Бойкот в отечественном
парламенте стал уже не формой политического протеста, а нормой поведения. Доморощенные
представители политического истеблишмента умудрились дискредитировать и обесценить
даже такой мощный и эффективный при некоторых обстоятельствах инструмент, трансформировав
свою борьбу в политический балаган.
ТОЛЬКО ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА
ОСЕННЕЙ СЕССИИ ПАРЛАМЕНТСКИЕ ФРАКЦИИ умудрились объявить бойкот как минимум четыре раза. Это
так сказать навскидку. Столько случаев игнорирования работы в законодательном
органе припомнилось без напряжения памяти. Сию порочную практику парламентарии
активно применяют и сейчас — в ходе стартовавшей всего месяц назад весенней
сессии. Причем особо выделяется в этом плане вторая по численности в НС фракция
ППА. Хотя отлично осознает, что сорвать работу законодательного органа ей все
равно не удастся. Ну или по крайне мере должна осознавать…
С начала недели баргавачцы бросили клич коллегам по
невластному лагерю бойкотировать стартующее 23 февраля очередное пленарное
заседание парламента в связи с произошедшим с членом политсовета ППА Артаком
Хачатряном инцидентом. Во всяком случае так «пригрозила» поступить
фракция ППА и теперь пытается навязать свою игру остальным игрокам
оппозиционного поля.
Сказать, что коллеги с готовностью отозвались на призыв,
означало бы погрешить против правды. Отозвались они как-то лениво, дескать,
произошедшее с Хачатряном осуждают, однако вопрос бойкота следует еще обсудить
в партиях. Однозначно поддержали инициативу лишь пара депутатов — секретарь
фракции АНК Арам Манукян да «наследница» Заруи Постанджян. Против
подобного метода высказался дашнакцакан Арцвик Минасян, по словам которого, руководствоваться
нужно позицией не обиженного, а требующего, и прежде чем идти на такой шаг
нужно обсудить его эффективность, насколько бездействие законотворцев может
содействовать раскрытию дела.
Очевидно, что некоторое промедление и не принятый на ура
коллегами по невластному лагерю призыв баргавачцев несколько охладил их пыл.
Хотя очевидно и то, что фракции АНК и «Наследие» пойдут на поводу у
ППА, приняв, в конце концов, нужное ей решение. Однако и в ППА заявляли,
что пока окончательного решения (быть ли бойкоту вообще и если быть, то в каком
виде он будет проявляться — одним лишь игнорированием заседаний НС или как-то
еще) не принято.
ВОЗМОЖНО, ПОДОБНЫМ
КОЛЕБАНИЯМ БАРГАВАЧЦЕВ СПОСОБСТВОВАЛ и анализ результатов бойкотирования работы в НС их
предшественников в прежние созывы. Даже беглого ретроспективного взгляда
достаточно, чтобы понять: таким образом политическая сила совершает харакири,
добровольно лишая себя высокой парламентской трибуны. При этом НС продолжает
работать в прежнем режиме, не заметив потери бойца, который потом, поджав
хвост, тихонечко возвращается в зал заседаний. Так случилось с блоком
«Справедливость», в 2004-м целый год игнорировавшим работу
парламента. Так бывало и с невластными фракциями нынешнего созыва. В частности,
с ППА, бойкоты которой дольше одной четырехдневки не продлились. И когда
депутата от ППА Вардана Осканяна депкорпус лишал иммунитета, и когда парламент
принимал скандальный закон о накопительных пенсиях, и когда политическое
большинство, руководствуясь Конституцией, отказалось прервать одну внеочередную
сессию и созвать другую для оценки инцидента с секретарем фракции АНК Арамом
Манукяном…
Судя по всему, в невластном лагере бойкот крайней мерой
не считают, прибегая к ней непомерно часто и, таким образом, обесценивая ее,
превращая в форму приятельского, но отнюдь не политического общения, типа
«ах ты так?! Ну тогда я с тобой не вожусь». Бойкот и неучастие в том или ином процессе, скажем, в голосовании, абсолютно
разные вещи, из которых, однако, нашим политическим силам удается-таки сделать
мешанину. Причем мешанину от ее чрезмерного применения тошнотворную,
демонстрирующую лишь бессилие, а, по сути, крайнюю меру протеста,
трансформирующую в дешевое шоу…
ТОЛЬКО ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА
ОСЕННЕЙ СЕССИИ ПАРЛАМЕНТСКИЕ ФРАКЦИИ умудрились объявить бойкот как минимум четыре раза. Это
так сказать навскидку. Столько случаев игнорирования работы в законодательном
органе припомнилось без напряжения памяти. Сию порочную практику парламентарии
активно применяют и сейчас — в ходе стартовавшей всего месяц назад весенней
сессии. Причем особо выделяется в этом плане вторая по численности в НС фракция
ППА. Хотя отлично осознает, что сорвать работу законодательного органа ей все
равно не удастся. Ну или по крайне мере должна осознавать…
С начала недели баргавачцы бросили клич коллегам по
невластному лагерю бойкотировать стартующее 23 февраля очередное пленарное
заседание парламента в связи с произошедшим с членом политсовета ППА Артаком
Хачатряном инцидентом. Во всяком случае так «пригрозила» поступить
фракция ППА и теперь пытается навязать свою игру остальным игрокам
оппозиционного поля.
