Свой сотый день рождения в Москве отметила наша блистательная соотечественница, настоящая легенда российской и армянской культуры, уникальная пианистка, педагог Божьей милостью, профессор Российской академии музыки, где ведет фортепианный класс по сей день Мария Степановна Гамбарян. Она также возглавляет кафедру специального фортепиано в Московском государственном университете культуры и искусства и является почетным профессором Карлов-университета в Праге.
ЕЕ ЮБИЛЕЙ, С ПОЛНЫМ НА ТО ОСНОВАНИЕМ, МОЖНО НАЗВАТЬ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫМ. По той простой причине, что, наверное, трудно отыскать в нашей стране, а также в нашем бывшем государстве человека старше тридцати, который не знал бы ее звучного имени. Всю ее долгую жизнь ею восхищались и восхищаются — ее талантами и умом, обаянием и мужественностью, необыкновенной работоспособностью, которую она сохранила и сегодня. С ее именем связана высочайшая исполнительская планка фортепианного искусства. Пианистка, подлинный просветитель, человек потрясающей энергии и увлеченности, она завоевала международное признание своей ни на кого не похожей одаренностью.
Ее судьба — сверхнасыщенная, полнокровная жизнь в искусстве. Победной поступью она двигалась и продолжает свое движение в одном направлении, пронеся в душе «через годы, через расстояния», священную к музыке любовь, и заражая этой любовью других. Для многих тысяч слушателей в исчезнувшем Советском Союзе она была и остается безусловным символом в музыкальном искусстве, а ее имя — синонимом самых высших человеческих качеств — таланта, благородства, профессиональной чести.
Поэтому так замечательно, не формально, в праздничной, радостной атмосфере был отмечен ее юбилей в Москве — в Концертном зале Российской Академии музыки им. Гнесиных, в которой Мария Степановна преподавала более шестидесяти лет. Как было отмечено в российской прессе, юбилейную программу, открывшуюся поздравлениями ректора Гнесинки Александра Сергеевича Рижинского и директора Музыкального училища им. Гнесиных Валерия Александровича Гроховского, составили музыкальные приношения коллег и учеников пианистки, а также лауреатов Международного конкурса — фестиваля пианистов и камерных ансамблей «Мария — фест».
«Звучали фрагменты бесед Марии Степановны Гамбарян с Рустамом Раджаповичем Шайхутдиновым, блистательно проведшим этот вечер, и также игравшим в честь своего учителя, звучали поздравительные тексты ректора ЦМШ-АИИ Валерия Владимировича Пясецкого и ректора Московской консерватории Александра Сергеевича Соколова, единодушно назвавших Марию Гамбарян гордостью отечественной музыкальной культуры. На этой сцене, где она много раз играла, выступали талантливые молодые пианисты, лауреаты международных конкурсов. Она была им рада и очень благодарна.
НИ ОДНО ВЫСТУПЛЕНИЕ МАРИИ СТЕПАНОВНЫ, БУДЬ ТО В БОЛЬШОМ ИЛИ МАЛОМ ЗАЛЕ АРМФИЛАРМОНИИ, или в концертных залах Ленинграда, в Малом зале им. Глинки, в Большом зале Московской консерватории или на самых престижных площадках мира, не проходило без аншлага. Ее исполнительское искусство снискало любовь и уважение слушателей. Многочисленные отклики на ее выступления, почетные звания и награды, которых она удостаивалась по праву, свидетельствуют о ее успехах. Приведу лишь один отклик (а их множество) музыкального обозревателя «Литературной газеты» Юрия Данилина, опубликованный в мае 2007 года:
«Лучший сольный концерт в апреле дала заслуженная артистка России профессор Мария Степановна Гамбарян. Она играла в родной ЦМШ. Рядовой, казалось бы, концерт. Случайные слушатели. Никаких гонораров. Но тем, видимо, и отличаются большие музыканты и талантливые педагоги, что подобные обстоятельства не имеют для них ни малейшего значения. А вот в музыке — все подлинно, без скидок и на зал, и на возраст, и на прочие штучки. Неповторимость концерта в исключительной звуковой технике. И для глаз был простор, но уж для ушей — редкое пиршество. Все действительно обратились в слух и были покорены совершенством игры М.С. Гамбарян. И вариации Рамо, и две пьесы Мессиана из тетради «20 взглядов на младенца Христа», и «Ундина», «Печальные птицы», «Альборада» Равеля отличались редкой выразительностью звучания. Один из неутомимых эксплуататоров инструмента, на котором играла Мария Степановна, сидел рядом со мной и в полном изумлении молвил: «Этот рояль никогда так не звучал»… Но окончательно всех покорил Шуберт. Наверное, у пианистки и композитора — свои, дневниковые, эпистолярные какие-то отношения. И было приятно, хоть и со стороны, несколько минут в этом диалоге участвовать, кроме того, в очередной раз продемонстрировать, что такое музыкальная школа Константина Игумнова, ученицей которого была. Весьма современное и актуальное напоминание «для стен», в котором звучал этот удивительный концерт».
