ОЧЕРЕДНОЙ СЪЕЗД СОЮЗА ТЕАТРАЛЬНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ АРМЕНИИ прошел по журналистским меркам скучно — ни тебе междоусобицы, ни взаимных предъяв, ни борьбы за председательский трон. На первый план вышло другое — служенье муз не терпит нищеты. По крайней мере, не может терпеть дальше. Поскольку не то, чтобы так жить нельзя, — выжить невозможно.
Нота доброжелательности звучала на съезде еще до начала официального действа. Было ясно, что переизбирать Акопа Казанчяна на посту председателя не собираются, а значит чего дергаться. Не имеющий возможность, как в прежние времена, оказывать своим членам социальную поддержку СТД сконцентрировался на культурной политике, которую в течение почти пяти лет реализовывал по двум направлениям — работа с регионами и поддержка театральной молодежи. В своем отчете председатель представил многочисленные программы и фестивали, которые удалось осуществить. В контексте регионов Казанчян заметил: «Мы давно и на практике убедились — независимо от того, под чьей юрисдикцией находятся культурные учреждения региона, все зависит исключительно от местной власти. Заинтересована она в культурном развитии — все будет. Сегодня мы наблюдаем это в Раздане, в Гаваре. Не заинтересована — будет так, как сейчас происходит в Абовяне. Там была проделана огромная работа при прежнем мэре. Теперь вектор сменился, и все тормозится».
Так или иначе, работу председателя и его команды сочли не просто удовлетворительной, но, в нынешних условиях, героической. К тому же, сделанный четыре года назад общенациональный «великий выбор» и его последствия твердо укрепили арт-братию во мнении, что от добра не ищут. Словом, Казанчян остался на еще один, по его словам, последний срок.
На первый план вышли вопросы иного порядка. Непривычно для съезда в фокусе его внимания оказался Ереванский Государственный институт театра и кино. Нависшая над алма матер театрального искусства угроза оптимизации заставила задуматься. Предлагалось изменить вектор реформ от безумных к разумным. В том числе обратиться в инстанции с предложением поднять ГИТиК-у дотацию, чтобы он не был вынужден принимать явно излишнее количество студентов, а так же открыть факультеты для художников по свету, специалистов звука, компьютерной графики — всего того, без чего невозможен современный театр.
«КОГДА В ИНСТИТУТЕ НАЧАЛИСЬ ПРОБЛЕМЫ, АКОП ПОЗВОНИЛ МНЕ и спросил, чем Союз может помочь, и я ему очень благодарна, — говорила ректор ГИТиК Лилит Арзуманян. — Мне бы очень хотелось, чтобы любовь, единство и взаимная поддержка присутствовали в наших рядах всегда. Вот и председатель в своем отчете среди потерь указал закрытие Музыкального Камерного театра, и все мы об этом говорим. Встал бы весь театральный мир — не закрыли бы! Мне хочется, чтобы нам всем вместе хватило бы возможности, сил и воли к противостоянию. Противостоянию тому абсурду, который происходит».
«Действительно, будем сплоченнее. Что они нам сделают? Что еще у нас можно отнять? Мне было очень больно, когда закрыли Музкамерный, а еще больнее от сознания, что они могут закрыть и вообще сделать все что угодно», — такова была преамбула к выступление заслуженного артиста РА Тиграна Нерсисяна.
«Вопрос зарплат. Что это такое! Разве не стыдно — стыдно! Я все понимаю — «Страх, Цезония, это прекрасное чувство; без примесей, чистое, бескорыстное, животное чувство! Одно из тех редких чувств, которые лишают человека всякого благородства» — так говорил Калигула у Камю. Страх, конечно, нужное чувство, но вопрос с зарплатами надо выяснить. Допустим, там, наверху сидят люди без стыда и совести. А что мы? Сколько можно повторять — мы служим искусству, все мы — служители. Но не шуты же! Сколько это будет продолжаться? Этот вопрос не вчера родился.
