Сразу скажу, что нынешняя дискуссия по внесению в Избирательный кодекс изменений о 100%-ном партийном представительстве отличается от предыдущих аналогичных дискуссий только тем, что проходит на фоне конституционной реформы, в остальном все как прежде. Разве что на сей раз участники дискуссии сошлись на том, что истоки политической коррупции можно с успехом обнаружить как в мажоритарной, так и в пропорциональной системе выборов.
Опять
25, но на фоне реформы
Сразу скажу, что нынешняя
дискуссия по внесению в Избирательный кодекс изменений о 100%-ном партийном представительстве
отличается от предыдущих аналогичных дискуссий только тем, что проходит на фоне
конституционной реформы, в остальном все как прежде. Разве что на сей раз
участники дискуссии сошлись на том, что истоки политической коррупции можно с
успехом обнаружить как в мажоритарной, так и в пропорциональной системе
выборов.
СЛОВОМ,
ЗАКОНОПРОЕКТ ОТКЛОНИЛИ СО ССЫЛКОЙ НА ТО, ЧТО ВОПРОС следует решать в контексте
проводимой реформы, а сама дискуссия свелась к повторению пройденного. От
повторов все давно устали, но АРФД выступила с инициативой, из уважения к ее
преклонному возрасту -124 года — проект был заслушан. Ради этого депкорпус даже
прервал дискуссию по проекту программы правительства. В ходе прений депутаты
повторили все то, что звучало с парламентской трибуны десятки раз, а именно:
переход на 100%-ное партийное представительство не есть залог проведения
справедливых выборов и гарантия повышения профессионального уровня парламента,
ибо владельцы «приватизированных» мажоритарных округов все равно
попадут в парламент по партийным спискам.
Таким образом, переход на 100%-ную партийную систему
никак не повлияет на профессиональный и интеллектуальный уровень депкорпуса. Ну
не идут компетентные кадры в партии, а при попытке пройти в парламент по
мажоритарным округам им переходят дорогу собственники округов — местные
князьки-толстосумы, в итоге имеем то, что имеем.
Вопрос
на засыпку
Председатель
постоянной комиссии по внешнеполитическим вопросам республиканец Артак Закарян
высказал мнение, что формирование парламента на 100%-ной партийной основе
целесообразно лишь в том случае, когда речь идет уже о состоявшихся партиях,
после чего задал представлявшему законопроект руководителю фракции АРФД Армену
Рустамяну вопрос: считает ли докладчик армянские партии состоявшимися?
РУСТАМЯН ВМЕСТО
ОТВЕТА ПОСОКРУШАЛСЯ ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ПРАВЯЩАЯ СИЛА постоянно твердит о
несовершенстве партийных институтов, не желая лишать себя мажоритарных
мандатов. В большинстве своем действующие партии – это бизнес-проекты, бюро по
трудоустройству близких родственников и друзей, словом, что угодно, только не
политические институты, призванные выполнять свои прямые функции.
Государственно-правовая комиссия под председательством
Овика Саакяна представила заключение о том, что вопрос соотношения
пропорциональных — мажоритарных мандатов должен решаться в контексте
конституционной реформы. От себя добавим, что больше всего депутаты любят
обсуждать именно этот вопрос, не случайно секретарь фракции ППА Наира Зограбян
вспомнила по этому поводу фильм «День сурка», в котором события
бесконечно повторялись. Если бы депкорпус так же часто обсуждал размеры
минимальной потребкорзины и пенсий, то в стране наверняка что-то сдвинулось бы
с мертвой точки, но нет – вечная тема соотношения числа пропорциональных и
мажоритарных мандатов снова в активной повестке — на сей раз в контексте
предстоящих конституционных преобразований.
Все
дело в «бонусе»
Справедливости
ради надо отметить, что в нынешней дискуссии появился новый оттенок, на сей раз
в обществе остро встал вопрос о внутрипартийной демократии, ведь партии, претендующие
на полноту власти в парламенте, имеют весьма серьезные проблемы с
внутрипартийной демократией.
