В 2018-м Армению постигла божья кара: к власти пришел то ли сверхчеловек, то ли недоумок, но пришел. В нужное время занял лучшее место, обустроился, подарил премьер-министру Канады носки с изображением национального флага, прошелся с Анжелой Меркель по Северному проспекту, не поехал встречать Путина в «Звартноц», прокатился на велосипеде по городу, полетел на похороны Шарля Азнавура в Париж, постоял рядом с Макроном, почувствовал себя как «свой среди своих».
А ТАМ ЕЩЕ И АРМЯНСКОГО ГЕНЕРАЛА ИЗ ОДКБ ОТОЗВАЛ и посадил под арест. Когда сказали «как же так, союзники ведь…», ухмыльнувшись, вякнул что-то вроде «теперь многое по другому будет, пусть привыкают…» Привыкнуть не привыкли, но, когда побежал в Москву за помощью, щелкнули по носу.
Наломавши вагон дров, нагородивши тонны чепухи, а между делом отняв на войне тысячи молодых жизней, на время затаился в бункере, затих. Потом пришел в себя и с агрессивностью медведя-шатуна после прерванной спячки взялся за дело по-новому, объясняя людям, что, зачем и почему? Думал, поймут, поверят, простят. Найдутся ли в достаточном количестве легковеры? Очень не хотелось бы выглядеть большим идиотом, чем ты есть, но такие находятся.
…В советские времена и после были и остаются персоны, которым высшая власть категорически противопоказана. Это люди с низкой социальной чувствительностью, те, у кого порог сострадания начисто отсутствует, а синдром собственного величия заточен до блеска. Такие человеко-машины могут быть использованы в работе, связанной с чем угодно, но только не с людьми.
Подходят они, к примеру, для составления энциклопедических словарей, годятся для изготовления гербариев, уместны при снятии метеорологических показаний… Но ведать судьбами стран и народов — это им решительно нельзя. Ради гуманизма вообще и во избежание личных трагедий в частности. Категорически не смотрятся и они во времена, когда приводят страну к трагедии и продолжают жить как ни в чем не бывало.
…Весной 1945 года японский вице-адмирал Ониси сформировал особый ударный отряд — «Божественный ветер». В него вошли молодые люди, добровольно согласившиеся стать пилотами-смертниками. Камикадзе заметно помогли японской армии, но переломить ход войны не смогли. И тогда, осознав свою ответственность за гибель более чем тысячи молодых людей, вице-адмирал совершил харакири.
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ОНИСИ-САНА рассказана не для того, чтобы воспринимать ее линейно. Вспарывать живот после провалов в общественно-политической деятельности совсем не обязательно, но и смущать народ победоносным «будущее есть!», в то время как думать надо совсем о другом, тоже недопустимо.
Что надо понимать под «другим»? А вот что. Времена, когда в Японии начинает распускаться сакура и наливаются багрянцем клены, а в Армении расцветает абрикос и, как ожидается, цены взлетают в поднебесье, — лучшее для раздумий время о себе и своей роли в истории.
Сядешь под фруктовым деревом — и в голову приходят разные мысли. Вспомнишь, например, из записной книжки Ильфа что-нибудь вроде «Иванов решил нанести визит королю. Узнав об этом, король отрекся от престола».
Тут вам на голову падает абрикос, после чего фраза звучит немного по-другому. «Узнав, что король собирается вернуться на престол, народ отрекся от короля».
Дерево продолжает цвести. Мы не уходим, сидим под ним и думаем дальше…
А ТАМ ЕЩЕ И АРМЯНСКОГО ГЕНЕРАЛА ИЗ ОДКБ ОТОЗВАЛ и посадил под арест. Когда сказали «как же так, союзники ведь…», ухмыльнувшись, вякнул что-то вроде «теперь многое по другому будет, пусть привыкают…» Привыкнуть не привыкли, но, когда побежал в Москву за помощью, щелкнули по носу.
Наломавши вагон дров, нагородивши тонны чепухи, а между делом отняв на войне тысячи молодых жизней, на время затаился в бункере, затих. Потом пришел в себя и с агрессивностью медведя-шатуна после прерванной спячки взялся за дело по-новому, объясняя людям, что, зачем и почему? Думал, поймут, поверят, простят. Найдутся ли в достаточном количестве легковеры? Очень не хотелось бы выглядеть большим идиотом, чем ты есть, но такие находятся.
…В советские времена и после были и остаются персоны, которым высшая власть категорически противопоказана. Это люди с низкой социальной чувствительностью, те, у кого порог сострадания начисто отсутствует, а синдром собственного величия заточен до блеска. Такие человеко-машины могут быть использованы в работе, связанной с чем угодно, но только не с людьми.
Подходят они, к примеру, для составления энциклопедических словарей, годятся для изготовления гербариев, уместны при снятии метеорологических показаний… Но ведать судьбами стран и народов — это им решительно нельзя. Ради гуманизма вообще и во избежание личных трагедий в частности. Категорически не смотрятся и они во времена, когда приводят страну к трагедии и продолжают жить как ни в чем не бывало.
…Весной 1945 года японский вице-адмирал Ониси сформировал особый ударный отряд — «Божественный ветер». В него вошли молодые люди, добровольно согласившиеся стать пилотами-смертниками. Камикадзе заметно помогли японской армии, но переломить ход войны не смогли. И тогда, осознав свою ответственность за гибель более чем тысячи молодых людей, вице-адмирал совершил харакири.
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ОНИСИ-САНА рассказана не для того, чтобы воспринимать ее линейно. Вспарывать живот после провалов в общественно-политической деятельности совсем не обязательно, но и смущать народ победоносным «будущее есть!», в то время как думать надо совсем о другом, тоже недопустимо.
Что надо понимать под «другим»? А вот что. Времена, когда в Японии начинает распускаться сакура и наливаются багрянцем клены, а в Армении расцветает абрикос и, как ожидается, цены взлетают в поднебесье, — лучшее для раздумий время о себе и своей роли в истории.
Сядешь под фруктовым деревом — и в голову приходят разные мысли. Вспомнишь, например, из записной книжки Ильфа что-нибудь вроде «Иванов решил нанести визит королю. Узнав об этом, король отрекся от престола».
Тут вам на голову падает абрикос, после чего фраза звучит немного по-другому. «Узнав, что король собирается вернуться на престол, народ отрекся от короля».
Дерево продолжает цвести. Мы не уходим, сидим под ним и думаем дальше…
