СЛОЖНО, НАВЕРНЯКА ОЧЕНЬ СЛОЖНО ДЕЛАТЬ СПЕКТАКЛЬ, который, еще не родившись, успел войти в историю национального театра. Ибо спектакль, получивший на сцене Русского театра название «Игры королей» и поставленный по знаменитой пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой» — последняя работа выдающегося армянского режиссера, народного артиста Армении Ваге Шахвердяна. Работа, которую он начал, но не успел завершить. Довести до конца дело отца театр пригласил сына мэтра и одного из самых интересных режиссеров среднего поколения Сурена Шахвердяна.
«Было тяжело, потому что я не сразу полюбил пьесу — это был долгий путь преодоления собственного сопротивления материалу. Это же история двух дней, в которой почти нет событий — чертово колесо, которое крутилось тогда и будет крутиться сегодня и всегда… К тому же, кругом говорили «твой отец был влюблен в этот текст» — действительно, он мечтал об этой постановке 20 лет, полностью продумал и придумал свою версию. Он уже начал реализовывать свое видение, досконально поставил перед исполнителями задачи. А тут пришел я и стал требовать совсем другого! Но актеры сказали — мы согласны на все, мы пойдем за тобой, просто возьмись за эту работу. Это окрылило. Не знаю, что у меня получилось в итоге. Знаю, что у папы получился бы совсем другой спектакль. Как интересно было бы посмотреть!…», — говорит Сурен Шахвердян.
Пьеса «Лев зимой», ставшая классикой и основой двух знаменитых экранизаций — великий фильм 1968 года с Питером ОТулом и Кетрин Хепберн и только начинающими звездный путь Энтони Хопкинсом и Тимоти Далтоном, и версия, сделанная много позже, в 2003-ем в Америке Андроном Кончаловским — с Гленн Клоуз и Патриком Стюартом.Тяжелый бэкграунд!
«Лев зимой» — написанная американцем очень европейская пьеса. И не потому, что действие происходит в средневековой Европе. Здесь вообще мало действия — тут с режиссером не поспоришь. Зато… «Я знаю. Ты знаешь, что я знаю. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Мы знаем, что Генрих знает, и Генрих знает, что мы знаем. Очень знающая семья…» — сплетенные кружевами диалоги и характеры. Мысль как действие. Здесь разят не шпагами и кинжалами, а словом. Здесь все открыто демонстрируют ненависть — и жаждут, требуют любви. Любви, которая ежеминутно сжигается в горниле одной, но пламенной страсти — страсти обладания троном.
Замок Шинон, территория Франции, принадлежащая ныне Англии. XII век. Вся августейшая семья в сборе — Рождество, король Генрих II Плантагенет должен объявить одного из трех сыновей наследником…
НО ДЕЙСТВИЕ СПЕКТАКЛЯ СУРЕНА ШАХВЕРДЯНА ПРОИСХОДИТ не в рождественские праздник, не в наступившей для льва зиме. Оно происходит ночью. Ночь здесь не только время, но место действия — «заговорщиков час и юношей, час любовников и убийц…». Ночью назначаются тайные встречи и принимаются роковые решения, ночью затеваются интриги и плетутся заговоры. Вместе с художником Артуром Арутюняном Шахвердян-младший подробно выстраивает на почти пустом пространстве сцены эту метафорическую «ночь», то сгущая ее, то рассыпая на многие фрагменты лучами прожекторов. И одновременно рождаются картины невероятной красоты с изысканно-прихотливым рисунком. Вообще в чисто эстетическом плане «Игры королей» вполне себе королевское зрелище в стиле модерн. И то, что королева-мать, Элеонор Аквитанская в Шинон не приплыла, как в пьесе, и даже не прискакала, а въехала на сегвейе-электросамокате не вносит никакого диссонанса также, как и совсем не средневековый пластический рисунок спектакля в хореографии Ара Асатуряна. Наоборот, действо в какие-то моменты начинает напоминать нынешние большие показы haute couturе. Тем более, что костюмы, сделанные Мэри Саркисян, их жемчужно-серое мерцание и невероятная элегантность, вполне этого достойны.
В такой вот подчеркнуто эстетской декорации разыгрывается «ночная» история вечной борьбы за власть, жертвой которой становится не только право наследования, но любовь и родственные связи — становится все. И это не только хорошо поставлено — это хорошо сыгранно.
В трактовке Сурена Шахвердяна взаимоотношения Генриха и Элеонор, их глубокая любовь-ненависть не стала фокусом спектакля. Хотя в исполнении Темине Хачатрян королева-амазонка обольстительна, восхитительна и сильно опасна. Но это, скорее, не «блистательная южанка», а «французская волчица», которая будет высоко держать голову даже после поражения и сможет опять вернуться из изгнания. Впрочем, и принцесса Элис сыграна Рипсимэ Наапетян не просто хрупкой красавицей — она вполне способна скоропалительно превращаться из нежной голубки в разъяренную тигрицу и обратно, это дочь короля, сестра короля, невеста будущего короля и любовница короля нынешнего. Есть, знаете ли неизлечимые диагнозы…
Словом, придя к неутешительному выводу, что от женщин много зла, режиссер все-таки сделал основной акцент на мужчинах и добился от «Игр королей» почти шекспировского звучания. Итак, на сцене четыре короля. Двум принцам еще предстоит стать Ричардом Львиное Сердце и Джоном Безземельным, а пока вместе с Генрихом здесь присутствует король Франции Филипп II Август, и Армен Маркарян играет того, кто умеет продавить свою позицию, не поведя бровью и ни на минуту не забывая о том, что он для Генриха все-таки сюзерен.
Принцы Ричард, Джон, Джеффри — абсолютно правдоподобное театральное воплощение человеческих грехов и пороков. И настоящая школа актерского мастерства, экзамен в которой молодые актеры Арман Межлумян-Ричард и Гор Амбарцумян-Джон сдали на отлично. Межлумян, добавив к своей роскошной фактуре скрытый темперамент, проявляемый редкими рефлексиями, оказался убедительным чрезвычайно. На антитезе «лед и пламень» вспыхивающий ежесекундно Джон-Амбарцумян, нестабильный и истеричный, тем не менее вовсе не кажется капризным мальчиком, а вполне даже чудовищем, способным на многое. Что касается Джеффри в исполнении Армена Арнаутова — актер играет замечательно, играет ум — острый, воспаленный и озлобленный. Посаженный режиссером в инвалидное кресло он даже в какой-то момент напоминает Сальери в финальной сцене знаменитого фильма Милоша Формана. Чем или кем способны пожертвовать эти братья, а главное – кто сделает тот самый, фатальный и необратимый шаг?..
Заслуженный артист РА Роберт Акопян, благодаря инициативе которого и родилась эта постановка, сыграл роль своей мечты и доказал, что мечтать не вредно. Его Генрих — могущественен и силен, растерян и раним. Актер проявляет невероятную изобретательность, буквально прогоняя зрителя сквозь строй самых разнообразных чувств. Этот Лев еще даст форы любому, но «зима» не только принесла в его сердце хоть какие-то чувства. Он понимает, что даже самый всемогущий король не может только одного – жить вечно. А как хочется!..
Англия, XII век — с тех пор прошло почти тысячелетие. Сурен Шахвердян и творческая команда Русского театра рассказали историю невероятно эстетную, и вне историзма, вполне себе современную. Магия театра, присутствующая в спектакле «Игры королей», способна заворожить на полтора часа. Но на иллюзии, что все это — дела давно минувших дней и преданье старины, создатели спектакля совершенно не настаивают.
