Неделю назад в Ереване состоялся авторитетный международный форум "Южный Кавказ: восприятие региона и вызовы", организованный МИД РА и Вильтон Перком из Великобритании.
По традиции, высказывания и выступления участников форума не записываются и не транслируются, поэтому журналистам удается пообщаться и послушать их точки зрения только в кулуарах форума.
В работе форума среди многочисленных участников принимали участие и заместитель министра иностранных дел Грузии Георгий Мачкаладзе, представитель одной из общественных организаций Азербайджана, Чрезвычайный и Полномочный Посол Объединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии в Армении Энтони Кентон, спецпредставитель Евросоюза в регионе Хейкки Талвитие.
Публикация в "ГА" выступления на форуме посла в отставке Владимира КАЗИМИРОВА согласована с устроителями конференции.
Принципы межгосударственных отношений в политическом урегулировании конфликтов на Южном Кавказе
Хотелось бы, но невозможно пока представить себе обстановку на Южном Кавказе без трех "замороженных" конфликтов, осложняющих ее, превращающих регион в очаг международной напряженности, тормозящих и развитие молодых государств, и их сотрудничество между собой и с другими странами, мешающих столь востребованным в нынешнем мире интеграционным процессам.
Надо преодолеть эти конфликты, но их мирное, политическое разрешение пока не просматривается. Отстаивая свои интересы, стороны конфликтов — то резонно, то всуе — то и дело взывают к принципам межгосударственных отношений Хельсинкского Заключительного акта. Больше всего — к территориальной целостности государств и праву народов распоряжаться своей судьбой. Причем самочинно и своекорыстно изобретают даже эдакую иерархию: один из этих двух принципов объявляется главенствующим, чуть ли не подавляющим остальные. Если уж что-то из 10 принципов возводить в абсолют, то скорее всего неприменение силы или угрозы силой и мирное урегулирование споров.
Это касается в той или иной мере всех трех конфликтов в регионе, но буду ссылаться чаще на нагорно-карабахский конфликт, с которым лучше знаком. Важно прояснить, какую роль принципы могут играть в политическом урегулировании конфликтов, что они реально могут и что не могут. Правда, нельзя отбрасывать и альтернативные пути — прагматические развязки и размены между сторонами конфликта по конкретным вопросам: как бы совершенно "беспринципные", но заметно облегчающие выход на следующую договоренность, создающие полезную динамику в урегулировании в противовес долгому противостоянию, застою в переговорах из-за прямого противопоставления территориальной целостности и права на самоопределение. Одной из ошибок Лиссабонского саммита ОБСЕ был как раз подход к карабахскому конфликту через призму принципов — заведомо тупиковый путь. Хотел бы вынести на ваш суд ряд суждений.
1) Невредно уяснить, что такое принцип. Это же вовсе не абсолют, не догма, а сгусток обобщенных понятий, абстракция, но в жизни нет ее вне конкретных обстоятельств, нанизанных на нее, как на стержень.
Тем более принцип не один — их целый десяток. Все они равнозначны и берутся совокупно, а не на выбор — кому какой нравится. Глашатаи территориальной целостности и права на самоопределение никак не хотят считаться со сказанным в Хельсинкском акте: все принципы имеют первостепенную важность и, следовательно, будут одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого из них с учетом других (выделено мной. — В. К.).
2) В подходе к хельсинкским принципам надо прежде всего учитывать историзм — они не от Рождества Христова, их не было в начале ХХ века, их контуры только-только намечены в Уставе ООН. Они порождены своей эпохой, когда подводились итоги Второй мировой войны в Европе, то есть в условиях наличия двух систем и ядерного оружия. Хельсинкский акт — это своего рода "перемирие" между двумя антагонистическими системами из-за недопустимости новой мировой войны, "правила игры" в ту эпоху. Возьмем, к примеру, нерушимость границ и территориальную целостность государств. Любая территориальная претензия одного государства к другому, особенно если они принадлежали к разным лагерям, грозила непоправимыми последствиями.
Означает ли связь принципов со своей эпохой, что со сменой эпох они смертны, исторически "мимолетны", не имеют будущего? Нет! Смысловое ядро каждого принципа — существенный вклад в международные отношения, даже в мировую цивилизацию. Но всякий раз каждый принцип ввинчивается не в абстрактное будущее, а в конкретные исторические, географические и иные обстоятельства, которые требуют учета. Эпоха, конкретная обстановка имеют огромное значение для приложения каждого из принципов, для их действенности. Образно говоря, не принципы "командуют" эпохами, а эпохи влияют на принципы, корректируют меру их действенности. Иначе говоря, все намного сложнее — упрощения не годятся.
