В рамках сотрудничества между Музеем-заповедником «Эребуни» и московским Государственным музеем изобразительных искусств им. А.Пушкина в Ереване прошел второй этап мастер-класса по реставрации и консервации уникальных урартских фресок. Его провели сотрудники российского Государственного научно-исследовательского института реставрации и Государственного музея Востока во главе с художником-реставратором Галиной Вересоцкой. В общей сложности в запасниках «Эребуни» хранится около 100 фрагментов фресок.
В БЕСЕДЕ С КОРР.»ГА» ДИРЕКТОР МУЗЕЯ МИКАЕЛ БАДАЛЯН отметил, что около 80% фресок Урарту было обнаружено на территории крепости Эребуни. «Они кардинально отличаются от средневековых и требуют особого подхода, — объяснил он. — К сожалению, в Армении практически нет соответствующих специалистов, а работать с урартскими фресками весьма непросто. Наша цель — возродить армянскую школу реставрации археологической живописи, но уже с использованием современных технологий, методов и материалов. Это вполне посильная задача».
Фрески Урарту находятся сегодня в плачевном состоянии и могут исчезнуть через несколько лет, если не работать с ними и не восстанавливать. Дело в том, что практически все эти произведения искусства поражены грибком, способствующим их разрушению.
Вересоцкая во время мастер-класса рассказала, что долгое время работает с археологической живописью, но живопись Эребуни отличается, она другая по технике, и работать с ней очень трудно в силу множества разных нюансов. К каждому фрагменту необходимо разработать свой подход. Главная сложность заключается в удалении реставрационных вмешательств. Одно дело работать с памятником на открытом пространстве, и совсем другое — в мастерской. Более того, в структуре многих фресок произошли технико-технологические изменения. При работе с ними крайне важно сохранить авторский стиль.
«Сейчас мы реставрируем несколько поврежденных фрагментов и очищаем загрязненные поверхности,- рассказала Галина Эдуардовна. — Дело в том, что основа фрагментов — глиняная штукатурка, которая со временем пересохла, ослабла и разрушается. В древности на Ближнем Востоке такую штукатурку и кирпичи готовили из глины с добавлением рубленой соломы в качестве армирующего компонента. Но за три тысячелетия растительный наполнитель истлел, и упавшие со стен росписи продолжают разрушаться.
В прошлом веке был лишь один способ поднять из археологического завала фрагмент росписи – сделать вокруг гипсовую рамку. Сотрудники музея «Эребуни» поддерживали и помогали нам в организации работ, и за этот период успели стать нашими добрыми друзьями. Это настоящие профессионалы, которые каждый день выполняют важную и сложную работу не только по реставрации археологических артефактов, но и подготовке выставок», — отметила специалист.
Мало кто сегодня помнит, что крепость Эребуни могла бы не сохраниться. В 50-е годы ее спас доктор архитектуры Константин Оганесян. Он работал в команде Бориса Борисовича Пиотровского, который производил раскопки в Кармир-Блуре. Оганесян стал главным архитектором археологической экспедиции, и по итогам исследований написал уникальную книгу об архитектуре крепости и ее фресках.
Константин Левонович проводил консервацию древних стен крепости и пробные разведывательные раскопки ещё в 50–годах прошлого века, и благодаря надписи Аргишти I о сооружении Эребуни и фрагментам настенной живописи, которые там нашли, крепость была спасена.
По словам Бадаляна, сегодня главная задача — не только сохранить творение предков, но и достойно его представлять. «Быть наследниками урартской культуры означает не только писать статусы в Фейсбук и размышлять об этом. Необходимо создать урартологическую школу. Если это сделаем мы, то останемся наследниками. Мы, конечно, являемся прямыми наследниками Урарту, но об этом нужно не только говорить, но и доказывать делом.
