Худрук Кукольного театра Еревана Р.
Бабаян даром использовал время после его первой, с претензией на
оригинальность, но не на глубину реплики по поводу памятника Анастасу Микояну.
И вот вновь он напоминает о себе экстравагантным комментарием. Еще бы, Микоян —
фигура, благодаря которой можно привлечь к себе общественное внимание.
Прошло больше месяца с момента его
безграмотных, но броских сентенций, а другие, более трезвые, взвешенные мысли его
не посетили. Теперь он пустился давать советы, как можно и надо было просто и
прямолинейно жить в сталинские времена. Оказывается, ключ в нехитром
умозаключении: «Этих репрессий не было бы, если бы на каждый приказ хоть
кто-то оказал сопротивление, воспротивился».
ИНТЕРЕСНО, ЧТО СРЕДИ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ
РУКОВОДИТЕЛЕЙ, ФУНКЦИОНЕРОВ
разного
масштаба, закаленных участников подполья и революции, ставших жертвами
репрессий, не нашлось учеников пророка Бабаяна, настолько гневно и решительно
протестующих, чтобы пристыдить Сталина и остановить его карающую длань.
Действительно, надо было только сказать: «Ну что вы, товарищ Сталин джан,
совесть у вас есть?! Мы такое указание выполнять не будем!» — и все бы
пришло в норму. И было бы как в доброй сказке: все стали жить-поживать и добра
наживать. Но никто не осмелился огорчать, портить настроение Хозяина, и вот,
пожалуйста, раскрывает нам глаза Р. Бабаян, результат — сами виноваты.
А
так ли уж все были бессловесны? Вот XVII «съезд победителей» в 1934
г. — 1227 делегатов с решающим голосом, из них в реальности 270 проголосовали
против Сталина как руководителя партии. Из избранных 139 человек в руководящий
орган — Центральный Комитет — 97 были репрессированы (70% состава), 5 покончили
с собой. Из этих 97 остались в живых лишь четверо. А до него в 1932 г. —
кандидат в члены Политбюро Мартемьян Рютин и его знаменитая, публичная,
обличающая Сталина «платформа». Вот вслушаемся: «Партия и
пролетарская диктатура заведены Сталиным… в невиданный тупик и переживают
смертельно опасный кризис. С помощью обмана и клеветы и одурачивания партийных
лиц, с помощью невероятных насилий и террора… Сталин за последние пять лет
отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры
партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру…
Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное
снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и
замаскированные налоги, инфляция, рост цен, авантюристическая коллективизация с
помощью невероятных насилий, террора, привели всю страну к глубочайшему
кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и в городах…
Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры,
для дискредитации ленинизма не мог бы придумать ничего лучшего, чем руководство
Сталина…»
М.
Рютин по-настоящему мужественный человек — на допросах настаивал на своих
убеждениях, сочувствующих его взглядам не выдал, все взял на себя. Итог —
сначала приговор на 10 лет тюрьмы, но уже через 5 лет расстрел вместе с 11 его
сторонниками. Жена умерла в лагере, сын Василий расстрелян в Лефортовской
тюрьме в 1938 г., другой сын, Виссарион, убит уголовниками в лагере на Дальнем
Востоке. Только дочь, прошедшая застенки НКВД, чудом осталась жива.
ДРУГОЙ ПРИМЕР, ЕЩЕ БОЛЕЕ РАННЕЙ (1930
г.) ПРЯМОЙ ОППОЗИЦИИ
— т.н. дело
группы Сырцова-Ломинадзе. С. Сырцов -прошедший при царе тюрьму и ссылку,
участник Октябрьской революции, кандидат в члены Политбюро, председатель СНК
РСФСР (т.е. премьер-министр России), В. Ломинадзе — участник революционных
событий в Баку, первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б). Они сколачивали
группу сторонников, т.н. координационный центр, чтобы сообща выступить против
Сталина, доказывая, что «нельзя решить создавшиеся трудности в хозяйстве
мерами ГПУ», сместить его с поста Генерального секретаря. Один из членов
этой группы всех и выдал. С. Сырцов при разбирательстве открыто и смело
декларировал: «Я разделяю скептицизм и недоумение, что…утверждается принцип
непогрешимости руководства и авторитарного начала. Это … план, который
собирается перевести партию на новые рельсы… Ненормальным является положение,
при котором целый ряд решений Политбюро предрешается определенной группой. Я
покушаюсь не на руководство, а на принцип непогрешимости руководства… Я
считаю, что партийная среда, пленумы и актив имеют право это руководство, эту
догму папской непогрешимости поправлять». Отстранив для начала членов
группы от значимых постов, проявив показную терпимость к инакомыслящим, Сталин
не забыл им отступничества. С. Сырцов был расстрелян в 1937 г., В. Ломинадзе
под угрозой ареста застрелился в 1935 г.
