28 января 1992 года мы вместе с доктором Валерием Марутяном окольными путями добрались до Каринтака, который в те дни был у всех на устах. Накануне каринтакцы ценой немалых потерь отстояли свое село и тем самым по существу открыли путь к последующим победам. Все погибшие были нашими друзьями, и мы с Валериком решили посетить их родных и близких. . .
Мела пурга, и мы часто застревали в заносах. Уже в Каринтаке я узнал, что не только мы не без труда добирались до села, которое в те дни называли и Кронштадтом, и Сардарапатом, и Апараном. Помнится, кто-то добавил еще — Караклис. Суть этих сравнений заключалась в том, что Каринтак тогда грудью своей остановил зловещее продвижение вражеских танков и бронетехники к Степанакерту, подобно тому, как Сардарапат, Апаран и Караклис отбили турецкие войска, рвавшиеся когда-то к Еревану.
Сравнения эти, надо признать, были не совсем точными в стратегическом отношении. Дело в том, что по Степанакерту беспрерывно наносились удары из ракетных установок и дальнобоек, установленных в Шуши, Ходжалу, Мелибейли и других огневых точках. В тот день при зябкой погоде и пронизывающем ветре в Степанакерте и окрестных селах было жарко от бесчисленных пожаров. Так что день тот запомнился мне на всю жизнь — день, когда, казалось, мы находимся в аду. Кто тогда мог знать, что именно в тот день правительство новорожденной Республики Армения примет решение об учреждении Министерства обороны Армении. Интересная деталь: уже 54 дня у нас был законный министр обороны (5 декабря 1991 года указом президента Левона Тер-Петросяна министром обороны был назначен уже тогда овеянный легендами Вазген Саркисян) , а министерства не было.
Впоследствии день этот стал для нас знаковым, историческим, праздничным — Днем рождения национальной армии, которая, конечно же, родилась не на пустом месте. И задолго до этого дня, и после него шел процесс перерождения армянских фидаинских отрядов в армянскую регулярную армию.
28 января 2002 года на праздновании десятилетия армии министр обороны Серж Саркисян в своем докладе выделил три основных этапа становления нашей армии. Мне думается, наши дети уже со школьной скамьи должны знать суть этих этапов. Это очень важно для осознания значения, роли и феномена нашей национальной армии.
ПЕРВЫЙ ЭТАП — с самого начала Карабахского движения, то есть с февраля 1988 года, до освобождения Шуши и открытия Лачинского коридора. Это был самый ответственный этап Движения. Активная работа проводилась не только в Армении и Арцахе, но и в Москве, во многих других городах СССР и за рубежом. Надо было думать о безопасности не только в Арцахе, но и в приграничных районах Армении. Уже тогда появились зачатки фидаинских организаций и боевых отрядов. Именно в это время родилась наша Республика Армения, причем старые государственные структуры были парализованы, новые еще не сформировались. К тому же борьба шла на фоне страшных последствий Спитакского землетрясения, на фоне горбачевщины, развала Советской армии и чрезвычайного положения с варварским комендантским часом. До декабря 1991 года, когда официально развалился СССР, борьба велась в условиях подполья. Сегодня об этом многие забыли или не осознают, что уже тогда судьба Арцаха, а значит, Зангезура, Мегри и других приграничных регионов могла бы быть решена иначе. Только вооруженное противостояние боевых формирований Армении и Арцаха спасло Родину.
ВТОРОЙ ЭТАП — это сама война, навязанная нам Азербайджаном. Именно на этом этапе была создана полноценная современная армянская армия. Однако еще до ее официального рождения, то есть до закона о призыве, на практике уже функционировали основные рода войск: артиллерия, связь, медицина, авиация, противовоздушная оборона и другие. На наших глазах произошло самое, быть может, важное — многосложный переход от психологии романтического фидаина к психологии солдата регулярной армии с ее строгой дисциплиной. И начать ломать эту психологию следовало с военного обмундирования. Летом 1993 года, в самый разгар войны, группа сотрудников Комитета самообороны Арцаха во главе с его председателем Сержем Саркисяном вылетела в Москву. Вскоре на грузовых самолетах в Ереван были доставлены десятки тысяч комплектов военной формы и тысячи метров камуфляжной ткани. К осени армия сил самообороны была одета в единую форму. К тому времени уже внедрились в армейскую жизнь уставные нормы, появились первые призывники, документы которых оформлялись в обновленных военных комиссариатах. Всего этого у азербайджанцев не было.
