— Как родился этот проект?
— Мы с Гамлетом Галечяном часто обменивались мыслями о том, что должна и чего не должна делать Диаспора, что должны и чего не должны делать мы, обсуждали темы, которые сегодня, и особенно сегодня, болезненны для каждого нормального, думающего армянина… И сначала родилась мысль поставить «Эмигрантов» Мрожека, адаптировав ее под армянскую проблематику. А потом мой друг Карен Мартиросян подал идею вот такой пьесы, как «Одно на двоих», и Гамлет начал работать над текстом. Возможно, в какой-то мере он вдохновлялся «Эмигрантами», в какой-то мере — знаменитым фильмом «Пока не сыграл в ящик» с Джеком Николсоном и Морганом Фриманом… В нашем случае были приглашены я и Ашот Кещян, корнями он амшенский армянин, и его говор придал особую изюминку персонажу. Хотя начинали мы репетировать с Артуром Мкртчяном, который когда-то работал у нас в «Амазгаин», а теперь является актером санкт-петербургского театра имени Комиссаржевской. Но на полдороги у него возникли проблемы с графиком — его назначили заведующим музыкальной частью театра. Так что Артур отказался от роли, зато написал к спектаклю совершенно замечательную музыку. Словом, спектакль получился очень армянский и очень актуальный. В его фокусе армянин Армении, человек земли и труда, и армянин Диаспоры, оторвавшийся от Родины, от родного языка и армянского менталитета.
— У меня сложилось впечатление, что здесь есть и отсылка к пьесе Мушега Ишхана, когда иностранцу пересаживают сердце армянина, и он начинает вспоминать утраченную родину…
— Нет, там иная проблематика. Могу в двух словах изложить фабулу. В московскую больницу попадает гастарбайтер Арменак Симонян, и его кладут в вип-палату. А на следующий день появляется его тезка, только Армен Симонян, который заказал эту палату из Цюриха, чтобы лечь на обследование. Арменаку требуется пересадка сердца, а у Армена — саркома мозга, и он обречен. Сначала миллионщик хочет выгнать соотечественника, а потом они лежат вместе в одной палате, и начинаются их диалоги. В итоге Армен приходит к решению отдать свое сердце Арменаку и оплатить его операцию. Его финальные слова — «Отвези мое сердце на родину, чтобы оно научилось любить». По законам высокой драматургии, может быть, какие-то вещи здесь слишком в лоб, но, на мой взгляд, тот самый случай, когда так и нужно. На вопрос, откуда в твоих руках столько сил и энергии, мой герой Арменак отвечает: «Знаешь, сколько домов построили эти руки, скольких детей они обнимали! И потом, каждый раз, когда я еду домой, я погружаю руки в землю, и мне начинает казаться, что мои пальцы пускают корни, достигают самого сокровенного. Тогда я начинаю чувствовать силу, энергию, любовь и печаль наших дедов, и все это сквозь пальцы течет к моему сердцу. А другой рукой я передаю нашей земле вашу тоску по родине с надеждой, что вы, как и я, приедете, опустите пальцы в землю и пустите корни. Наверное, когда-нибудь…». В финале спектакля я спускаюсь в зал, и каждый тянет ко мне руки! Плачут буквально все, и это не поставленная сцена. Спектакль реально получился очень действенным.
— Театр «Гавит» в принципе играет на русском, ваш спектакль — на армянском. Это не влияет на сбор?