А
вот и главный критик Сталина вообще за все — член Политбюро Лев Троцкий,
который клял Сталина на чем свет стоит по любому поводу, именовавший его
«самой крупной посредственностью нашей партии», даже в Мексике, где
он нашел пристанище после высылки из СССР, до него добрался уже в 1940 г. гонец
от Сталина — убийца Рамон Меркадер. Альпенштоком по голове — и нет едкого
неугомонного критика (сын С.Седов убит агентами НКВД во Франции). Только идеи
Троцкого о том, как надо строить социализм (через «трудовые армии»,
т.е. лагеря), обнищание крестьянства в пользу рабочего класса и
индустриализации (т.е. через колхозы), введение на производствах жесточайших
армейских строгих порядков с ответственностью по нормам военного времени Сталин
взял на вооружение как свои: не пропадать же такому богатому теоретическому
наследию!
Но
это противники, а что же соратники по партии и руководству страной, которые
были лишь несогласны со сталинской линией насильственной экономики? Возражали,
да еще как, достаточно вспомнить «правых уклонистов» — кандидата в
члены Политбюро Н. Бухарина, по выражению Ленина, «любимца партии»,
члена Политбюро и председателя СНК СССР А. Рыкова (премьер-министр по нынешним
временам), главу профсоюзов М. Томского — человека, по отзывам, «с
огромной силой нравственного сопротивления», члена Политбюро С. Косиора,
публично усомнившегося даже не в идеологии репрессий, а в целесообразности их
масштаба. Н. Бухарин, А. Рыков и их многочисленное окружение стали жертвами
громкого процесса, давшего новую волну массовых репрессий — все они расстреляны
в 1938 г.
Н. БУХАРИН В СВОЕМ ПРЕДСМЕРТНОМ
ОБРАЩЕНИИ «К БУДУЩЕМУ ПОКОЛЕНИЮ РУКОВОДСТВА ПАРТИИ»
так оценивал ситуацию: «Любого члена ЦК, любого
члена партии могут стереть в порошок, превратить в предателя-террориста,
диверсанта, шпиона. Грозовые тучи нависли над партией. Одна моя ни в чем не
повинная голова потянет еще тысячи невинных». Их всех даже не сочли
возможным измельчить в лагерную пыль, как любил говаривать Л. Берия, —
расстреляли сразу же после «суда» (за исключением М. Томского,
успевшего застрелиться). Пророчество Н. Бухарина сбылось… Его жена А. Ларина
провела в тюрьмах и лагерях 19 лет. Вся семья М. Томского была репрессирована:
жена умерла в лагере в Сибири, старшие сыновья расстреляны, младший получил 10
лет тюрьмы и 9 лет ссылки. С. Косиор после ареста стойко держался, несмотря на
избиения, и признался во всем, что требовали, только после того, как на его
глазах изнасиловали 16-летнюю дочь, которая потом покончила с собой.
А
М. Горький — вечный спорщик с властью из-за «свирепых форм
социализма» — еще в 1918 г., когда начались гонения на интеллигенцию,
сказавший, что «большевизм — национальное несчастье», и умерший в
1936 г. от загадочного отравления конфетами? Ведь все окружение писателя после
его смерти повально попало в застенки, начиная от группы лечащих врачей под
руководством профессоров Левина (расстрелян) и Плетнева (25 лет лагерей) — они
в ходе допросов сознались в том, что тайком дали ему яд; вплоть до машинисток в
редакции горьковского журнала «Наши достижения». И даже писатель
Зазубрин, просто заходивший к Горькому по-приятельски на чай…
А
старый товарищ Кобы Серго Орджоникидзе вроде бы не истерическая дамочка,
закаленный боец, доверенный человек, нарком тяжелого машиностроения позволял
себе ожесточенно спорить с «вождем» по поводу арестов, а застрелился
в 1937 г. от отчаяния происходившего (брат Папулия, назвавший Сталина
«усатой свиньей», расстрелян до этого в том же году, братья Вано и
Котэ брошены в тюрьму). Причем Орджоникидзе выстрелил в себя с нулевым
результатом, хотя бы для замедления репрессий — на Сталина даже самоубийство
жены и попытка самоубийства старшего сына Якова не произвели эмоционального
впечатления.
