Великобритания никогда не стремилась приобрести нечто новое, пытаясь лишь выстроить ситуацию таким образом, чтобы Сирия стала более удобной для транспортировки нефти Ирака к Средиземноморскому побережью. Германия вообще отстранилась, хотя делала вид, что заинтересована в этой ситуации с позиций европейских ценностей.
Россия вроде бы «сидит на коне», но вряд ли в будущем ее ожидает приобретение новых позиций на Ближнем Востоке. Россия слишком поздно предприняла усилия по поддержке шиитского «пояса» и тем самым стала менее интересной для шиитского «полюса», который находится не в Дамаске, а в Тегеране. Россия давно проиграла не только Сирию, но и Иран. Попытки России установить более доверительные отношения с разными конфессиями на Восточном побережье Средиземного моря также оказались слишком запоздалыми. Позиция России стала весьма удобным аргументом для тех кругов в Вашингтоне и Брюсселе, которые хотели бы представить дело таким образом, что именно по причине политики России и Китая западное сообщество не предпринимает военной интервенции в отношении Сирии.
Китай в самом начале этой бойни был весьма обеспокоен и даже пытался обозначить свое военное присутствие на Ближнем Востоке, но сейчас китайцы более спокойно относятся к данным событиям, понимая, что Сирию как самостоятельный субъект ликвидировать невозможно.
ГЛАВНЫЙ ФАВОРИТ ДАННЫХ СОБЫТИЙ — ТУРЦИЯ выяснила, что это партнеры на Западе привели ее к положению заведомо проигравшей стороны, так и не сумевшей заручиться поддержкой ни США, ни НАТО, ни ведущих европейских государств. Провал турецкой региональной политики будет иметь более отдаленные и важные последствия, чем представляется сейчас. Возможно, ее провал на Ближнем Востоке приведет к существенным трансформациям в турецкой государственности. Турции было необходимо не только усиление ее позиций в регионах, но и ряд легких политических и военных побед. США и НАТО не допустили этого — при одновременном противодействии Ирана и ведущих арабских государств. Турция поняла, что она уже не сумеет перешагнуть через Сирию, причем этого не произошло бы при любой тактике и стилистике внешней политики. США и НАТО не допустили бы этого даже при полном контроле над Турцией.
В настоящее время идет игра на опережение, когда главная цель – радикальная трансформация ныне существующих государственных границ. В этой игре участвуют многие государства, даже не очень крупные. Сейчас происходит расставание с фобиями, которые связаны с неуверенностью и непониманием перспективы и конкретных задач. Тем не менее стали совершенно понятными цели Саудовской Аравии и Ирана, США и Европы, а также Китая. Россия со всей очевидностью все еще не сформулировала свою стратегию в отношении Ближнего Востока (как и в отношении всех других регионов).
США опасаются усиления шиитского «пояса», но понимают, что это единственная обнадеживающая возможная линия поведения американцев, связанная с шансом приобрести на Ближнем Востоке баланс сил, более или менее приемлемый для США. Перед США стоит задача не ослабления или ликвидации шиитского «пояса», а деидеологизация данных государств и общин. Быть может, привычная логика стала более формальной, чем являлась прежде, но зачем делать ставку на ведущие суннитские государства, когда они давно абсорбированы США. Именно ставка на шиитов и станет сутью возникающей новой игры, которая формируется в Сирии, как на универсальной арене ближневосточной игры.
ИТАК, КТО ЖЕ ОПЕРЕЖАЕТ КОНТРПАРТНЕРОВ В ЭТОЙ ИГРЕ НА ОПЕРЕЖЕНИЕ в достижении главной цели – трансформации государственных границ? Становится очевидным, что США и ведущие суннитские государства арабского мира вошли в серьезные и неразрешимые противоречия по вопросам изменения государственных границ и создания новых государств в регионе. Турция уже продемонстрировала невозможность проведения аналогичной политики ни в режиме конфронтации с США и НАТО, ни в режиме значительного подчинения и подконтрольности западному сообществу. Но, видимо, политики Саудовской Аравии и ее сателлитов все еще надеются на «объективность» хода событий, то есть «согласие» США с «арабской позицией». Это представляется как полная чепуха, и, конечно же, очень скоро выяснится, что данные противоречия углубились, причем, возможно, нарочито заинтересованными сторонами.
Трансформация государственных границ и создание новых государств на Ближнем Востоке и в соседних регионах будут происходить в сочетании и в соответствии с этническим и конфессиональным расселением, нынешней и перспективной дислокацией военных баз и важных геополитических точек, а также энергетическими и военными коммуникациями. Кому-то придется подчиниться, и всем придется сделать вид, что достигнута определенная согласованность, иначе многие лишатся того, что имеют сейчас.
Амман – Дамаск – Бейрут, июнь 2013