— Это вообще тема моего давнего спора с Гамлетом — если это театр диаспоры, и тем более, работающий под эгидой церкви, играйте на армянском! Кому вы что доказываете? Даже приводил в пример наш театр имени Станиславского — они же не играют на армянском, потому что это Русский театр! Ставить можно любую драматургию, но ты же поднимешь занавес не для того, чтобы конкурировать с ведущими театрами Москвы. У этого театра совсем иная миссия. Ты поднимаешь занавес для того, чтобы нести армянам, живущим вдали от родины, армянское слово. Это то же самое, как если бы в армянской церкви служба шла на русском, или в армянской школе не проходили армянский язык. Не нужно подливать масла в огонь ассимиляции! «Если играть на армянском, многие уже не понимают и не приходят» — это не оправдание. Если не понимают, то во имя идеи нужно начать с детских спектаклей, воспитания своего зрителя. Потому что предназначение этого театра — армянский язык и армянская культура. Я не призываю ставить только армянскую литературу — играй что хочешь, но на армянском. А этот спектакль мы были просто обязаны играть на армянском — пускай понимают! Кстати, в зале были и русские люди, которые армянского вообще никак не знают, но они все понимали и тоже плакали.
— Прямо «Вишневый сад» — публика все время плачет, а на афише указано «комедия».
— Так и есть! На самом деле зал всю дорогу хохочет. В спектакле действительно много смешных сцен и реплик. Однако, смех смехом, но вдруг видишь, что у кого-то глаза увлажнились, кто-то шмыгает носом. А на какие-то реплики зал просто взрывается аплодисментами. Мы уже отыграли три спектакля, и каждый раз зритель реагирует бурно и очень-по человечески. «Одно на двоих» — это такой спектакль, который невозможно играть с холодным сердцем и воспринимать с холодным сердцем и сухими глазами тоже нельзя. Глава Российской и Ново-Нахичеванской епархии Армянской Апостольской Церкви, архиепископ Езрас говорил после премьеры, о том, что есть три вида людей — те, кто в Боге не нуждается, те, кто его обрел, и те, кто пребывает в поиске. Это очень точно. Один из наших героев, точнее, антигерой, который в итоге становится героем — ему сначала все равно. Потом он начал искать Бога и обрел его, когда принял решение отдать свое сердце. Я рад, что играю в этом спектакле, который считаю не столько спектаклем, сколько миссией. Если хотя бы одна армянская семья в зале после этого спектакля задумается над тем, чтобы вернуться на родину, я буду считать, что сделал свое дело. Уверен, что этот спектакль нужно показывать в каждой армянской диаспоре. Гастрольный график «Одного на двоих» планировалось начать с Санкт-Петербурга, но архиепископ Езрас сообщил, что первой нашей поездкой станет Крым. И спектакль наверняка будет пользоваться большим успехом. Я даже скажу — к сожалению, будет пользоваться успехом, потому что, к сожалению, слишком много наших соотечественников живет вне родины, и потому спектакль такой актуальный. Мне бы хотелось, чтобы было по-другому.
— Ты всерьез веришь, что можно изменить жизнь под воздействием спектакля?
— Знаешь, одна девушка, которая в финале, просто рыдая, вцепилась мне в руку, ждала после спектакля. Я выхожу — она продолжает плакать: «Можно вас обнять?». Я спрашиваю, почему она плачет — «Хочу вернуться в Армению!». Так чего плакать — встань и вернись! Мы вместе были на фестивалях, и ты, слава Богу, свидетель — в Москве, во Владивостоке, где угодно, все мои мессиджи и тосты, обращенные к нашим соотечественникам, об этом — возвращайтесь в Армению! Человек без родины — не человек, и родина без человека — не родина. Почему надо ждать, чтобы страна стала страной? Почему нет осознания — именно без тебя она страной не станет? Я не доморощенный романтик, но один спектакль, одна государственная программа, одна школа — если в каждом отдельно взятом месте будет делаться что-то хорошее… У каждого, кто уехал, есть своя причина, и у каждого она уважительная. От хорошей жизни никто не уезжает на чужбину. Но мы не можем продолжать жить так — вразброс, нецентрализовано, расфокусировано, сошедши с оси. Мы должны, наконец, понять — что для нас есть Родина? Давайте перестанем проявлять любовь к ней исключительно в тостах. И если есть желание сделать для нее что-то стоящее, давайте это что-то делать. А если ждать, что кто-то за нас сделает жизнь на Родине лучше, — так не получится. Точно не получится.