Не
на того напали! Как сам Сталин говорил вдове Степана Шаумяна: «Да у меня в
семье хоть все умрут — и то я глазом не моргну!» И подтвердил это тем, что
не поехал на похороны своей матери, которую, впрочем, годами не стремился
видеть. А вот и брат первой жены Сталина, близкий и многолетний друг, глава
Нацбанка СССР А. Сванидзе, будучи уже несколько лет в тюрьме вообще по
непонятному капризу Сталина, в ответ на издевательское предложение Хозяина
повиниться в принадлежности к германской разведке и тем, возможно, заслужить
милостивое прощение плюнул в лицо следователю со словами: «Передай ему
это!» (и жена — оперная певица, и его сестра были расстреляны). Эти и
множество других судеб возражавших удивительно похожи своим итогом — звуком
выстрела в затылок. Как резюмировал Л. Троцкий, «революция сводит все
противоречия развития к альтернативе: жизнь или смерть».
Сам
Сталин во всеуслышание на февральском Пленуме ЦК в 1937 г. решительно и
однозначно подвел окончательную черту под любыми попытками тех, у кого еще были
иллюзии хотя бы смягчить репрессивный курс: «Нынешние вредители и
диверсанты превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных
вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Этих господ придется громить и выкорчевывать
беспощадно… как изменников Родины. Это ясно и не требует дальнейших
разъяснений!»
СТОИТ ЛИ ПОСЛЕ ЭТОГО ЗАДУМЫВАТЬСЯ,
ПОЧЕМУ НИ ОДИН ИЗ УЧАСТНИКОВ
злополучного
Пленума ЦК Компартии Армении 1937 г. не вступился ни за одного своего товарища,
попавшего в сталинский погребальный список? Наоборот, «великому
учителю» в обращении обещали «уничтожить оставшихся еще врагов на
земле Армянской ССР». Кто-то, возможно, действительно поверил во
враждебные намерения и мысли вчерашних коллег. Да и как не поверить, если
писатель А. Бакунц на первом же допросе в НКВД Армении оговорил и себя, и Е.
Чаренца, поставив во главе «террористической антисоветской
организации», назвал и других ее членов?! Уж если М. Тухачевский и другие
маршалы практически с ходу признавались…
Не
мудрено, что признавались, если лично Сталин в специальной
инструкции-телеграмме делал в 1939 г. выговор партаппарату на местах:
«Секретари обкомов ставят в вину работникам УНКВД применение физического
воздействия». То есть кое-кто из партийных работников как раз возражал,
как и учит теперь Р. Бабаян. А Сталин разъясняет им и ему: «Метод
физического воздействия должен применяться и впредь, опыт показал, что такая
установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа.
Это совершенно правильный и целесообразный метод». В архивах сохранились и
собственноручные записки Сталина следователям (например, от 13 сентября 1937 г.
— как раз накануне Пленума ЦК КП Армении): «Избить Уншлихта за то, что не
выдал агентов Польши». С. Уншлихт родился в Польше, один из создателей
внешней разведки ОГПУ, был в 1937 г. секретарем Совета ЦИК СССР, расстрелян в
1938 г., сестра расстреляна в 1937 г. Но были и более изощренные методы
получения «доказательств» — это отдельная тема. И каждая страница
любого допроса лично подписывалась сломленными допрашиваемыми для
убедительности — сам видел в архиве ФСБ РФ. Но не все в обществе были слишком
слепо доверчивыми. Зато все боялись — боялись такой же участи, боялись за свои
семьи, друзей и сослуживцев.