Сказать, что коллеги с готовностью отозвались на призыв,
означало бы погрешить против правды. Отозвались они как-то лениво, дескать,
произошедшее с Хачатряном осуждают, однако вопрос бойкота следует еще обсудить
в партиях. Однозначно поддержали инициативу лишь пара депутатов — секретарь
фракции АНК Арам Манукян да «наследница» Заруи Постанджян. Против
подобного метода высказался дашнакцакан Арцвик Минасян, по словам которого, руководствоваться
нужно позицией не обиженного, а требующего, и прежде чем идти на такой шаг
нужно обсудить его эффективность, насколько бездействие законотворцев может
содействовать раскрытию дела.
Очевидно, что некоторое промедление и не принятый на ура
коллегами по невластному лагерю призыв баргавачцев несколько охладил их пыл.
Хотя очевидно и то, что фракции АНК и «Наследие» пойдут на поводу у
ППА, приняв, в конце концов, нужное ей решение. Однако и в ППА заявляли,
что пока окончательного решения (быть ли бойкоту вообще и если быть, то в каком
виде он будет проявляться — одним лишь игнорированием заседаний НС или как-то
еще) не принято.
ВОЗМОЖНО, ПОДОБНЫМ
КОЛЕБАНИЯМ БАРГАВАЧЦЕВ СПОСОБСТВОВАЛ и анализ результатов бойкотирования работы в НС их
предшественников в прежние созывы. Даже беглого ретроспективного взгляда
достаточно, чтобы понять: таким образом политическая сила совершает харакири,
добровольно лишая себя высокой парламентской трибуны. При этом НС продолжает
работать в прежнем режиме, не заметив потери бойца, который потом, поджав
хвост, тихонечко возвращается в зал заседаний. Так случилось с блоком
«Справедливость», в 2004-м целый год игнорировавшим работу
парламента. Так бывало и с невластными фракциями нынешнего созыва. В частности,
с ППА, бойкоты которой дольше одной четырехдневки не продлились. И когда
депутата от ППА Вардана Осканяна депкорпус лишал иммунитета, и когда парламент
принимал скандальный закон о накопительных пенсиях, и когда политическое
большинство, руководствуясь Конституцией, отказалось прервать одну внеочередную
сессию и созвать другую для оценки инцидента с секретарем фракции АНК Арамом
Манукяном…
Судя по всему, в невластном лагере бойкот крайней мерой
не считают, прибегая к ней непомерно часто и, таким образом, обесценивая ее,
превращая в форму приятельского, но отнюдь не политического общения, типа
«ах ты так?! Ну тогда я с тобой не вожусь». Бойкот и неучастие в том или ином процессе, скажем, в голосовании, абсолютно
разные вещи, из которых, однако, нашим политическим силам удается-таки сделать
мешанину. Причем мешанину от ее чрезмерного применения тошнотворную,
демонстрирующую лишь бессилие, а, по сути, крайнюю меру протеста,
трансформирующую в дешевое шоу…