Сейчас в Турции строят музей с самой большой коллекцией урартских артефактов, а Тушпа включена в список памятников ЮНЕСКО. Если турецкие ученые опубликуют ряд книг по урартологии, начнут проводить конференции, то тем самым сделают серьезную заявку на то, чтобы быть не преемниками, а хранителями уникального урартского наследия. Поэтому будущее урартологии зависит только от нас», — заключил директор музея.
В БЕСЕДЕ С КОРР.»ГА» ДИРЕКТОР МУЗЕЯ МИКАЕЛ БАДАЛЯН отметил, что около 80% фресок Урарту было обнаружено на территории крепости Эребуни. «Они кардинально отличаются от средневековых и требуют особого подхода, — объяснил он. — К сожалению, в Армении практически нет соответствующих специалистов, а работать с урартскими фресками весьма непросто. Наша цель — возродить армянскую школу реставрации археологической живописи, но уже с использованием современных технологий, методов и материалов. Это вполне посильная задача».
Фрески Урарту находятся сегодня в плачевном состоянии и могут исчезнуть через несколько лет, если не работать с ними и не восстанавливать. Дело в том, что практически все эти произведения искусства поражены грибком, способствующим их разрушению.
Вересоцкая во время мастер-класса рассказала, что долгое время работает с археологической живописью, но живопись Эребуни отличается, она другая по технике, и работать с ней очень трудно в силу множества разных нюансов. К каждому фрагменту необходимо разработать свой подход. Главная сложность заключается в удалении реставрационных вмешательств. Одно дело работать с памятником на открытом пространстве, и совсем другое — в мастерской. Более того, в структуре многих фресок произошли технико-технологические изменения. При работе с ними крайне важно сохранить авторский стиль.
«Сейчас мы реставрируем несколько поврежденных фрагментов и очищаем загрязненные поверхности,- рассказала Галина Эдуардовна. — Дело в том, что основа фрагментов — глиняная штукатурка, которая со временем пересохла, ослабла и разрушается. В древности на Ближнем Востоке такую штукатурку и кирпичи готовили из глины с добавлением рубленой соломы в качестве армирующего компонента. Но за три тысячелетия растительный наполнитель истлел, и упавшие со стен росписи продолжают разрушаться.
В прошлом веке был лишь один способ поднять из археологического завала фрагмент росписи – сделать вокруг гипсовую рамку. Сотрудники музея «Эребуни» поддерживали и помогали нам в организации работ, и за этот период успели стать нашими добрыми друзьями. Это настоящие профессионалы, которые каждый день выполняют важную и сложную работу не только по реставрации археологических артефактов, но и подготовке выставок», — отметила специалист.
Мало кто сегодня помнит, что крепость Эребуни могла бы не сохраниться. В 50-е годы ее спас доктор архитектуры Константин Оганесян. Он работал в команде Бориса Борисовича Пиотровского, который производил раскопки в Кармир-Блуре. Оганесян стал главным архитектором археологической экспедиции, и по итогам исследований написал уникальную книгу об архитектуре крепости и ее фресках.
Константин Левонович проводил консервацию древних стен крепости и пробные разведывательные раскопки ещё в 50–годах прошлого века, и благодаря надписи Аргишти I о сооружении Эребуни и фрагментам настенной живописи, которые там нашли, крепость была спасена.
По словам Бадаляна, сегодня главная задача — не только сохранить творение предков, но и достойно его представлять. «Быть наследниками урартской культуры означает не только писать статусы в Фейсбук и размышлять об этом. Необходимо создать урартологическую школу. Если это сделаем мы, то останемся наследниками. Мы, конечно, являемся прямыми наследниками Урарту, но об этом нужно не только говорить, но и доказывать делом.
Сейчас в Турции строят музей с самой большой коллекцией урартских артефактов, а Тушпа включена в список памятников ЮНЕСКО. Если турецкие ученые опубликуют ряд книг по урартологии, начнут проводить конференции, то тем самым сделают серьезную заявку на то, чтобы быть не преемниками, а хранителями уникального урартского наследия. Поэтому будущее урартологии зависит только от нас», — заключил директор музея.
