ВНИМАТЕЛЬНЫЙ И АНАЛИТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА СОВСЕМ НЕДАВНЮЮ ИСТОРИЮ, на время, так сильно изменившееся и так сильно изменившее нас — тема, в отсутствии которой так часто упрекают драматургов отечественных, тема, ставшая главной в творчестве Юрия Полякова. Вновь обратиться к полюбившемуся автору А.Григоряна заставила потребность в честном и нелицеприятном высказывании о нас и о времени, потребность в искусстве внутренней обостренности. Ведь «…Как Боги» — это, несмотря на десятки смешных и запоминающихся фраз, жесткая пьеса о нравственном выборе, о тех, кого жизнь сделала «поэтами мимикрии», за которую рано или поздно приходится расплачиваться страшной ценой.
«Сначала Поляков прислал нам пьесу, сделанную по роману «Грибной царь», который был переведен и на армянский язык. Роман замечательный, но пьесы не было — отдельные эскизы. Я ее отклонил, и на наши отношения это никак не повлияло, — рассказывает Александр Григорян. — А тут я даже не стал ему звонить, вызвал коллектив, провели читку, «…Как Боги» была принята мгновенно. В ней так много острого, характерного для постсоветской жизни. Поляков очень чувствует это время и очень честно о нем пишет. Должен сказать, что финал спектакля многих шокирует, ко мне даже подходили зрители — почему вы сделали такой конец? Как то есть — «почему»?! Автор задал вопрос людям, которые ущемлены собственной совестью. Поляков как бы обращается к самим героям — почему вы сотворили такое, почему вы идете на такие компромиссы, которые рано или поздно приведут к краху? Это крушение личности, это разрыв ее на части. Я по крайней мере ставил спектакль именно об этом. Автор сказал много добрых слов в адрес нашей постановки. Беру упреждение на то, что он к нам хорошо относится, и тем не менее мне кажется, что мы сумели сохранить внутреннюю структуру человеческих отношений и конфликта этой пьесы».
СОБСТВЕННО К ПРЕМЬЕРЕ ПОЛЯКОВ НЕ УСПЕЛ, НО ПОБЫВАЛ НА СПЕКТАКЛЕ, когда приехал в Ереван на 75-летний юбилей Ереванского русского театра. «Александр Григорян, он, конечно, армянский режиссер, но и русский тоже, — говорил после просмотра Юрий Поляков. — Именно его потрясающее знание русской действительности и владение русской душой вкупе с армянским темпераментом, армянской эмоциональностью, на мой взгляд, и обеспечили такой успех спектаклю. Я уже видел три постановки по этой моей пьесе — в Москве пока спектакль не шел, но пьесу взяли во многих солидных театрах России. Постановка в Ереванском русском театре — четвертая, и я должен признаться, что ереванский спектакль пока лучший из тех, что я видел. У меня нет никаких претензий к исполнителям. Меня вообще удивляет Ереванский русский театр. А Григорян умудрился выпустить к премьере сразу два состава. С почерком Анны Баландиной я знаком еще по «Одноклассникам», но и вторая исполнительница — Теймине Хачатрян произвела на меня сильное впечатление. И вообще такое сочетания легкого юмора и глубочайшего эмоционального воздействия редко встретишь. Крайне отрадно, что Русский театр в Армении держит такую высокую планку».
Сказать, что семья бывшего дипломата, а ныне спившегося последователя Конфуция Гаврюшина, как всякая несчастная семья, несчастна по-своему, не совсем верно. Живут люди, и вроде нормально живут — в окружении антикварных китайских жертвенников эпохи Троецарствия мечей династии Цинь. Ну пьет Гаврюшин. Ну жена его Вера Николаевна, вышедшая когда-то замуж по расчету за человека много себя старше, культурно борется с пьянством мужа. Ну дочка Алена, кажется, совсем отбилась от рук. Ну бывшая супруга Гаврюшина Алевтина и сын от первого брака Максим все стараются урвать кусок побольше. Ну под каждой крышей — свои мыши, а так — все путем. Тем более что Поляков аранжировал диалоги своих персонажей такими замечательно остроумными репликами, что впору воспринимать спектакль как сатиру и комедию нравов. А режиссер создает некий улыбающийся стиль, ироничный по отношению ко всякому чрезмерному и сгущенному драматизму. Он добился не просто яркой выразительности и узнаваемости каждого персонажа, но представил некий голографический срез нынешнего общества, где особенно ни на что не «заморачиваются», живут как удобно и в чужую жизнь, даже если это жизнь родных, не лезут. Но Григорян был и остается апологетом психологического театра, всегда помнящим, что чувство юмора в человеке — чувство важное, но не единственное, и что главное в театре — живой человек на сцене, выплескивающий в зал свои мысли и эмоции. Наверное, потому так пронзительно драматично звучат сцены, где «шутки уже неуместны». А драма начинается с того, что «друг семьи», крутой бизнесмен Непочатый приводит в семью Гаврюшина приехавшего из Сибири молодого перспективного менеджера Бударина — чтобы Вера Николаевна его «окультурила».