Вот мы говорим о будущем молодежи. И раньше говорили! Все помнят эти совещания у Асмик Погосян, где мы собирались, спорили, скандалили. А сегодня кто-нибудь видел министра культуры живьем? Или все это не его проблемы? Его не волнует, почему сегодня молодые не хотят работать в государственном театре? И не надо валить вину на театр, на старшее поколение, которое не дает дороги! Почему молодые предпочитают антрепризу? Потому что они хотят зарабатывать деньги! И это не стыдно. На театральную зарплату они прожить не могут, не могут создать семью на эти 80 тысяч драмов — не могут! Мое предложение — СТД фиксирует этот факт и обращается с соответствующим письмом в правительство. Мы конкретно ставим вопрос поднятия заработной платы в театре», — говорил премьер Национального театра им. Сундукяна.
Категорическое нежелание государства пересмотреть зарплаты связали с таким же категорическим нежеланием принять Закон о театре.
«Тут много говорилось о зарплатах, — начал народный артист РА Армен Хандикян. — Мне кажется, многое происходит от того, что по сей день в стране нет Закона о театре. Вот, например, в советское время отпуск актеров составлял 44 дня — учитывалась работа по вечерам в выходные, десятки других нюансов. А сегодня в театр приходят проверяющие и заявляют — безобразие, каждый актер, согласно трудовому законодательству, обязан работать 8 часов в день, а они не добирают. Не проходит и месяца, из той же структуры приходят снова — есть жалобы, что вы заставляете работать слишком много… Еще с конца 90-ых я ввел систему дополнительных выплат. Оказывается, дополнительные выплаты незаконны, законна премия. Пусть будет премия, прекрасно! Ее можно выписывать раз в три месяца — прекрасно! Есть актеры, чья премия за три месяца превышает 150 тысяч драмов — прекрасно! Но у нас самая высокая зарплата — 130 тысяч, а закон запрещает, чтобы размер премии превышал размер месячной зарплаты — ничего прекрасного! Или — хотим выписать к Новому году тринадцатую зарплату. Нельзя — вы уже четыре раза в течение года премировали. Не буду продолжать… Если закон будет принят, в трудовое законодательство, по моим подсчетам, должны быть внесены изменения по 15-20 статьям с оглядкой на нас. Словом, есть множество вопросов, которые требуют разработки с участим юристов».
КСТАТИ, АРМЕН САМВЕЛОВИЧ МЕЖДУ ДЕЛОМ ПОДНЯЛ ВОПРОС О ТРАНСПОРТЕ — если бы у театров были свои автобусы, это намного упростило бы поездки в регионы. Вот тут-то руководитель Армянского театра Тбилиси Армен Баяндурян и насыпал соль на рану — правительство Грузии передало 9 тбилисским театрам по микроавтобусу в безвозмездное пользование… Ну, это так, в качестве информации.
К вопросу о стремлении отменить артистические звания реплика, выражающая доминирующее мнение, была следующей: «Создается впечатление, что они там сидят и думают — какой бы еще абсурд придумать, как бы артистам еще подгадить? Звания, оказывается, «советский пережиток». Но сколько государственных наград было введено уже в независимой Армении — ордена, медали — «Мовсес Хоренци», «Мхитар Гош» и прочее. Почему именно нам, артистам, не нужны никакие поощрения?».
Коснулись и темы многочисленных театральных долгостроев. «Надеюсь, что через пять лет, к следующему съезду, наше здание будет готово, и мы пригласим всех провести съезд у нас», — оптимистически пошутил руководитель Государственного театра пантомимы, заслуженный деятель искусств РА Жирайр Дадасян.
А народный артист РА Армен Элбакян вспомнил случай : «Много лет назад я был в Париже, меня пригласили в гости. У хозяев дома был включен телевизор, выступал какой-то политик, что-то сказал, и все бурно отреагировали. Я заинтересовался, спросил, что он сказал. Оказалось, его спросили о доходах, и он ответил — «я же не актер, чтобы денег не считать».
И мы даже не скажем — «да, жаль, что мы не в Париже». Мы вообще не оскорбим себя надеждой. Ведь на днях, на обсуждении бюджета на будущий год НОКС-министр Вардан Думанян заявил, что не считает целесообразным сам факт рассмотрения повышения зарплат в учреждениях культуры. Но это тема отдельного разговора.
