БЕСЕДА С ДВОРЦЕВЫМ БЫЛА ОРГАНИЗОВАНА НА ФЕСТИВАЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ «РАНДЕВУ». А вечером после встречи в столичном Доме кино состоялся показ его игрового фильма «Айка», премьера которого прошла на фестивале в Каннах. Снятая в 2018 г. «Айка» удостоилась Гран-при и Приза жюри 28-го МКФ в Котбусе (Германия), Гран-при токийского кинофестиваля Filmex, награды в Каннах за лучшую женскую роль.
Это не единственные награды Сергея Дворцевого. Он относится к числу авторов, о которых говорят: «снимает редко, но метко». Его фильмы выходят не часто, но, как правило, удостаиваются наград и призов. Сам режиссер, рассказывая в Ереване о своем подходе к кинотворчеству, отметил: «Для меня как создателя фильмов важно время. Многие режиссеры и операторы начинают съемку сразу, как только обнаруживают необычную ситуацию, человеческие судьбы или истории. Для меня же кино начинается тогда, когда заканчивается первый порыв его снимать. Я должен переждать, углубиться в жизнь людей, о которых хочу поговорить с экрана, расположить их к себе, найти то, что скрыто за первым впечатлением, а затем начать снимать. И в этом плане время в моей работе играет важную роль. Да, в отличие от многих режиссеров я работаю над своими документальными картинами дольше – минимум от трех месяцев до года, но именно благодаря этому я верно использую время».
Сергей Дворцевой пришел в кино по чистой случайности. Он родился в Казахстане, где прошли его детство и юность, после школы отправился в Кривой Рог, где поступил в авиационное училище. С 1982 по 1990 годы работал в Чимкентском авиаотряде, а позже, в 1988 г. окончил заочное отделение радиотехнического факультета Новосибирского электротехнического института. Однажды он увидел объявление в газете о целевом наборе из Казахстана на отделение режиссуры неигрового кино Высших курсов сценаристов и режиссеров (ВКСР).
«О кино я не помышлял: служил себе в авиации, а в свободное время много читал, особенно любил классическую литературу. Объявление в газете в миг перевернуло всю мою жизнь. Я не особо был в курсе киноискусства: был обычным парнем, как многие мои сверстники, — начал откровенную беседу Сергей Дворцевой. — Сегодня сложно представить, что кто-то может поступить в киношколу, не имея за душой как минимум авторской фотографии. А тогда нам предложили представить экзаменационной комиссии либо цикл фотографий, либо нечто наподобие письменного рассказа. Я сел и накатал первое, что пришло на ум. Как то ни странно, моя «ерунда» прошла первый этап отбора, потом второй, и через месяц я уже сидел на студенческой скамье. Моментами мне казалось, что я занимаю чужое место: мои сокурсники беседовали о Тарковском, его фильмах, склейках в них на конкретных минутах, а я не знал, что такое монтажная склейка, не видел картин Тарковского и даже не имел понятия, кто это. Но я чувствовал, что мне интересно учиться. Для сравнения скажу: самолет – это железо, ты все знаешь о нем, а вот кино полно непредсказуемости, здесь особая интеллектуальная среда, свободная атмосфера, интересные люди, и я купался в этом общении с кино и его людьми».
Сергей Дворцевой признался, что поначалу не понимал, почему документалистика той эпохи придерживалась стандартов, а авторы фильмов снимали их по заранее составленной схеме, при которой концепция была довлеющей, а вдруг проявившиеся в том или ином кадре характер, живой образ, неожиданный поворот сразу исчезали.
«МОЙ ПЛЮС ЗАКЛЮЧАЛСЯ В ТОМ, ЧТО Я БЫЛ СРОДНИ ЧИСТОМУ ЛИСТУ, не знал о штампах и сразу понял, что не хочу снимать такое кино. Ведь если мы снимаем фильм о жизни, то почему она каждый раз проходит мимо? На моей памяти были реальные сценки и ситуации из моего казахстанского прошлого, в юности я часто ездил на каникулы к бабушке в одно из сел Оренбургской области, где также подмечал многое из настоящей жизни людей. Именно эту жизнь я и хотел снимать, – продолжил режиссер и вспомнил, как однажды одна из педагогов ВКСР, режиссер Инна Туманян поручила ему снять фильм по аудиозаписи с совещания группы бизнесменов: — Это был заказной проект, но запись оказалась скучной, и, слушая ее, я все больше не понимал, что с ней делать, как вдруг совещание закончилось, а запись все еще продолжалась. Оказалось, кто-то забыл выключить прибор, и я услышал, как одна из участниц совещания сказала, что потеряла в комнате золотые серьги, которые ей очень дороги. И тут началось настоящее кино, в котором каждый из присутствующих в поисках сережек начал проявлять свой истинный характер, живой, человеческий облик».
Уже в первых своих картинах Сергей Дворцевой выступил в качестве режиссера, для которого в кино важен человек со своими проблемами, жизнью, ее особенностями и перипетиями. В период учебы он снял курсовой короткометражный фильм «Счастье» и дипломный фильм «Хлебный день», заявившие о рождении нового таланта в российской документалистике. «Счастье» – о семье кочевника, живущей в необъятной казахской степи, где все вечно и неизменно, полно проблем и в то же время самодостаточно для ее обитателей, а, значит, делает их счастливыми. «Хлебный день» – фильм о российском селе, куда раз в неделю привозят хлеб, причем, вагон с хлебом отцепляют от основного состава, а дальше, к селу, на протяжении 2 км его толкают старики и старухи. Как отметил Дворцевой, он сам приехал в село на этом вагоне и понял, что имеет дело с уникальной метафорой, вокруг которой можно закрутить сюжет и идею фильма. Картина получилась драматичной и комедийной одновременно, но прежде Сергею Дворцевому и оператору Алишеру Хамидходжаеву пришлось пожить в селе, пообщаться с людьми, чтобы «выудить» фишку для будущего фильма.
В документальном жанре Дворцевой снял также картины «Трасса», «В темноте» и однажды, по собственному признанию, «пресытился им» и решил попробовать себя в игровом кино. Уже первые пробы имели ошеломляющий успех. Фильмы «Тюльпан» (2008, обладатель приза Каннского кинофестиваля) и «Айка» (2018) не оставили равнодушными ни публику, ни жюри видных кинофестивалей мира.
Сергей Дворцевой снимает на пленку. В кино для него важна энергия, которая содержится в визуальном образе, а не в слове, интуиция, которая должна пробудиться у автора, чтобы суметь повести за собой зрителя, тишина, которая должна быть говорящей, и время.
«Я много времени уделяю работе с людьми – героями будущей картины — без камеры, чтобы понять их суть, — объяснил он. — На первый взгляд, все кажется интересным, и хочется сразу снимать. Но именно в этот момент режиссер должен остановиться, чтобы понять, что главное, а что второстепенно. Как говорил Чехов, важно не только то, что ты пишешь, но и что вычеркиваешь. Лишь в этом случае твоя работа становится полноценной, живой и значимой».