Это Бударин, увлеченный в детстве мифами Древней Греции, выдвигает лозунг — жить, как Боги, брать все лучшее, делать что хочешь. А потом на сцене реализуется еще один миф — о Пигмалионе и Галатее, с поправкой на то, что Пигмалионом здесь выступит Вера Николаевна. А еще она выступит в роли соперницы собственной дочери, влюбившейся в Бударина…
АКТЕРСКАЯ ПАРТИТУРА ДЛЯ КАЖДОГО ИСПОЛНИТЕЛЯ В СПЕКТАКЛЕ «…КАК БОГИ» расписана тщательно и подробно, хотя в ней много игры. Камертоном здесь становится заслуженный артист РА Сергей Магалян в роли Гаврюшина. Кажется, у актера давно не было такой замечательной работы. Роль «на грани фола» он сыграл с точно найденной мерой такта, вкуса и тонкости. В искристо-остроумных репликах этого философа и алкоголика — выстраданные мысли, нелегкий итог трезво осмысленных прожитых лет. Он даже к измене Веры Николаевны относится с конфуцианским спокойствием — «ревновать можно жену или любовницу, а не соратницу по совместному старению». А вообще-то — «пропала жизнь»… Вера Николаевна — заслуженная артистка РА Анна Баландина — дворянских кровей, преподает этикет. Светская, холодная, ироничная. Грани ее молчания: молчание от деликатности, молчание от невозможности высказаться, молчание от стыда — за минутную слабость или неспособность сопротивляться так неожиданно нахлынувшему чувству? Алену — Елена Варданян — можно было бы назвать оторвой, если бы не внезапно возникающие девчоночьи, почти детские интонации.
И уж полной неожиданностью стал пронзительный драматизм, которого актриса достигла в своей последней сцене. Неожиданным был и Эрвин Амирян в «возрастной» для себя роли бизнесмена Непочатого — без сатирического штампа «олигарха-олигофрена», неторопливый, в меру обаятельный, не в меру циничный… Интересно показались в спектакле и «новообретения» Русского театра — относительно недавно поступившая в труппу Букия и дебютировавший Карен Кочарян. Алевтина, первая жена Гаврюшина, провинциалка, в пятом браке вышедшая замуж за шотландского лорда, в исполнении Букия энергичная, неунывающая, авантюрная, пикантная — словом, характерная, выразительная дамочка. Что до Карена Кочаряна в роли сибирского мачо Бударина, его следует поздравить с дебютом, а театр — с приобретением актера с хорошей фактурой, настоящей русской речью и очевидными перспективами.
Когда люди стремятся жить, как Боги, брать все лучшее, делать что хочется, — Боги смеются… И тогда замолкает смех людей — на сцене и в зале. Взрыв «ягуара», в котором предстояло уезжать в свадебное путешествие Алене и Бударину, — страшный финал и горький итог стремления жить, как Боги.
Мы часто смотрим спектакли и фильмы о дне сегодняшнем и не видим в них себя. Спектакль «…Как Боги» эта чаша минула. Театр им. Станиславского, в репертуаре которого русская классика сочетается с современной российской драматургией, остался верен себе — взял к постановке настоящую пьесу, сочетающую жизнь с качественной литературой. Остался верен своему творческому принципу и Александр Григорян — служить проводником между армянской и русской культурами. Следует ли удивляться успеху спектакля «…Как Боги»? Ведь даже в наше смутное время за верность воздается сторицей.