И
А. Микоян не исключение, хотя он старался, насколько мог, минимизировать
сталинские удары, в первую очередь по своим кадрам, что было делать отнюдь не
безопасно. А ведь для этого требовалось мужество… Вот что говорилось с
трибуны на Приморской областной партийной конференции в августе 1937 г.:
«Мы успешно боремся с врагами народа, а товарищ Микоян шлет в обком
телеграммы — просит «внимательно и бережно» относиться к кадрам
рыбной промышленности… Надо довести до сведения ЦК (т.е. Сталина. —
В.М.), что Анастас Иванович мешает
областной партийной организации бороться с врагами народа…» Стоит только
удивляться тому, что Сталин оставлял такие сигналы против А. Микояна без
немедленной реакции. Скорее всего, откладывал в свою копилку компромата,
приберегал для будущей расправы. Не успел…
СИДЯ НА МЯГКОМ ДИВАНЕ В ПРОХЛАДНОМ ОТ
КОНДИЦИОНЕРА
театральном кабинете,
поверхностному на суждения Р. Бабаяну всю эту амальгаму трудно понять и
прочувствовать. Да он и не стремится. Гораздо легче огульно клясть все, что
связано с советским прошлым, рассуждать о высокой, отвлеченной этике и морали,
изрекать нравственные рецепты, демонстрировать свое твердое мужество и
безрассудную смелость, которую никак уже не проверишь на практике. Время, к
счастью, не то.
Жена
президента США Р.Рейгана Нэнси, известная, как и ее муж, своей невинно-детской
упрощенностью в подходе к жизненным и политическим явлениям, как-то раз удивила
американцев, сказав, что знает отличное, действенное средство против
наркомании. «Просто скажи «нет»!» — назидательно изрекла
она. Но вот незадача — не подействовало!
Более
короткий ответ, чем все изложенное выше, Р. Бабаяну дал выдающийся гуманист М.
Горький, пришедший в конце своей жизни к выводу о том, что «остановить
колесо, делающее историю России, внутренними силами невозможно. Слишком уж
далеко зашли. Слишком велики силы, подпирающие и охраняющие реакцию
штыком».
Так
что в жизни все оказывается сложнее, чем в Театре кукол. Хотя иногда люди сами
перевоплощаются в куклы, а иногда и людей превращают в них. Был у Б. Окуджавы в
песне персонаж — бумажный солдатик. Помните: «В огонь — ну что ж, иди,
идешь? И вот сгорел он ни за грош, ведь был солдат бумажный…»
В одном можно согласиться с вами, г-н
Бабаян: действительно, в каждом человеке можно найти положительные черты, как
вы говорите, «даже в Гитлере». Добавлю: может быть, даже и в вас.
Только жаль времени на поиски.
Владимир Сергеевич МИКОЯН (внук А.И. Микояна)
ИНТЕРЕСНО, ЧТО СРЕДИ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ
РУКОВОДИТЕЛЕЙ, ФУНКЦИОНЕРОВ
разного
масштаба, закаленных участников подполья и революции, ставших жертвами
репрессий, не нашлось учеников пророка Бабаяна, настолько гневно и решительно
протестующих, чтобы пристыдить Сталина и остановить его карающую длань.
Действительно, надо было только сказать: «Ну что вы, товарищ Сталин джан,
совесть у вас есть?! Мы такое указание выполнять не будем!» — и все бы
пришло в норму. И было бы как в доброй сказке: все стали жить-поживать и добра
наживать. Но никто не осмелился огорчать, портить настроение Хозяина, и вот,
пожалуйста, раскрывает нам глаза Р. Бабаян, результат — сами виноваты.
А
так ли уж все были бессловесны? Вот XVII «съезд победителей» в 1934
г. — 1227 делегатов с решающим голосом, из них в реальности 270 проголосовали
против Сталина как руководителя партии. Из избранных 139 человек в руководящий
орган — Центральный Комитет — 97 были репрессированы (70% состава), 5 покончили
с собой. Из этих 97 остались в живых лишь четверо. А до него в 1932 г. —
кандидат в члены Политбюро Мартемьян Рютин и его знаменитая, публичная,
обличающая Сталина «платформа». Вот вслушаемся: «Партия и
пролетарская диктатура заведены Сталиным… в невиданный тупик и переживают
смертельно опасный кризис. С помощью обмана и клеветы и одурачивания партийных
лиц, с помощью невероятных насилий и террора… Сталин за последние пять лет
отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры
партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру…
Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное
снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и
замаскированные налоги, инфляция, рост цен, авантюристическая коллективизация с
помощью невероятных насилий, террора, привели всю страну к глубочайшему
кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и в городах…
Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры,
для дискредитации ленинизма не мог бы придумать ничего лучшего, чем руководство
Сталина…»
М.