К ПРИМЕРУ, ИЗ ТОЙ
ЖЕ АРФД В ПАРЛАМЕНТЫ ВСЕХ СОЗЫВОВ ПРИХОДЯТ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ЛИЦА. Одни и те же деятели
представляли партию, когда она была в составе правящей коалиции, и представляют
сегодня, когда АРФД состоит в неформальном альянсе с альтернативной ППА и
парламентской оппозицией.
Как в отсутствие внутрипартийной демократии будет
решаться вопрос проходных мест в предвыборных списках? Где гарантия, что на
проходных местах окажутся достойные люди, а не те, кто в отсутствие
мажоритарных округов выложит лидеру той или иной силы кругленькую сумму
«на партийные нужды»? Все это мы уже наблюдали на примере многих
партий, а посему от того, перейдет ли страна на 100%-ный партийный парламент
или сохранит мажоритарные округи, мало что изменится в том смысле, что истоки
политической коррупции надо искать не в избирательной системе и соотношении
числа пропорциональных и мажоритарных мандатов, а совсем в другом месте.
Армен Рустамян может сколько угодно повторять, что со дня
восстановления независимости в нашей стране власть ни разу не менялась путем
выборов, а менялась исключительно по причине форс-мажорных обстоятельств. Так и
есть, выборы в нашей стране не приводят к смене власти. Только виной тому не
наличие мажоритарных округов, а малая численность и специфические особенности
поведения партий.
В нашей стране
многие партии за прошедшие 23 года кочевали из оппозиции во власть и обратно,
включали в свои предвыборные списки представителей крупного бизнеса и их
родственников, часто шли на сговор с властью, пока не утратили окончательно
доверие избирателей. Теперь руководство этих партий, чтобы хоть как-то сберечь
лицо, утверждает, что их партии не имеют серьезного представительства в
парламенте, потому что РПА изначально присвоила «бонус» в виде 41
мажоритарного мандата. Не будь, мол, этого «бонуса», оппозиционные
силы составили бы в парламенте большинство. Ну да каждый оправдывается как
может…
Опять
25, но на фоне реформы
Сразу скажу, что нынешняя
дискуссия по внесению в Избирательный кодекс изменений о 100%-ном партийном представительстве
отличается от предыдущих аналогичных дискуссий только тем, что проходит на фоне
конституционной реформы, в остальном все как прежде. Разве что на сей раз
участники дискуссии сошлись на том, что истоки политической коррупции можно с
успехом обнаружить как в мажоритарной, так и в пропорциональной системе
выборов.
СЛОВОМ,
ЗАКОНОПРОЕКТ ОТКЛОНИЛИ СО ССЫЛКОЙ НА ТО, ЧТО ВОПРОС следует решать в контексте
проводимой реформы, а сама дискуссия свелась к повторению пройденного. От
повторов все давно устали, но АРФД выступила с инициативой, из уважения к ее
преклонному возрасту -124 года — проект был заслушан. Ради этого депкорпус даже
прервал дискуссию по проекту программы правительства. В ходе прений депутаты
повторили все то, что звучало с парламентской трибуны десятки раз, а именно:
переход на 100%-ное партийное представительство не есть залог проведения
справедливых выборов и гарантия повышения профессионального уровня парламента,
ибо владельцы «приватизированных» мажоритарных округов все равно
попадут в парламент по партийным спискам.
Таким образом, переход на 100%-ную партийную систему
никак не повлияет на профессиональный и интеллектуальный уровень депкорпуса. Ну
не идут компетентные кадры в партии, а при попытке пройти в парламент по
мажоритарным округам им переходят дорогу собственники округов — местные
князьки-толстосумы, в итоге имеем то, что имеем.