Возражающим дам пример. Если принцип территориальной целостности государств абсолютен, то почему же он не сработал в отношении СССР и Югославии? Сразу начнут объяснять это обстановкой, сложившейся там и тогда, и будут совершенно правы. Есть две вездесущих ипостаси: пространство и время. Постоянные вопросы — где и когда? Все международные процессы и события рельефны — нет плоских, вне времени и пространства, вне истории и географии.
3) Применимость и действенность того или иного принципа относительна. Мало провозглашать верный сам по себе принцип, надо еще обосновать его применимость и действенность в данном конкретном случае. А когда не хватает аргументов, используют ссылки на него в самом общем виде, будто это само по себе может возыметь действие.
Возьмем пример. В Баку не раз подчеркивалось, что армяне компактно проживают не только в Нагорном Карабахе, но и под Марселем, в Калифорнии, Краснодарском крае и т. д. Президент Азербайджана Ильхам Алиев риторически вопрошал, будет ли и там дано им право на самоопределение? Казалось бы, он прав. И действительно прав в той части, что право на самоопределение относительно, а не абсолютно.Но столь же относителен принцип территориальной целостности, а он упорно пытается возвести его в абсолют. Азербайджанские деятели повторяют его, как волшебное заклинание (еще вернемся к этому). Вспоминается восточная поговорка: сколько раз ни тверди слово "халва", сладко от этого во рту не станет.
Отметим и существенные отличия Нагорного Карабаха от Марселя, Калифорнии, Кубани. Много ли мест, где армяне составляют большинство населения, как в НК? Тем более столь явно выраженное? Где еще в недавние десятилетия подвергали армян выдавливанию, как в Нахичевани и Карабахе, жестким гонениям, как в Сумгаите и Баку? Где еще пришлось им выдержать почти два десятилетия противостояния и более двух лет ожесточенной войны? К тому же Карабах и Нахичевань считались спорными еще с периода провозглашения первых республик в Армении и Азербайджане в 1918-20гг. (Кстати, без знания того, что и как произошло в Нахичевани, нагорно-карабахский конфликт понять вообще невозможно.)
( Немного отвлекусь, но должен осудить и сталинские переселения народов, и ходатайства Советской Армении перед Москвой о переселении азербайджанцев, и выдавливание армян из Нахичевани, и "изменения демографии" Нагорного Карабаха Гейдаром Алиевым, признанные им в интервью 22 июля 2002г. Не пора ли выработать еще один принцип — неотторжимость населения от занимаемой территории. Сейчас известна лишь одна из негативных сторон этого явления — этнические чистки, но многие аспекты столь болезненной проблематики еще этим не охвачены.)
4) Как же быть, когда применительно к НК одни взывают к территориальной целостности, другие — к праву на самоопределение? Надо ли учитывать всю специфику и конкретику? Или она не имеет значения — достаточно назвать предпочтительный принцип и все контрдоводы преодолены?
Ссылки на территориальную целостность — основной "конек" азербайджанской и грузинской дипломатии, причем при явном игнорировании остальных принципов межгосударственных отношений. Их интерес в этом понятен, но необходимо предметно аргументировать, что этот принцип вполне применим и действен и в данном случае. Надо учесть все обстоятельства, имеющие отношение к делу.
5) Поэтому крайне важен учет специфики эпохи 90-х годов. Это уже совсем другая эпоха, чем Хельсинки-1975 — эпоха крушения одной из двух мировых систем, распада одних государств и создания других в Евразии. В Хельсинки Европа диктовала моду всему миру, но лишь на тот сезон нормальных, "будничных" отношений между государствами двух систем.Сдвиги 90-х годов сотрясли мир. Южный Кавказ первым пережил потрясения. Перемены и деформации затронули почти весь регион. Нельзя делать вид, будто тут ничего не изменилось. В эту эпоху и в этом регионе право народов на самоопределение во многих случаях берет верх над территориальной целостностью. Мог ли в эту эпоху (тектоническую, форс-мажорную) и как раз в зоне распада государств принцип территориальной целостности работать столь же безотказно, как прежде? Конечно, нет. Да и какой из этих принципов дал суверенитет 21 союзной республике (15 в СССР + 6 в СФРЮ) ?
