Вообще-то в цивилизованном мире выборы не должны быть войной. Выборы должны быть диалогом сообществ, общественных групп, организаций, партий. И диалог этот должен вестись по правилам, отличным от законов тотальной войны всех против всех.
Но при Пашиняне у нас политика подчиняется разуму в гораздо меньшей степени, чем того хотелось бы. Это у них там, в цивилизованном мире, граждане не дают прорастать сорнякам в окружающей среде, держат флору под контролем. А у нас — чуть недосмотрел, а они уже часть природы. То тополь, то гора Арагац, то вот этот вот Никол — пейзаж с глазами.
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 2026 ГОДА ДЛЯ ПАШИНЯНА — ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ. Для современного правителя не так важно, как именно он взобрался на вершину властной пирамиды, — ну, в конце концов, пришел человек к власти и пришел, как и то, как именно он будет уходить. Собственно, главное в большой политике — вовремя и с минимальными потерями уйти. Пашинян этот шанс упустил еще после 44-дневной войны. Так что вариантов у него немного: бежать из страны, провести остаток жизни в тюрьме, быть растерзанным разъяренной толпой (я здесь не в смысле рекомендации, а просто так, для общего развития), ждать переворота, стать рабом своих рабов.
Поэтому он будет сражаться до конца. Представляя, как сия личность будет биться за сохранение власти, в памяти сразу же всплывает незабвенный облик чилийца Альенде с калашниковым в руках из популярного в середине семидесятых телеспектакля, героическая оборона президентского дворца Ла Манеда и Виктор О’Хара (в роли последнего может выступить Ален Симонян), которому оппозиционеры не то отрубили руки, не то повесили на гитарной струне за исполнение песни с припевом: «Эль пуэбло! Унидо! Хамасе равэн сидо!»
И вовсе не случайно, что Пашинян еще за год до парламентских выборов уже начал активную предвыборную кампанию. И знаете, что это напоминает, сограждане? В советские времена газеты вместо «начался весенний сев» писали: «Благодаря мудрой политике Партии весенний сев в этом году начался на неделю раньше срока!» И никого не заботило, что сеять надо в срок, а не раньше.
Но шансов победить на парламентских выборах 2026 года в честной борьбе у Пашиняна практически нет, и он может уже сегодня загодя заказывать себе политический некролог. Не сработает и ложь про якобы принесенный им мир. Как известно, есть два основных ресурса авторитарного режима: ложь и насилие. Когда одной лжи недостаточно, подключают насилие, что и станет основным инструментом Пашиняна.
Речь здесь не только о том, что до выборов он попытается отправить в тюрьмы всех своих основных оппонентов. Это, как говорится, само собой разумеется. Ведь Никол у нас по основной своей профессии каменщик. Как там было у Валерия Брюсова? «Что ты там строишь, кому? / — Эй, не мешай нам, мы заняты делом: / строим мы, строим тюрьму».
Это ведь в Англии с 1937 года пост лидера оппозиции является должностью, оплачиваемой из государственного бюджета. Нашим гражданам более привычна ситуация, когда при Пашиняне лидерам оппозиции предоставляют лишь кров и еду — в виде тюремной камеры и баланды. Как, например, двум архиепископам, Самвелу Карапетяну, весьма возможно, скоро мэру Гюмри Вардану Гукасяну и другим.
Но этими «полумерами» дело, естественно, не ограничится. Не приходится сомневаться в том, что вождь станет запрещать деятельность оппозиционных партий или не допускать их к выборам. Намеки на это им делаются уже в открытую. Например, выступая в парламенте 1 октября он призвал АРФ «Дашнакцутюн» раскрыть списки своих спонсоров, обвинил партию в конспиративной деятельности, выдвинув идею о недопущении к выборам политических сил, схема финансирования которых непрозрачна. А интересно, есть ли среди наших сограждан хоть один, верящий в прозрачность финансирования «Гражданского договора?» Я вас спрашиваю.
НЕ ПРИХОДИТСЯ СОМНЕВАТЬСЯ, ЧТО ПАШИНЯН РЕШИЛ ПЕРЕНЯТЬ ПЕРЕДОВОЙ ОПЫТ МОЛДОВЫ, где власти запретили участие в парламентских выборах оппозиционному блоку «Победа», а за два дня до голосования и партии «Сердце Молдовы». Демократия!