Говоря о Марии Гамбарян, часто ловишь себя на мысли, что начинаешь со слов «талант, нравственность, феноментальная работоспособность». Игру пианистки помнят все, кто хоть раз видел ее за инструментом. Бесподобно. Это сразу чувствовалось. Еще до инструмента. Ее многогранная деятельность может служить примером и образцом духа. На памяти слушателей ее блестящие выступления в Большом зале имени Арама Хачатуряна, мастер-классы в Ереванской консерватории. Она обладает огромной силой воздействия, истоки которого лежат, видимо, не только в феноменальном музыкальном таланте, но и ее человеческих свойствах. Ее острое слово, юмор — это качества человека, занятого трудным делом. Ее тактичность — это умение, не поучая, учить и воспитывать, умение, за которым скрываются глубокая образованность, широта знаний, настоящая интеллигентность. Собственно, почему скрываются? В том-то и дело, что не скрываются. Но когда вместе сходятся ум, талант, такт, необыкновенное человеческое обаяние — это никогда не может принадлежать одному человеку. Поэтому у Марии Степановны много истинных друзей, поклонников, учеников.
Репертуар концертной деятельности пианистки всегда был обширен; если раньше она явно тяготела к сочинениям романтиков (Шопен, Шуман и т.д.), то поздний спектр ее концертных программ значительно расширился: клавесинисты. Бах, Моцарт, Бетховен, Шуберт, Лист, Скрябин, Дебюсси, Рахманинов, Прокофьев… Как известно, Мария Степановна в ряде случаев оказалась первой исполнительницей в Москве сочинений крупнейших композиторов XX века, как, например, «Прелюда, ариозо и фугетты» А. Онеггера и пьес из цикла «Двадцать взглядов на младенца Христа» О. Мессиана.
СКАЗАТЬ, ЧТО ТАКОЙ СЧАСТЛИВЫЙ НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД ПУТЬ ПИАНИСТКИ БЫЛ ВОВСЕ НЕ УСЫПАН РОЗАМИ, это, по сути, ничего не сказать. Проблемы и «измы» XX века не обошли и Марию. Она рано научилась преодолевать трудности. В период сталинских репрессий, арестовали ее отца — ученого химика, создателя Ереванского политехнического института.
Из биографии Марии известно, что в 1937 году ученицей Ереванской музыкальной школы она проводила каникулы у родственников в Подмосковье. Здесь ее игру услышал сосед по даче, педагог ЦМШ Абрам Шацкес. Он тут же посоветовал семье перебраться в Москву, взял Марию в свой класс, а затем приютил ученицу и ее мать, когда после ареста отца, они остались без средств к существованию. «Отец проведет в лагерях семь лет, а его дочь окажется вычеркнутой из всех списков к прослушиванию на международные конкурсы, что, естественно, повлияет на ее творческую судьбу».
Во время войны Мария возвращается в Ереван и тут происходит следующая встреча, которая, определит ее судьбу. В 1943 году в Ереван приезжает знаменитый педагог Константин Игумнов и приглашает Марию после войны поступить в Московскую консерваторию в его класс, которую она блестяще окончила в 1948 году.
Конечно, Москва сыграла особую роль в формировании ее творческого лица. Сколько было почерпнуто пианисткой из концертного быта столицы — быта, щедрого в те годы на исключительно яркие художественные события. Этот город служил излюбленным местом паломничества музыкальных знаменитостей.
Концертная деятельность Марии Гамбарян началась сразу после окончания аспирантуры. Она блистала на концертных сценах Ленинграда, Киева, Москвы, Еревана и многих городов СССР, гастролировала за рубежом, проводила мастер-классы. В Корее вышли два ее диска.
Особое место в творческой жизни Марии занимает педагогическая деятельность, которой она посвятила около шестидесяти лет. Начала она с работы в Ленинградской консерватории, затем, переехав в Москву, становится преподавателем Музыкально-педагогического института им. Гнесиных. Будучи человеком творческим, М. Гамбарян не ограничивается только концертной и педагогической деятельностью. В ее редакции изданы три пьесы Шопена: «Колыбельная», «Тарантелла» и «Баркарола». Мария Степановна редактирует также сборники пьес современных композиторов. Немалый интерес представляет ее глубокая статья, посвященная творчеству крупного деятеля музыкальной культуры К.Н. Игумнова.
С НЕИЗМЕННОЙ ЛЮБОВЬЮ ОТНОСИТСЯ МАРИЯ СТЕПАНОВНА К АРМЕНИИ, проявляя подлинную заинтересованность ее судьбой. Чтя музыку великого Комитаса, пианистка с увлечением делает переложения его произведений для камерных ансамблей, состоящих преимущественно из старинных инструментов. Так, по ее инициативе в Москве прозвучали фрагменты из литургии Комитаса. В собственной оркестровой транскрипции этого сочинения Гамбарян исполнила партию клавесина в ансамбле с виолой д’амур, лютней и виолой да гамба.
В свои сольные программы Мария Степановна включает не только Комитаса, но и сочинения других армянских авторов. Все это — одно из свидетельств глубокой связи артистки с армянской музыкальной культурой. Давно живя в России, она с болью переживает все тяжкие события, происходящие в Армении. После Спитакского землетрясения 1988 года она была одной из первых, кто своими благотворительными концертами откликнулась на боль Армении. Позже подобные концерты она провела и в Японии.
Мне посчастливилось однажды присутствовать на ее концерте во время гастролей в 2009 году. В программе были произведения Шопена и Скрябина. Ее игра свидетельствовала о школе с характерной для нее гармоничностью, технической законченностью и естественной выразительностью. Ее игра берет за живое, откликается в сознании ощущением красоты и искренности. Ничего случайного, никаких эмоциональных банальностей и недомолвок. И это внешняя сдержанность лишь увеличивает силу воздействия музыки.
Она всегда с веком наравне. С тем самым веком, который, возможно, когда-нибудь назовут — по крайней мере в рассуждениях о музыке — «эрой Марии Гамбарян».