Рютин по-настоящему мужественный человек — на допросах настаивал на своих
убеждениях, сочувствующих его взглядам не выдал, все взял на себя. Итог —
сначала приговор на 10 лет тюрьмы, но уже через 5 лет расстрел вместе с 11 его
сторонниками. Жена умерла в лагере, сын Василий расстрелян в Лефортовской
тюрьме в 1938 г., другой сын, Виссарион, убит уголовниками в лагере на Дальнем
Востоке. Только дочь, прошедшая застенки НКВД, чудом осталась жива.
ДРУГОЙ ПРИМЕР, ЕЩЕ БОЛЕЕ РАННЕЙ (1930
г.) ПРЯМОЙ ОППОЗИЦИИ
— т.н. дело
группы Сырцова-Ломинадзе. С. Сырцов -прошедший при царе тюрьму и ссылку,
участник Октябрьской революции, кандидат в члены Политбюро, председатель СНК
РСФСР (т.е. премьер-министр России), В. Ломинадзе — участник революционных
событий в Баку, первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б). Они сколачивали
группу сторонников, т.н. координационный центр, чтобы сообща выступить против
Сталина, доказывая, что «нельзя решить создавшиеся трудности в хозяйстве
мерами ГПУ», сместить его с поста Генерального секретаря. Один из членов
этой группы всех и выдал. С. Сырцов при разбирательстве открыто и смело
декларировал: «Я разделяю скептицизм и недоумение, что…утверждается принцип
непогрешимости руководства и авторитарного начала. Это … план, который
собирается перевести партию на новые рельсы… Ненормальным является положение,
при котором целый ряд решений Политбюро предрешается определенной группой. Я
покушаюсь не на руководство, а на принцип непогрешимости руководства… Я
считаю, что партийная среда, пленумы и актив имеют право это руководство, эту
догму папской непогрешимости поправлять». Отстранив для начала членов
группы от значимых постов, проявив показную терпимость к инакомыслящим, Сталин
не забыл им отступничества. С. Сырцов был расстрелян в 1937 г., В. Ломинадзе
под угрозой ареста застрелился в 1935 г.
А
вот и главный критик Сталина вообще за все — член Политбюро Лев Троцкий,
который клял Сталина на чем свет стоит по любому поводу, именовавший его
«самой крупной посредственностью нашей партии», даже в Мексике, где
он нашел пристанище после высылки из СССР, до него добрался уже в 1940 г. гонец
от Сталина — убийца Рамон Меркадер. Альпенштоком по голове — и нет едкого
неугомонного критика (сын С.Седов убит агентами НКВД во Франции). Только идеи
Троцкого о том, как надо строить социализм (через «трудовые армии»,
т.е. лагеря), обнищание крестьянства в пользу рабочего класса и
индустриализации (т.е. через колхозы), введение на производствах жесточайших
армейских строгих порядков с ответственностью по нормам военного времени Сталин
взял на вооружение как свои: не пропадать же такому богатому теоретическому
наследию!
Но
это противники, а что же соратники по партии и руководству страной, которые
были лишь несогласны со сталинской линией насильственной экономики? Возражали,
да еще как, достаточно вспомнить «правых уклонистов» — кандидата в
члены Политбюро Н. Бухарина, по выражению Ленина, «любимца партии»,
члена Политбюро и председателя СНК СССР А. Рыкова (премьер-министр по нынешним
временам), главу профсоюзов М. Томского — человека, по отзывам, «с
огромной силой нравственного сопротивления», члена Политбюро С. Косиора,
публично усомнившегося даже не в идеологии репрессий, а в целесообразности их
масштаба. Н. Бухарин, А. Рыков и их многочисленное окружение стали жертвами
громкого процесса, давшего новую волну массовых репрессий — все они расстреляны
в 1938 г.
