В ряду мероприятий, посвященных значительной для нашей культуры дате — 85-летию со дня рождения Арно Бабаджаняна, особое место заняла научная конференция в АОКСе, организованная фондом Арно Бабаджаняна (директор Р. Акопян) , Министерством культуры РА и Ереванской государственной консерваторией. Она охватила большой круг вопросов, связанных с творчеством композитора и призванных еще раз подчеркнуть выдающееся значение Арно Бабаджаняна для современной музыки. На конференции с докладами выступили профессора ЕГК Светлана Саркисян (инициатор конференции) , Аракс Сарьян, доцент гюмрийского отделения ЕГК Асмик Степанян и другие.
Вниманию читателей представляем сокращенный вариант выступления доктора искусствоведения Карине ДЖАГАЦПАНЯН.
Трудно говорить о творчестве человека, который когда-то был твоим современником, жил ярко, динамично, стремительно. И так же стремительно, как метеор, ушел в космическую безбрежность, оставив после себя светлый, притягательно-манящий след.
Бабаджанян обладал огромным талантом, проявляющимся в разных сферах. В жизни он был веселый, азартный, необыкновенно привлекательный, артистичный рассказчик-юморист, великолепно играл в шахматы, бильярд и другие игры. Возможно оттого, что он рано узнал о своей неизлечимой болезни (где-то к 30 годам) , установив и в этом рекорд прожитых лет, Бабаджанян по-особому относился к жизни — умел ценить и радоваться каждому мгновению и черпать из всего жизненную энергию.
В музыке А. Бабаджанян обладал такими же разносторонними способностями. Композитор-профессионал, он сочинял одинаково яркие произведения в самых разных жанрах: оркестровые — "Героическая баллада", концерты для скрипки с оркестром, для виолончели с оркестром; квартеты, сонаты, пьесы. В то же время мало кто из композиторов мог так же легко сочинять эстрадные песни и тоже в самых разных жанрах — блюз, босанова, твист и т. п. Мало кто мог так неподражаемо импровизировать на фортепиано, удивляя нескончаемым потоком красочных мелодий, и выступать, без преувеличения, как истинный виртуоз-пианист.
Многогранный композитор Бабаджанян был единственным, кто часто и кардинально менял свой стиль. Но стабильно неизменными и удивительно заразительными оставались мощь бабаджаняновского музыкального темперамента, динамика его стихийной энергии и наличие национальной характерности музыкального языка.
Основные вехи творчества композитора наглядно отражают стилистические метаморфозы его музыки. В качестве ярких примеров служат "Героическая баллада" и Фортепианное трио, Соната для скрипки и фортепиано, Концерт для виолончели с оркестром, посвященный М. Ростроповичу, "Шесть картин" и Поэма для фортепиано, и Струнный квартет N3, посвященный памяти Д. Шостаковича.
Известно, что в "Героической балладе" и Трио Бабаджанян предстает достойным последователем классического и романтического стилей, преломленных через явное влечение к творчеству С. Рахманинова. Вместе с тем здесь отчетливо проявился богатый мелодический дар композитора, органично впитавший в себя характерные армянские национальные ритмоинтонации.
Уже Соната для скрипки и фортепиано удивила крутым изменением стиля: специалистами верно подмечено влияние метода письма Д. Шостаковича (добавлю, и С. Прокофьева). Прежде всего бросается в глаза подмена мелодии широкого дыхания, характерной для раннего периода творчества Бабаджаняна, короткими энергично-динамичными, "говорящими" мотивами с использованием более широких, новых возможностей лада. И ритм предстал в самых разнообразных, прихотливых формах. Примерно в тот же период, когда повсеместно критиковалось чрезмерное употребление композиторами ходов на диссонирующие интервалы, Бабаджанян доказал, что и эти интервалы могут привлечь слушателя драматизмом своего звучания, если их умело использовать в тематической канве. Ярким примером является Виолончельный концерт композитора, который так виртуозно, эмоционально-насыщенно исполнил М. Ростропович в те годы в Ереване.
Следующая метаморфоза творчества Бабаджаняна проявилась в "Шести картинах" и Поэме для фортепиано. Это был период интенсивного освоения некоторыми советскими композиторами распространенных на Западе новых методов письма, среди которых основополагающее место занимала техника додекафонии (12 неповторяющихся звуков, исключающих наличие мажора и минора). Однако и на этот раз на съездах и пленумах Союза композиторов критиковалось "нездоровое" увлечение "бездуховными" методами письма, разрушающими возвышенные классические устои музыки. Бабаджанян и на этот раз удивил музыкальную общественность своим дерзким опытом. В "Шести картинах " и Поэме он блестяще объединил технику додекафонии с национальными интонациями, абсолютно полярными, взаимоисключающими явлениями, что вызвало бурю интереса со стороны музыковедов к необычному творческому опыту Бабаджаняна. Началось пристальное изучение музыки Бабаджаняна, писались научные работы, диссертации. Известный московский музыковед Ю. Холопов выработал отдельную методику анализа "Шести картин". С этими лекциями он выступил и в Армении (в феврале 1977г.). А Поэма Бабаджаняна выиграла конкурс обязательных пьес для представления на III международный конкурс пианистов им. Чайковского. И, кстати, по признанию очевидцев, лучше всех Поэму исполнил на гала-концерте сам автор.
Последняя метаморфоза произошла в Струнном квартете, посвященном памяти Д. Шостаковича. Это был новый поворот в стилистике композитора, уход в сторону глубокой медитативности и минимализма в подборе средств выражения. В этом сочинении Бабаджанян впервые для себя стал придавать значение тишине, имеющей драматургически важный смысл. Квартет Бабаджаняна знаменует собой еще один шаг в сторону освоения новых для композитора возможностей развития музыкального материала, преодоления собственных устоявшихся музыкальных инерций.
Всем своим творчеством А. Бабаджанян доказал, что нет плохих средств музыкальной выразительности, есть сочинения бездуховные, бесталанные, в которых автор не смог найти баланс новым и давно забытым старым, как это делал сам Арно. Бабаджанян доказал, что ему подвластны все нововведения, отражающие естественную динамику жизни — жизни, которую он так любил, в которой был неповторимым самородком.
Menu