Второй этап вошел в нашу современную историю еще и тем, что прямо в ходе горячих боевых действий продолжалось строительство армии: нужно было решать сложнейшие вопросы казарм, быта, питания, оружия и боеприпасов, создания полевых госпиталей с безотлагательным обеспечением их необходимым медицинским оборудованием, медикаментами, инструментарием. И уже тогда шла подготовка военных кадров, открылось многопрофильное военное училище, впоследствии ставшее Военным институтом имени Вазгена Саркисяна.
А ведь жестокая война шла не за семью горами — фронт проходил всюду. Степанакертцы и многие арцахские сельчане жили в подвалах. Даже после освобождения Шуши мы не могли выйти из подвалов, ибо Степанакерт продолжали бомбить вражеские самолеты. Только к осени 1992 года мы наловчились сбивать вражеские Миг-21 и Су-25, не считая прорву вертолетов. И тогда решением Государственного комитета обороны Карабаха (председатель Роберт Кочарян) начались занятия в школах. А значит, во фронтовых условиях нужно было срочно восстанавливать разрушенные школьные здания.
Трудно переоценить роль второго этапа, особенно если учесть, что взятие неприступной крепости Шуши в мгновение ока изменило менталитет народа: в каждом из нас от мала до велика начал исчезать синдром жертвы, преодолевалась тяжелая память о наших поражениях и последствиях Геноцида. Не случайно победу в Шуши мы восприняли как нечто большее, чем только военная победа.
ТРЕТИЙ ЭТАП — с мая 1994 года (подписание в Бишкеке соглашения о прекращении огня) и по сей день. Время залечивания глубоких ран, нанесенных войной. Только в Арцахе было полностью или частично разрушено около 150 населенных пунктов, полностью ликвидированы все объекты жизнеобеспечения, больницы, хлебопекарни, заводы, фабрики, мастерские, электросеть. И все это надо было восстановить, помня о самом главном: победа нам досталась слишком дорогой ценой — шесть тысяч погибших, более десяти тысяч раненых. Помнить надо и о том, что сильно пострадали многие приграничные с Азербайджаном населенные пункты Армении. И на таком фоне необходимо было продолжать строительство нашей армии.
Со времен (прошло более полувека) службы на флоте во мне сидит строгий цензор, накладывающий вето на упоминания о новейших видах вооружений, военных технологиях, о подготовке военных кадров. И все же один секрет я выдам. Как-никак день нынче праздничный. . . Речь о том, что в голодную зиму и весну 1992 года, когда Арцах находился не только в блокаде, но и в осаде, ибо единственная связь с внешним миром обеспечивалась исключительно вертолетами, и то лишь в хорошую погоду, я обратил внимание, что чувство голода рождает у людей страх. По сто граммов муки на день и по триста граммов сахара на месяц. . .
Помнится, мама моя где-то в марте заболела от подвальной сырости и захотелось ей сварить хотя бы миску тана, считающегося испокон веков панацеей от простудных заболеваний. О ее желании мне сказала ее соседка. Я достал пол-литра мацуна в Шоше. И вот вместе с моим боевым водителем Гамлетом едем к маме. Несу в руках поллитровую банку с мацуном и говорю Гамлету: "Как-то неудобно. Все кругом голодные, увидят, что подумают? Давай завернем банку в бумагу. . . " Мудрый Гамлет тихо сказал: "Завернете — глядишь, подумают, что несете что-то очень дорогое. А так видно, что всего лишь баночка мацуна". — "Дурачок ты, Амо, для мамы сегодня нет ничего дороже и спасительнее, чем эта банка кислого молока". . .
Голодали все. Даже солдаты сил самообороны. Хотя, надо сказать, продукты мы распределяли в первую очередь для них. И вот тогда, помню, я мечтал об армии, которая будет питаться вдоволь, как говорится, от пуза. Об армии, которая будет тепло одета и обута. Такой у меня тогда появился долг перед будущим, то есть перед сегодняшним днем.
И вот это самое будущее наступило через пятнадцать лет. Я счастлив, что дожил до того дня, когда солдаты моей армии семь раз в неделю едят мясо, вдоволь пьют сладкий чай, дважды за двухлетнюю службу получат полный комплект летнего и зимнего обмундирования.
Так что исполнилась моя мечта, в чем я, собственно, и не сомневался. Как тут не вспомнить слова мудрого Дюма-отца: "Легче всего исполняются те мечты, в которых не сомневаются".
Menu
