В СОЗВЕЗДИИ
ПРЕКРАСНЫХ ОПЕРНЫХ ПЕВЦОВ ЭДУАРД БАГДАСАРЯН занимал свое особое место. Созданные им
музыкально-сценические образы в оперных спектаклях Академического театра оперы
и балета им. А.Спендиарова незабываемы. Старшее поколение наших слушателей
помнит его Ленского в опере «Евгений Онегин» Чайковского, Герцога в
«Риголетто» Верди, Фауста в одноименной опере Гуно, Альфреда в
«Травиате» Верди и многих других. Коллеги Багдасаряна по сцене вспоминают,
что он входил в спектакль очень точно, верно, не выбиваясь из общей
тональности, заданной постановщиком и дирижером. При этом он создавал свои
образы, находя индивидуальные, ему одному присущие вокальные и сценические
краски. Многие теноровые партии прочно вошли в репертуар певца. В нем ценили прежде всего
раскованность, естественность и свободу, абсолютную веру в создаваемый образ.
Его партнерами по сцене были Гоар Гаспарян, Татевик Сазандарян, Нар Ованесян,
Любовь Лазарева… Он вошел в искусство и как сердечный, душевно щедрый
человек, явивший собой благородный пример беззаветного служения делу,
художническому долгу.
Все началось с одержимой влюбленности в искусство.
Родился Э.Багдасарян в 1928 году в Туркменистане, в городе Мары, а спустя три
года семья обосновалась в Баку. Наделенный отличным слухом, он мечтал об игре
на скрипке, но этой мечте не суждено было осуществиться. Начавшаяся Великая
Отечественная война прервала его учебу. Отец и брат ушли на фронт, а он,
оставив учебу, поступает в механическую мастерскую по ремонту бытовой техники,
чтобы помочь семье. По окончании войны он днем работал, а вечером учился в
школе рабочей молодежи. В сентябре 1949 года будущий певец поступил в Бакинскую
консерваторию по классу вокала. В те годы эта консерватория отличалась сильным
составом преподавателей. Известно, что весь профессорско-преподавательский
состав Ленинградской консерватории с начала войны был эвакуирован в Закавказье
и Среднюю Азию. Многие из них прижились на новых местах и воспитали немало
выдающихся имен.
В ТЕЧЕНИЕ ВСЕЙ ЖИЗНИ
Э.БАГДАСАРЯН С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ВСПОМИНАЛ своих педагогов, которые сыграли огромную роль в
формировании личности певца. Это профессора Маргарита Колотова, Николай
Чумаков, Койкеб-ханум Сафаралиева, педагог вокала Сусанна Микаелян,
воспитанница знаменитой итальянской певицы Эварарди. От нее он узнал азы
итальянского бельканто. На четвертом курсе консерватории он был уже известным
артистом, солистом Азербайджанского эстрадного оркестра, выступал с сольными
концертами. А в 1953 году он впервые приехал в Ереван в составе этого оркестра.
Программа завершалась его выступлением. Как признавался артист, в Ереван он
приехал с сокровенным желанием пройти прослушивание в Ереванском оперном
театре. В архиве артиста хранится письмо концертмейстера Вардануш Каламкаровой
к композитору Анушавану Григорьевичу Тер-Гевондяну с просьбой помочь молодому
певцу. И вот, пройдя прослушивание у главного дирижера и художественного
руководителя театра Михаила Тавризяна, он через год был зачислен солистом в
труппу Ереванского оперного театра.
Эдуард Багдасарян принимал участие во всех крупных
мероприятиях, связанных с Арменией. Особенно ярким было его выступление в
Декаде армянского искусства в Москве. Открывали декаду оперой
«Давид-Бек», где он исполнял с хором партию молодого воина, написанную
сыном Армена Тиграняна — Вартаном специально для него. Опера имела огромный
успех. И когда, наконец, вышел на сцену дирижер Михаил Тавризян, из-за кулис он
подошел к певцу и взволнованным голосом выразил свой восторг: «Вы сегодня
превзошли мои ожидания. Вы заметили, с каким восторгом вам рукоплескала
публика?» На следующий день газета «Правда» в передовой статье о
Днях культуры Армении писала: «…Невозможно не отметить великолепное
исполнение песни молодого воина талантливым певцом Эдуардом Багдасаряном».
