В
ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ГЮМРИЙСКИЙ ТЕХНОПАРК ОКАЗАЛСЯ В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ правительства
ровно 3 месяца назад. Тогда, в конце февраля, исполнительная власть,
ориентируясь на «успешную» реализацию данного проекта, приняла
решение о создании аналогичного гюмрийскому технопарка в Ванадзоре. Более того,
говорилось, что под ванадзорский проект
средства выделит Европейский банк реконструкции и развития и соответствующее
кредитное соглашение уже подписано. Повторюсь, идея реализации второго
регионального технопроекта полностью обосновывалась успехами первого. Однако
прошло всего 3 месяца, и сегодня выясняется, что пример для подражания был
дурным. По крайней мере в плане участия в нем государства. Если же учесть, что
дурной пример заразителен, то, судя по всему, ванадзорскому технопарку угрожает
невеселая перспектива. По примеру гюмрийского, после того как кредитные
средства будут освоены, правительственный интерес к нему охладеет и вдруг
выяснится, что проект не оправдал надежды.
Впрочем, это деталь. Тут важнее другое.
Да, действительно, не может быть сомнений в том, что грандиозная идея
технопарка в Гюмри не сработала. Она представлялась общественности куда более
привлекательной и архиважной, нежели то, во что воплотилась. Напомню, в Гюмри планировалось создать
технопарк, в который вошел бы ряд простаивающих промышленных предприятий
города. Те, которые в свое время обеспечивали тысячами рабочих мест жителей
области. Эту идею в свое время представлял гюмрийцам тогдашний министр
экономики Нерсес Ерицян, рассказывая о
перспективах, прогнозируя реанимацию промышленности, резкий рост
экономики области, обещая рабочие места.
Пожалуй, не имеет смысла подробно
останавливаться на том, какое колоссальное значение для Гюмри в частности и
всей зоны землетрясения 1988 года в целом мог бы иметь этот проект, будь
обещания Нерсеса Ерицяна выполнены. Хотя бы наполовину. В
социально-экономических условиях, в которых пребывают области страны, тем более
север республики, любой проект, способный стимулировать создание хоть одного
рабочего места, сам по себе весьма важен. А реанимация целого ряда промышленных
предприятий важнее в сотни, в тысячи раз. Так что ерицяновские «золотые
горы», хотя и казались нереальными и фантастическими, тем не менее
давали надежду на то, что пусть не
золотые, пусть серебряные, пусть не горы, пусть небольшие холмы все же удастся
увидеть. Но… Спустя несколько лет надежды эти почти рухнули. В прошлом году
правительство утвердило принципиально иную программу деятельности технопарка в
Гюмри, предполагающую создание здесь всего лишь 5-10 компаний ИТ-сферы.
ТЕПЕРЬ
ЖЕ НАДЕЖДЫ РУХНУЛИ ОКОНЧАТЕЛЬНО. ФАКТИЧЕСКИ ГОСУДАРСТВО, отказавшись от
участия в ЗАО «Технопарк Гюмри», сигнализирует о том, что его интерес
к проекту окончательно исчерпан. Что оно не собирается даже пытаться воплощать
в жизнь проект, нацеленный на решение важнейших социально-экономических задач.
Да, технопарковский проект практически
на всех этапах казался слишком амбициозным и нереалистичным. Но его можно было
бы откорректировать, привести в более прикладное состояние. Однако если прежнее
правительство решило изменить саму идею, заложенную в ней изначально, то
нынешнее и вовсе отказалось от нее.
Вообще, если внимательно посмотреть на
первые шаги 13-го правительства Армении, несложно заметить в них любопытную
особенность: оно с таким рвением отказывается от всех идей своего
предшественника, будто главной его целью является изобличить ошибки
правительства Тиграна Саркисяна. При этом нынешние представители исполнительной
власти забывают о том, что от наличия промахов у Саркисяна Овик Абрамян для
общественности симпатичнее не становится.
Возьмем, к примеру, отказ нынешнего правительства
от «роскошного» налога, внедренного правительством предыдущим.
Конечно, то, что было введено под вывеской налога на роскошь, достойно критики.
Конечно, облагать только элитный алкоголь и дорогие машины дополнительным,
причем разовым налогом, далеко не то, что можно назвать налогообложением за
жизнь в роскоши. Конечно, то была полумера, полушаг. И именно из-за этого,
из-за своей ограниченной эффективности критиковалось экс-правительство. Именно
из-за того, что, по сути, роскошная жизнь не стала дорогим удовольствием, что,
собственно, было заложено в основу данной законодательной идеи. Но, вместо того чтобы усовершенствовать,
повысить эффективность закона, ввести, скажем, в перечень налогооблагаемой
роскоши многомиллионные особняки, нынешняя исполнительная власть решила вовсе
отказаться от идеи, направленной прежде всего на внедрение принципа
справедливости в системе налогообложения. Налог на роскошь просто взяли и
отменили. Согласитесь, вряд ли это выглядит лучше в глазах общественности,
нежели полумеры, полушаги прежнего правительства.
