Первое заседание по «Матахисскому делу» прошло в Апелляционном суде достаточно бурно, хотя судья Ева Дарбинян вела себя предельно тактично и всячески старалась сгладить «острые углы».
НАПОМНИМ, ЧТО 18 ДЕКАБРЯ ПРОШЛОГО ГОДА СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ Ширакского марза полностью оправдал Араика Заляна, Мусу Серобяна и Размика Саргсяна, обвиняемых в убийстве своих сослуживцев Романа Егиазаряна и Овсепа Мкртумяна. «ГА» столько раз подробно информировал читателей об этом громком и неоднозначном деле, что повторяться на сей раз не будем. Поговорим лишь о последних событиях.
Оказалось, что оправдательный приговор возмутил не только Военную прокуратуру, но и правопреемников Р.Егиазаряна — его мать Гоар Мелконян и дядю Артура Егиазаряна. Таким образом, в Апелляционном суде началось слушание сразу по двум жалобам на решение нижестоящей инстанции. Г.Мелконян требует отменить «незаконный вердикт суда Ширакского марза и вынести справедливое решение». То есть наказать убийц, а в том, что они убийцы, она не сомневается. Именно так она ответила судье в ответ на призыв не называть так этих троих, ведь неосторожные слова могут повлечь за собой ответственность. «Для меня они убийцы и должны находиться за решеткой», — однозначно заявила Г.Мелконян. Отметим, что и сама судья получила «замечание» от адвоката А.Алумяна за слово «подсудимые». Адвокат попросил «уважаемый суд» представлять его подзащитных словом «оправданные». На заседании присутствовал и второй адвокат — Степан Восканян.
Правопреемники Р.Егиазаряна в своей жалобе основной акцент сделали на признательных показаниях подсудимого Размика Саргсяна, данных в ходе предварительного расследования, которые, по их мнению, полностью доказывают вину подсудимых. Г.Мелконян считает, что заявления защиты о том, что показания выбивали из подсудимых при психологическом давлении и физическом насилии, не подтвердились. Она также подчеркнула, что сам факт того, что суд первой инстанции проходил в Ширакском марзе — на родине оправданных обвиняемых, говорит о многом и является заслугой их адвокатов.
Военную прокуратуру представляли прокуроры Армен Арутюнян и Андраник Шагинян. Сторона обвинения также потребовала отменить необъективный вердикт первой инстанции, не давшей должной оценки представленным обвинением серьезным доказательствам. Прокуроры потребовали для Р.Саргсяна — 7, а для М.Серобяна и А.Заляна — 8 лет лишения свободы.
В ЗАЛЕ НАХОДИЛСЯ И ОТЕЦ ВТОРОГО УБИТОГО СОЛДАТА — ОВСЕПА МКРТУМЯНА, его правопреемник Мовсес Мкртумян. Последний считает, что настоящие убийцы уже 9 лет находятся на свободе, а за них столько времени отдувались невиновные.
Защита выразила возражение относительно апелляционных жалоб, заявив, что кроме показаний, на которые ссылается обвинение, есть еще признательные показания по делу, данные свидетелем Арманом Григоряном. Когда-то и он проходил обвиняемым по делу, затем статус его решением следственного органа был изменен. Григорян в своих показаниях указал на других людей, виновных в смерти потерпевших, и озвучил иные мотивы. Защита вновь повторила, что Р.Саргсян дал признательные показания под воздействием физического давления. А. Алумян представил судье возражения, которые, по всей видимости, участники судебного процесса изучат к следующему заседанию.
Одним словом, все стороны дела, позиции которых мы представляли и раньше, стояли на своем. А следующее заседание назначено с трехнедельным перерывом — на 25 марта.
Оказалось, что оправдательный приговор возмутил не только Военную прокуратуру, но и правопреемников Р.Егиазаряна — его мать Гоар Мелконян и дядю Артура Егиазаряна. Таким образом, в Апелляционном суде началось слушание сразу по двум жалобам на решение нижестоящей инстанции. Г.Мелконян требует отменить «незаконный вердикт суда Ширакского марза и вынести справедливое решение». То есть наказать убийц, а в том, что они убийцы, она не сомневается. Именно так она ответила судье в ответ на призыв не называть так этих троих, ведь неосторожные слова могут повлечь за собой ответственность. «Для меня они убийцы и должны находиться за решеткой», — однозначно заявила Г.Мелконян. Отметим, что и сама судья получила «замечание» от адвоката А.Алумяна за слово «подсудимые». Адвокат попросил «уважаемый суд» представлять его подзащитных словом «оправданные». На заседании присутствовал и второй адвокат — Степан Восканян.
Правопреемники Р.Егиазаряна в своей жалобе основной акцент сделали на признательных показаниях подсудимого Размика Саргсяна, данных в ходе предварительного расследования, которые, по их мнению, полностью доказывают вину подсудимых. Г.Мелконян считает, что заявления защиты о том, что показания выбивали из подсудимых при психологическом давлении и физическом насилии, не подтвердились. Она также подчеркнула, что сам факт того, что суд первой инстанции проходил в Ширакском марзе — на родине оправданных обвиняемых, говорит о многом и является заслугой их адвокатов.
Военную прокуратуру представляли прокуроры Армен Арутюнян и Андраник Шагинян. Сторона обвинения также потребовала отменить необъективный вердикт первой инстанции, не давшей должной оценки представленным обвинением серьезным доказательствам. Прокуроры потребовали для Р.Саргсяна — 7, а для М.Серобяна и А.Заляна — 8 лет лишения свободы.
В ЗАЛЕ НАХОДИЛСЯ И ОТЕЦ ВТОРОГО УБИТОГО СОЛДАТА — ОВСЕПА МКРТУМЯНА, его правопреемник Мовсес Мкртумян. Последний считает, что настоящие убийцы уже 9 лет находятся на свободе, а за них столько времени отдувались невиновные.
Защита выразила возражение относительно апелляционных жалоб, заявив, что кроме показаний, на которые ссылается обвинение, есть еще признательные показания по делу, данные свидетелем Арманом Григоряном. Когда-то и он проходил обвиняемым по делу, затем статус его решением следственного органа был изменен. Григорян в своих показаниях указал на других людей, виновных в смерти потерпевших, и озвучил иные мотивы. Защита вновь повторила, что Р.Саргсян дал признательные показания под воздействием физического давления. А. Алумян представил судье возражения, которые, по всей видимости, участники судебного процесса изучат к следующему заседанию.
Одним словом, все стороны дела, позиции которых мы представляли и раньше, стояли на своем. А следующее заседание назначено с трехнедельным перерывом — на 25 марта.