Н. БУХАРИН В СВОЕМ ПРЕДСМЕРТНОМ
ОБРАЩЕНИИ «К БУДУЩЕМУ ПОКОЛЕНИЮ РУКОВОДСТВА ПАРТИИ»
так оценивал ситуацию: «Любого члена ЦК, любого
члена партии могут стереть в порошок, превратить в предателя-террориста,
диверсанта, шпиона. Грозовые тучи нависли над партией. Одна моя ни в чем не
повинная голова потянет еще тысячи невинных». Их всех даже не сочли
возможным измельчить в лагерную пыль, как любил говаривать Л. Берия, —
расстреляли сразу же после «суда» (за исключением М. Томского,
успевшего застрелиться). Пророчество Н. Бухарина сбылось… Его жена А. Ларина
провела в тюрьмах и лагерях 19 лет. Вся семья М. Томского была репрессирована:
жена умерла в лагере в Сибири, старшие сыновья расстреляны, младший получил 10
лет тюрьмы и 9 лет ссылки. С. Косиор после ареста стойко держался, несмотря на
избиения, и признался во всем, что требовали, только после того, как на его
глазах изнасиловали 16-летнюю дочь, которая потом покончила с собой.
А
М. Горький — вечный спорщик с властью из-за «свирепых форм
социализма» — еще в 1918 г., когда начались гонения на интеллигенцию,
сказавший, что «большевизм — национальное несчастье», и умерший в
1936 г. от загадочного отравления конфетами? Ведь все окружение писателя после
его смерти повально попало в застенки, начиная от группы лечащих врачей под
руководством профессоров Левина (расстрелян) и Плетнева (25 лет лагерей) — они
в ходе допросов сознались в том, что тайком дали ему яд; вплоть до машинисток в
редакции горьковского журнала «Наши достижения». И даже писатель
Зазубрин, просто заходивший к Горькому по-приятельски на чай…
А
старый товарищ Кобы Серго Орджоникидзе вроде бы не истерическая дамочка,
закаленный боец, доверенный человек, нарком тяжелого машиностроения позволял
себе ожесточенно спорить с «вождем» по поводу арестов, а застрелился
в 1937 г. от отчаяния происходившего (брат Папулия, назвавший Сталина
«усатой свиньей», расстрелян до этого в том же году, братья Вано и
Котэ брошены в тюрьму). Причем Орджоникидзе выстрелил в себя с нулевым
результатом, хотя бы для замедления репрессий — на Сталина даже самоубийство
жены и попытка самоубийства старшего сына Якова не произвели эмоционального
впечатления.
Не
на того напали! Как сам Сталин говорил вдове Степана Шаумяна: «Да у меня в
семье хоть все умрут — и то я глазом не моргну!» И подтвердил это тем, что
не поехал на похороны своей матери, которую, впрочем, годами не стремился
видеть. А вот и брат первой жены Сталина, близкий и многолетний друг, глава
Нацбанка СССР А. Сванидзе, будучи уже несколько лет в тюрьме вообще по
непонятному капризу Сталина, в ответ на издевательское предложение Хозяина
повиниться в принадлежности к германской разведке и тем, возможно, заслужить
милостивое прощение плюнул в лицо следователю со словами: «Передай ему
это!» (и жена — оперная певица, и его сестра были расстреляны). Эти и
множество других судеб возражавших удивительно похожи своим итогом — звуком
выстрела в затылок. Как резюмировал Л. Троцкий, «революция сводит все
противоречия развития к альтернативе: жизнь или смерть».
Сам
Сталин во всеуслышание на февральском Пленуме ЦК в 1937 г. решительно и
однозначно подвел окончательную черту под любыми попытками тех, у кого еще были
иллюзии хотя бы смягчить репрессивный курс: «Нынешние вредители и
диверсанты превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных
вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Этих господ придется громить и выкорчевывать
беспощадно… как изменников Родины. Это ясно и не требует дальнейших
разъяснений!»
СТОИТ ЛИ ПОСЛЕ ЭТОГО ЗАДУМЫВАТЬСЯ,
ПОЧЕМУ НИ ОДИН ИЗ УЧАСТНИКОВ
злополучного
Пленума ЦК Компартии Армении 1937 г. не вступился ни за одного своего товарища,
попавшего в сталинский погребальный список? Наоборот, «великому
учителю» в обращении обещали «уничтожить оставшихся еще врагов на
земле Армянской ССР». Кто-то, возможно, действительно поверил во
враждебные намерения и мысли вчерашних коллег. Да и как не поверить, если
писатель А. Бакунц на первом же допросе в НКВД Армении оговорил и себя, и Е.