Одно из ярких проявлений его таланта и трудоспособности —
концертная деятельность. Пожалуй, не найдется любящего пение человека, который
не слушал бы по радио, телевидению или в грамзаписи голос Эдуарда Багдасаряна.
Арии из опер, романсы Чайковского и Рахманинова, Грига и Брамса, произведения
армянских композиторов Артемия Айвазяна, Эдгара Оганесяна, Константина
Орбеляна, Александра Аджемяна, Арно Бабаджаняна, Эдуарда Абрамяна, Эдуарда
Багдасаряна — невозможно даже коротко перечислить все, что пел он на концертах.
В его репертуаре было множество сольных программ, включающих целые отделения из
романсов Романоса Меликяна, Римского-Корсакова, Листа, произведений итальянских
и французских композиторов.
ГЕОГРАФИЯ
КОНЦЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БАГДАСАРЯНА ТАК ЖЕ ШИРОКА, КАК И ЕГО РЕПЕРТУАР. Голос его звучал по всему Союзу
— от бухты Провидения до самой южной точки страны. Где он только не пел: на
«Атоммаше» и на палубе крейсера, перед тружениками Волгоградской ГЭС
и учеными Дубны. Он был безотказным участником военно-шефской работы, которую
вели Оперный театр и Армфилармония.
«Я пел везде, и всегда меня встречали овациями, —
рассказывал артист. — Но самыми дорогими для меня остаются гастроли в Магадане,
где я познакомился с Вадимом Козиным. Я его обожал с детства. Представьте мое
состояние, когда я с ним увиделся в Магадане. Это был 1967 год. Выйдя на сцену,
я низко поклонился своему кумиру и посвятил ему один из армянских романсов.
После концерта Козин пришел за кулисы, обнял, поблагодарил за концерт и пригласил
к себе, сказав: «Будете петь романсы, не пойте оперным голосом, больше
простоты, задушевности, искренности. Я знаю, что у вас получится».
С тех пор Эдуард Сергеевич в свои концертные программы
включал и старинные романсы. Петь сольный концерт, даже отдельные произведения
— так же ответственно и трудно, как и главную партию спектакля, потому что и
здесь надо не только спеть, но и сыграть: ведь романс, песня — это судьба
человека, его чувства, подчас глубоко хранимые, которые может и затронет только
волшебное прикосновение искусства. Это прикосновение, тихо, но властно берущее
за сердце, всегда ощущалось, когда пел Э.Багдасарян.
С ОГРОМНОЙ
ТЕПЛОТОЙ ВСПОМИНАЛ БАГДАСАРЯН О ВЕЛИКОЛЕПНОЙ ПИАНИСТКЕ ОЛЬГЕ ВАГЕНГЕЙМ, с которой он не раз бывал на
гастролях. Это было удивительно гибкое дуэтное музицирование, где не оставляла
равнодушными завидная слаженность и единство намерений. А ведь раскрыть суть
сочинений могла лишь пианистка, обладающая не случайной, не мимолетной
искренностью. Сказывалась чуткость концертмейстера к любому композиторскому
стилю. Фортепиано откликалось на любое движение голоса, часто продолжая ту или
иную вокальную линию, продлевая тот или иной звук и даже вбирая в себя тембр
тенора.
Среди исполненных Багдасаряном сочинений были неизвестные
или давно забытые слушателями, но были произведения, ставшие для любого,
сколько-нибудь образованного слушателя почти хрестоматийными. Но именно эти
произведения порой приобретали в его интерпретации совершенно необычные формы.
При выборе репертуара его душа в первую очередь обращалась к слову. И еще.
Любовь Багдасаряна к песням родной земли потому и имела такую силу, что она
никогда не заслоняла от него волшебную красоту музыки, поэзии, искусства других
стран и народов мира, что в его душе всегда жили глубокий интерес и искреннее
уважение к художественному творчеству других больших мастеров.
Да, ему было
многое дано от природы: волевая, деятельная натура, живой и пытливый ум, тонкий
музыкальный слух, строгий художественный вкус. Но как бы много ни дала природа,
все, что он сделал, — это прежде всего результат труда, ежедневного,
напряженного, упорного. Это все неотделимо от его имени. И это дает
безотказное, безупречное ощущение духовной прочной связи времен, гармонии,
покоя, радости. И именно все это обеспечит ему долгую память.
