считать первую пятерку лидеров («Гражданский договор», «Армения», «Честь имею», «Процветающая Армения», «Республика»), то остальные 20 партий и блоков вместе набрали всего 150 тысяч голосов. Это нормально? Нужна ли партия, набирающая на выборах, скажем, 0,06 процента?
ДЕЙСТВУЮЩИЙ ЗАКОН О ПАРТИЯХ ДОЛЖЕН БЫТЬ, НА НАШ ВЗГЛЯД, СУЩЕСТВЕННО ПЕРЕСМОТРЕН, и требования относительно количества членов регистрируемой партии, а также числа местных организаций в регионах стран, необходимо значительно ужесточить. Да, численность и разветвленные низовые структуры нужны не столько госрегистрации, сколько в первую очередь самой партии, ибо ее задача — добиваться успеха на общегосударственных и местных выборах. Когда в партии состоит три человека, выборную кампанию даже в одном селе не проведешь.
Нам могут возразить, что, мол, если партия из трех персон рассудку вопреки желает вести свое диванное существование с бумажкой о госрегистрации — почему бы и нет, кому это вредит? Отвечаем: это вредит всем, причем вредит сильно, ибо способствует разобщенности общества, внесению неразберихи и сумятицы в умы, приводит к тому, что политика превращается в сплошной торг и бизнес.
Сегодня в нашей стране, возможно, было бы достаточно иметь, скажем, 5 партий. Но такие, что отражают реальный политический спектр. Подавляющее же большинство ныне действующих явно не отвечает этому требованию. Они не более чем декорации, призванные украсить сцену политического театра.
Хотя партии современного типа сложились в Европе только ко второй половине XIX века, их прототипы можно найти еще в афинской демократии. Вот как описывает Макс Вебер партии, предшествующие современному бюрократическому типу: «Небольшое количество людей, заинтересованных в первую очередь в политической жизни, то есть в участии в политической власти, создают себе посредством свободной вербовки свиту, выставляют себя или тех, кого они опекают, в качестве кандидатов на выборах, собирают денежные средства и приступают к ловле голосов».
Определение Вебера привлекает тем, что партия тут характеризуется как «свита» при вожде, а выбор — как «свободная вербовка». Никому не придет в голову считать решение человека «свободно» завербоваться в рекруты проявлением его суверенной воли. Партийные выборы — это процедура изъятия голоса у человека и передача его вождю. Речь во многом идет о краже голоса, несмотря на всю свободу выборщика.
Ситуация особенно усугубляется в условиях отсутствия ясной и четкой идеологии у подавляющего большинства отечественных партий. Вы помните хотя бы одну содержательную идеологическую дискуссию во время предвыборной кампании? О чем говорить, если какая-либо идеология отсутствует даже у правящей партии? Ну да, страна у нас незатейливая, ею можно руководить и без идеологии, так, по принципу «царь горы». Наверх полез — вниз нагадил, вот и вся «идеология».
Впрочем, о каких «идеологических дискуссиях» вообще может идти у нас речь? Это у них там на Альбионе потомственные либералы четвертый век соревнуются идеологиями с наследственными консерваторами. А у нас действующая в тот момент власть чуть дунет в ту или иную сторону — на местах идеология и меняется. Есть, конечно, и исключения, например, АРФ «Дашнакцутюн» или Республиканская партия, но этого, согласитесь очень и очень мало.
Между тем для успеха любого серьезного дела необходимо, чтобы у политических сил была правильная идеология. Если коротко, идеология — это продуманная и внятная иерархия ценностей и прямо связанный с ними набор целей. Именно в таком порядке, поскольку не решив, что в этом мире считаешь хорошим, а что — плохим, ты не сможешь избрать долгосрочные цели. Будучи в этом смысле необходимой для своих носителей, идеология оказывается весьма полезной и для третьих сил: они знают, чего можно и чего нельзя ожидать от носителя данной идеологии.
Отказ от идеологии означает отказ от стратегии. Не договорившись «на берегу» об общем направлении движения, политические силы обрекают себя на беспорядочные метания. Решения о каждом следующем шаге принимаются с чистого листа исходя из пахучести того места, куда завел шаг предыдущий.
ЭТИ ВЫБОРЫ ПОКАЗАЛИ, что у нас нет ни современной левой партии, ни современной правой. Названия партий ничего не значат. Вот, скажем, назвал Самвел Бабаян свою партию Либеральной, но он такой же либерал, как и кришнаит. Именно и только поэтому наблюдается такое сверхъестественное изобилие «центристов»: люди называют себя так, простодушно полагая, что раз уж они не левые и не правые, а равно не рыба и не мясо, не два и не полтора и т.д., то кто же они, как не центристы?
Между тем центризм — это совершенно другое. Это выбор умеренных средств для достижения радикальных целей. Там, где нет внятной стратегии, где не обговорены четкие цели, нет и центризма, как нет ни красных, ни зеленых предметов в темной комнате.
Такую вот печальную картину обрисовали прошедшие выборы: огромное количество партий, и почти все — без идеологии. Смешно даже. Немного утешает лишь, что смешное долгим не бывает: в жизни — к сожалению, в политике — к счастью.
