ПО ПРАКТИКЕ ДРУГИХ СТРАН, В ТОМ ЧИСЛЕ РОССИИ, ИЗВЕСТНО, какими методами устрашения зачастую действуют так называемые коллекторские агентства, которым те же комбанки передают на аутсорсинг востребование долгов своих недобросовестных клиентов. В Армении эта сфера до сих пор не урегулирована, законодательная база отсутствует, так что компаниям, которые занимаются взысканием просроченной задолженности, не требуется каких-либо особых лицензий или разрешений.
Как сказал корр. «ГА» директор ООО «Коллектор» Давид АЙРАПЕТЯН, рынок коллекторского бизнеса в Армении довольно насыщенный, и каждая такая компания, придерживаясь рамок закона и индивидуальной ситуации, применяет различные способы воздействия на нерадивого должника – от уговоров до обращения в суд. Кстати, по его словам, положение на этом и без того сложном рынке в Армении ухудшилось по понятным причинам после войны 2020 года в Арцахе.
Однако речь в нашей статье собственно не о коллекторах, а о банках, поэтому вернемся суть к обозначенному в самом начале документу. Его необходимость более чем актуальна, поскольку до сих пор различные комбанки при взимании долгов опирались на свои собственные внутренние правовые акты, так что единых подходов и критериев не было. Более того, как признают в Центральном банке Армении, финансовый мегарегулятор получает сигналы относительно проблемных ситуаций в процессе взимания долгов. Теперь же комбанки в течение двух месяцев должны привести свои внутренние акты в соответствие с указанным Порядком.
Возможно, не все в курсе, что армянская специфика рынка коллекторских услуг всегда характеризовалась крайне дерзким и агрессивным поведением многих должников, которые весьма в этом плане креативны и нередко идут на различные ухищрения с целью всеми возможными способами избежать ответственности. В этом плане принятый Советом СБА документ кажется нам не слишком жизнеспособным, поскольку предполагает такие «мягкие» коммуникации в общении с должником, которые вряд ли повысят эффективность сбора долгов.
ПОНЯТНО, ЧТО КОМБАНКИ ПРИ ЭТОМ ДОЛЖНЫ ИСКЛЮЧИТЬ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ, наносящей ущерб достоинству и деловой репутации должника, а также не принуждать его к выплатам незаконными способами. Вполне оправданны также некоторые другие ограничения, налагаемые на банки в процессе коммуникации с клиентом, а именно: никакого применения силы (в том числе оружия) или угрозы ее применения, никакого ограничения физической свободы или незаконного вторжения в место нахождения должника. Кстати, исходя из детального перечисления со стороны СБА этих и других ограничений, создается устойчивое впечатление, что все они… продиктованы реальной практикой.
С другой стороны, представитель банка, общающийся с должником, согласно документу, не должен проявлять к последнему неуважительное, унижающее его достоинство и, тем более, угрожающее поведение, как и использовать в процессе уговоров оскорбления и ругательства. С таким этическим кодексом идти на переговоры с агрессивно и даже хамски настроенным армянским должником, как нам представляется, пустая затея.
А еще представителю комбанка нежелательно выбирать время коммуникации позднее 22:00 и ранее 08:00, а также общаться в нерабочие дни, причем банк устанавливает максимальную частоту звонков (встреч и иных видов общения), «исходя из собственных этических представлений», а они ведь могут быть очень разными. И наконец, должник должен быть предварительно уведомлен о том, что ведется видео- аудиозапись разговора – в свою очередь, сам должник за редким исключением также имеет право на запись общения.
Банк сам выбирает форму коммуникации с должником: это могут быть телефонный звонок (не среди ночи или спозаранку, а, как указано выше, до 10 вечера и после 8 утра), почтовое или электронное отправление, SMS-сообщение, онлайн-встреча посредством аудио- и видеосвязи или личное закрытое сообщение должнику в социальных сетях. Однако, как оговорено в документе, в случае, если должник будет избегать общения, то банк вправе «установить с ним иные возможные виды коммуникации».