И кто мог установить, что дробление должно остановиться на уровне союзных республик? Нельзя, мол, мельчить! Косово, Абхазия, НК — и факторы, и продукты распада государств в эту эпоху, объективных обстоятельств, демографических сдвигов, войн. Важно понять и разъяснять логику происшедших сдвигов. Не для того, чтобы продолжать дробление, а чтобы учитывать и принимать объективные реалии. Постановка вопроса об ожидании прецедентов, на мой взгляд, тут не совсем точна. Косово может стать еще одним доводом, но лишь дополнительным, а не исходным — обострит полемику, что где и когда выше: право на самоопределение или территориальная целостность. Но исходный посыл все равно — характеристика эпохи и региона, конкретные обстоятельства.
6) В Африке колониальные державы установили весьма произвольные границы. Советские внутренние, административные границы тоже были в ряде случаев довольно произвольны (чехарда решений Кавбюро по НК, волюнтаристская передача Крыма и т. п.). Теперь западники, отвергнув все советское, молятся на границы в СССР. Хорошо это или плохо? Рискну сказать, что хорошо. Но лишь для того, чтобы не плодить новые конфликты!
А как быть там, где уже пролита немалая кровь? Надо ли учитывать этот фактор? Или, уходя от реализма, делать вид, будто ничего не бывало?
7) В Баку любят повторять, что территориальная целостность АР не может быть предметом переговоров. Но так можно говорить лишь об однозначных, бесспорных вещах, а тут ситуация весьма специфическая, полно противоречий. Случайно ли в резолюциях ГА ООН все реже ссылки на территориальную целостность Азербайджана? С чего бы это?
Стоит уточнить, о чьей территориальной целостности, какого государства идет речь? Выясняется, что речь идет об АзССР. Но в Баку скрывают дефицит правопреемственности. Основатели АР неаккуратно подошли к этому вопросу, недостаточно озаботились правопреемством от АзССР: юридической чистоте предпочли политизацию проблем, пренебрегли реальным наследством СССР в погоне за символической преемственностью от "многовековых традиций своей государственности" (так гласит первая строка Конституции АР 1995г.) и от АДР 1918-20гг. Они взяли из советского прошлого лишь внеправовое решение Кавбюро ВКП( б) о передаче Нагорного Карабаха Азербайджану. Насколько логична сия избирательность? Ведь это была административная граница в рамках СССР.Отменяя Конституцию АзССР 1978г. , авторы нынешней Конституции АР даже не пожелали юридически корректно назвать свою советскую республику.(Мало кто знает другие примечательные статьи: например, ст. 9 отвергает войну как средство решения международных конфликтов. Но о ней официальный Баку ни слова, ибо его угрозы решить конфликт силой и грубо нарушают хельсинкские принципы, и прямо противоречат Конституции АР. Обратите внимание, что там всего лишь предпочитают мирное решение.)
В АзCCР действовали советские законы, в т. ч. закон о порядке выхода из СССР. Но АР была провозглашена (вместо АзССР) вне того правового поля, без проведения референдума, то есть прибегли к самопровозглашению. В этом контексте выход НК из состава АзССР больше соответствовал закону. Тогда насколько правомерно утверждать, будто АР — правопреемница всей АзССР, будто выход НК нарушает территориальную целостность АР? Пора понимать, что все имеет свою цену: и правовая сумятица, и "изменения демографии", и ставка на силу, приведшая к ожесточенной войне.
Судьба Нагорного Карабаха должна решаться на переговорах, а если не удастся, то путем волеизъявления его населения, а не волюнтаристскими попытками ограничиться голословными, ничем не мотивированными ссылками на тот или иной принцип Хельсинки, без полноты учета всех существенных обстоятельств.8) Серьезно затрудняет урегулирование конфликтов на Южном Кавказе то, что стороны часто отдают предпочтение не тактической гибкости в спорных вопросах, а пропагандистскому подходу. Доходит до того, что они не способны признать спорные проблемы спорными! Попробуйте сказать им, что Нагорный Карабах является спорной проблемой. Стороны конфликта категорически отвергнут это, считая его своим и только своим. А это признание было бы первым шажком к реализму, к учету не только своих интересов, но и интересов оппонента, без чего не выйти на компромиссное соглашение.
Ограничусь этим. Рад буду услышать поправки и возражения, чем конкретней, тем лучше. Спасибо.
Menu