А Пашинян у нас навалит демократии полные тарелки, потом еще и добавит, а кто сам не съест, тому в пищевод ногами пропихнут. Запретит деятельность АРФ «Дашнакцутюн», под разными надуманными предлогами не позволит участвовать в выборах любому блоку, который возглавит второй президент Роберт Кочарян, и партии Самвела Карапетяна. В результате получится очень демократично и по-европейски. Имитируют же в наших ресторанах европейскую кухню. И цены такие же, даже выше. Туповато, конечно, но самобытно.
А так называемое международное сообщество никаких нарушений, как в Молдове, во всем этом не увидит. Нравы международного сообщества таковы, что в одном случае оно зоркое, как горный орел, а в другом — слепое, как подземный крот. Эти структуры обладают способностью, когда надо, закрывать глаза на самые вопиющие беззакония властей, и где предел этой способности, никто не знает: он может быть установлен только эмпирическим путем.
А что может и должна сделать оппозиция в подобной ситуации?
Во-первых, учитывая опыт той же Молдовы, должны быть оставлены все попытки создания объединенной оппозиции. Традиционно считается, что чем сплоченней ряды оппозиции, тем больше у нее шансов победить на выборах. И наоборот — чем больше число оппозиционных партий, тем меньше шансов победить. Но участие оппозиции в выборах единым блоком может дать Пашиняну возможность путем, скажем, какой-нибудь законодательной поправки блокировать участие всего блока сразу. Рассредоточенное же участие оппозиционных сил затруднит попытки властей изолировать оппонентов.
Но здесь между оппозиционными силами должна быть достигнута железная договоренность: если властям удается не допустить к выборам одну из них (две, три), она ни в коем случае не самоизолируется, а обязана сделать все возможное, чтобы ее сторонники не остались дома, а проголосовали за другую оппозиционную партию.
Кроме того, исследования, полученные на компьютерных моделях, показывают, что рост числа оппозиционных партий увеличивает шансы возникновения «цепной реакции» среди электората в поддержку оппозиции. Следовательно, для того чтобы победить, оппозиция должна разъединяться, а не укреплять единство методом сложения сил.
Во-вторых, оппозиции категорически нельзя идти на выборы без параллельно развертывания широкомасштабной уличной борьбы. Как справедливо отмечает политолог Бениамин Матевосян, «можно направить многочисленных наблюдателей на избирательные участки, но наиболее эффективные наблюдатели — это тысячи граждан на улицах; именно их активность может стать сдерживающим фактором при попытках правящей силы сфальсифицировать выборы».
В СВОЕ ВРЕМЯ СЧИТАЛОСЬ, ЧТО ПОКА ОППОЗИЦИЯ НЕ ПОЛУЧИТ ПОДДЕРЖКУ 10% бескомпромиссно настроенных сторонников, смена власти не может произойти. Именно при достижении пороговой доли в 10% возникает эффект «цепной реакции» поддержки оппозиции. Причем не только среди неопределившихся, но и среди сторонников власти.
Однако уже убедительно доказано, что минимальный пороговый уровень, запускающий цепную реакцию поддержки оппозиции, составляет всего 3-5%. Например, согласно данным американского политолога Эрики Ченовец, исследовавшей все случаи свержения режимов гражданами с 1990 года, ни одна власть не устояла после того, как в протестах против нее приняли участие 3,5 процента населения страны. В состоянии ли будет оппозиция вывести на мирные уличные акции 3,5 процента граждан? Несомненно. Значительно большее количество людей готовы выйти на улицы и без оппозиции.
Другой известный американский политолог Роберт Хелви считает, что «размер толпы совершенно не имеет значения». По той простой причине, что живая воля народа разворачивается в действии прямо на наших глазах. В этот момент социологические проценты уже становятся неважны. Раз активная часть населения оказалась на улице, то именно ей делегируется право представлять «волю народа как таковую». Молчаливое «большинство» всегда сидит дома, и тем самым оно выражает свое согласие с происходящим.
Перечень необходимых для победы на выборах шагов оппозиции, естественно, можно продолжать еще долго. Но из-за нехватки места ограничимся пока только этим. Отметив в заключение, что учение великого Клаузевица о «тумане войны» не менее насущно и для тумана политики, это тоже такое состязание, где зачастую побеждает не столько великий стратег, сколько та сторона, которая всего лишь наделала меньше глупостей. Ибо состязание в глупостях составляет неотъемлемый элемент политборьбы.