Чаренца, поставив во главе «террористической антисоветской
организации», назвал и других ее членов?! Уж если М. Тухачевский и другие
маршалы практически с ходу признавались…
Не
мудрено, что признавались, если лично Сталин в специальной
инструкции-телеграмме делал в 1939 г. выговор партаппарату на местах:
«Секретари обкомов ставят в вину работникам УНКВД применение физического
воздействия». То есть кое-кто из партийных работников как раз возражал,
как и учит теперь Р. Бабаян. А Сталин разъясняет им и ему: «Метод
физического воздействия должен применяться и впредь, опыт показал, что такая
установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа.
Это совершенно правильный и целесообразный метод». В архивах сохранились и
собственноручные записки Сталина следователям (например, от 13 сентября 1937 г.
— как раз накануне Пленума ЦК КП Армении): «Избить Уншлихта за то, что не
выдал агентов Польши». С. Уншлихт родился в Польше, один из создателей
внешней разведки ОГПУ, был в 1937 г. секретарем Совета ЦИК СССР, расстрелян в
1938 г., сестра расстреляна в 1937 г. Но были и более изощренные методы
получения «доказательств» — это отдельная тема. И каждая страница
любого допроса лично подписывалась сломленными допрашиваемыми для
убедительности — сам видел в архиве ФСБ РФ. Но не все в обществе были слишком
слепо доверчивыми. Зато все боялись — боялись такой же участи, боялись за свои
семьи, друзей и сослуживцев.
И
А. Микоян не исключение, хотя он старался, насколько мог, минимизировать
сталинские удары, в первую очередь по своим кадрам, что было делать отнюдь не
безопасно. А ведь для этого требовалось мужество… Вот что говорилось с
трибуны на Приморской областной партийной конференции в августе 1937 г.:
«Мы успешно боремся с врагами народа, а товарищ Микоян шлет в обком
телеграммы — просит «внимательно и бережно» относиться к кадрам
рыбной промышленности… Надо довести до сведения ЦК (т.е. Сталина. —
В.М.), что Анастас Иванович мешает
областной партийной организации бороться с врагами народа…» Стоит только
удивляться тому, что Сталин оставлял такие сигналы против А. Микояна без
немедленной реакции. Скорее всего, откладывал в свою копилку компромата,
приберегал для будущей расправы. Не успел…
СИДЯ НА МЯГКОМ ДИВАНЕ В ПРОХЛАДНОМ ОТ
КОНДИЦИОНЕРА
театральном кабинете,
поверхностному на суждения Р. Бабаяну всю эту амальгаму трудно понять и
прочувствовать. Да он и не стремится. Гораздо легче огульно клясть все, что
связано с советским прошлым, рассуждать о высокой, отвлеченной этике и морали,
изрекать нравственные рецепты, демонстрировать свое твердое мужество и
безрассудную смелость, которую никак уже не проверишь на практике. Время, к
счастью, не то.
Жена
президента США Р.Рейгана Нэнси, известная, как и ее муж, своей невинно-детской
упрощенностью в подходе к жизненным и политическим явлениям, как-то раз удивила
американцев, сказав, что знает отличное, действенное средство против
наркомании. «Просто скажи «нет»!» — назидательно изрекла
она. Но вот незадача — не подействовало!
Более
короткий ответ, чем все изложенное выше, Р. Бабаяну дал выдающийся гуманист М.
Горький, пришедший в конце своей жизни к выводу о том, что «остановить
колесо, делающее историю России, внутренними силами невозможно. Слишком уж
далеко зашли. Слишком велики силы, подпирающие и охраняющие реакцию
штыком».
Так
что в жизни все оказывается сложнее, чем в Театре кукол. Хотя иногда люди сами
перевоплощаются в куклы, а иногда и людей превращают в них. Был у Б. Окуджавы в
песне персонаж — бумажный солдатик. Помните: «В огонь — ну что ж, иди,
идешь? И вот сгорел он ни за грош, ведь был солдат бумажный…»
В одном можно согласиться с вами, г-н
Бабаян: действительно, в каждом человеке можно найти положительные черты, как
вы говорите, «даже в Гитлере». Добавлю: может быть, даже и в вас.
Только жаль времени на поиски.
Владимир Сергеевич МИКОЯН (внук А.И. Микояна)