Вопрос
на засыпку
Председатель
постоянной комиссии по внешнеполитическим вопросам республиканец Артак Закарян
высказал мнение, что формирование парламента на 100%-ной партийной основе
целесообразно лишь в том случае, когда речь идет уже о состоявшихся партиях,
после чего задал представлявшему законопроект руководителю фракции АРФД Армену
Рустамяну вопрос: считает ли докладчик армянские партии состоявшимися?
РУСТАМЯН ВМЕСТО
ОТВЕТА ПОСОКРУШАЛСЯ ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ПРАВЯЩАЯ СИЛА постоянно твердит о
несовершенстве партийных институтов, не желая лишать себя мажоритарных
мандатов. В большинстве своем действующие партии – это бизнес-проекты, бюро по
трудоустройству близких родственников и друзей, словом, что угодно, только не
политические институты, призванные выполнять свои прямые функции.
Государственно-правовая комиссия под председательством
Овика Саакяна представила заключение о том, что вопрос соотношения
пропорциональных — мажоритарных мандатов должен решаться в контексте
конституционной реформы. От себя добавим, что больше всего депутаты любят
обсуждать именно этот вопрос, не случайно секретарь фракции ППА Наира Зограбян
вспомнила по этому поводу фильм «День сурка», в котором события
бесконечно повторялись. Если бы депкорпус так же часто обсуждал размеры
минимальной потребкорзины и пенсий, то в стране наверняка что-то сдвинулось бы
с мертвой точки, но нет – вечная тема соотношения числа пропорциональных и
мажоритарных мандатов снова в активной повестке — на сей раз в контексте
предстоящих конституционных преобразований.
Все
дело в «бонусе»
Справедливости
ради надо отметить, что в нынешней дискуссии появился новый оттенок, на сей раз
в обществе остро встал вопрос о внутрипартийной демократии, ведь партии, претендующие
на полноту власти в парламенте, имеют весьма серьезные проблемы с
внутрипартийной демократией.
К ПРИМЕРУ, ИЗ ТОЙ
ЖЕ АРФД В ПАРЛАМЕНТЫ ВСЕХ СОЗЫВОВ ПРИХОДЯТ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ЛИЦА. Одни и те же деятели
представляли партию, когда она была в составе правящей коалиции, и представляют
сегодня, когда АРФД состоит в неформальном альянсе с альтернативной ППА и
парламентской оппозицией.
Как в отсутствие внутрипартийной демократии будет
решаться вопрос проходных мест в предвыборных списках? Где гарантия, что на
проходных местах окажутся достойные люди, а не те, кто в отсутствие
мажоритарных округов выложит лидеру той или иной силы кругленькую сумму
«на партийные нужды»? Все это мы уже наблюдали на примере многих
партий, а посему от того, перейдет ли страна на 100%-ный партийный парламент
или сохранит мажоритарные округи, мало что изменится в том смысле, что истоки
политической коррупции надо искать не в избирательной системе и соотношении
числа пропорциональных и мажоритарных мандатов, а совсем в другом месте.
Армен Рустамян может сколько угодно повторять, что со дня
восстановления независимости в нашей стране власть ни разу не менялась путем
выборов, а менялась исключительно по причине форс-мажорных обстоятельств. Так и
есть, выборы в нашей стране не приводят к смене власти. Только виной тому не
наличие мажоритарных округов, а малая численность и специфические особенности
поведения партий.
В нашей стране
многие партии за прошедшие 23 года кочевали из оппозиции во власть и обратно,
включали в свои предвыборные списки представителей крупного бизнеса и их
родственников, часто шли на сговор с властью, пока не утратили окончательно
доверие избирателей. Теперь руководство этих партий, чтобы хоть как-то сберечь
лицо, утверждает, что их партии не имеют серьезного представительства в
парламенте, потому что РПА изначально присвоила «бонус» в виде 41
мажоритарного мандата. Не будь, мол, этого «бонуса», оппозиционные
силы составили бы в парламенте большинство. Ну да каждый оправдывается как
может…
