ДИЛБО —
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ТБИЛИССКОЙ АРМЯНСКОЙ ШКОЛЫ, СКОРЕЕ ДАЖЕ тбилисской полифонической
культуры, и эта художественно-генетическая нить проходит через все его
творчество. Один конец этой нити идет от Пиросмани, второй — от Александра
Бажбеук-Меликяна. Дилбо, можно сказать, вырос в доме Бажбеука, он ходил к Мастеру
с 15 лет, и хотя непосредственно учеником его не был, многое перенял от него, в
том числе эстафету камерной ретроспективы.
У Дилбаряна была своя зона, точнее, свой лагерь в
тбилисском обществе. Пищу для тем своей живописной рефлексии он черпал из прошлого
Тбилиси, любимого им периода «серебряного века». Эта ностальгия по
старому городу, уроженцем которого он был, ощущалась не только в творчестве, но
и в убранстве его мастерской. По рассказам хорошо знавших его людей, Дилбо
приходил в мастерскую чуть ли не в шесть утра и уходил далеко за полночь.
Мастерская была его обителью и могла многое поведать о своем хозяине. Здесь
можно было увидеть что угодно: старую швейную машинку, чугунный утюг,
керосиновую лампу, медные блюда, уличный фонарь, куски материи, старинные часы,
обветшалую ширму и много других вещей, которые обычно встречаются на блошиных
рынках и в недрах мусорных свалок.
Органично вписываясь в интерьер мастерской, они не раз
становились и реквизитом для его натюрмортов. Вот названия только нескольких
его широко известных картин: «Швейная машина», «Натюрморт с
гармонью на столе», «Белая лампа на шпалерах», «Голубая
супница», «Натюрморт в овале», «Самовар»,
«Веник», «Гранаты», «Манекен», «Натюрморт с
селедкой», «Кувшин с грушами», «Белый натюрморт»,
«Натюрморт с лампой и кувшином», «Натюрморт с рыбой и красными
яйцами».
Предметы, ставшие персонажами натюрмортов, отнюдь не из
разряда антикварных, тем не менее у каждого своя биография, своя история. Даже
фрукты на блюдах выглядят пришельцами из тьмы веков. Такое ощущение, что
художник не просто рисует все эти самовары, кувшины, лампы, а собственноручно
создает их. Я бы сказала, что натюрморты Альберта Дилбаряна — это воспоминания,
порожденные предметами, и предметы, порожденные воспоминаниями. А собранные
вместе они являют собой своего рода уникальный портрет старого города. Однако
создают этот своеобразный портрет не только натюрморты, но и другие работы
художника: «Двор с яблоней», «Семья», «Желтые
балконы», «Дом с красной крышей», «Швейная», «После
литургии»… Они, как и портреты, переносят нас в мир давно пожелтевших
фотографий и черно-белого кинематографа.
В АЛЬБОМЕ МНОГО
ПОРТРЕТОВ КОНКРЕТНЫХ ЛИЦ, ПОСЛУЖИВШИХ ЕМУ МОДЕЛЬЮ: это портреты его дочери Анны и
Мананы — жены его друга, известного грузинского художника Авто Варази (многим
он, наверное, запомнился по фильму «Пиросмани», в котором исполнил
роль великого художника), а также Юлии Лазаревич, Эки Джапаридзе, Таты
Контридзе… Есть у него и портреты, не имевшие явных прототипов: «Женщина
с веером», «Девочка с синим бантом», «Молодая
женщина». Он говорил, что не рисовал портреты, а «похищал» их у
своих моделей.
Дилбо — художник-урбанист. Люди на его картинах —
городские жители, но из разных социальных слоев, и тем не менее все они герои
тбилисской мистерии. Однако в сюжетах Дилбо все серьезно — даже веселье, даже
«Праздник», даже «Пасхальный стол». Печален и его
«Арлекин», в темных глазах которого, казалось, застыла вся мудрость и
скорбь мира, резко диссонируя с яркой раскраской лица. И еще мне думается, что
» Арлекин» написан с него самого. На автопортрете художника с его
знаменитой кепкой, с которой, как говорят его близкие, он никогда не
расставался, у Дилбо тот же погруженный в себя взгляд много пережившего
трудяги. Облик все того же Арлекина, но в простой темной одежде, в момент,
когда яркая мишура клоуна уже не скрывает ранимость и боль души.
Говорят, что в мастерской Дилбо витала странная и даже
фатальная аура. Мистики нашли подтверждение этому и в несчастном случае,
который произошел с художником во дворе, где располагалась мастерская (одна из
картин Дилбо так и называется «Двор мастерской»). Темной ночью (улицы
Тбилиси в те годы не освещались), возвращаясь домой, он упал в яму и пролежал в
ней до утра, пока случайный прохожий не обнаружил его. Этот несчастный случай
повлек за собой тяжелую болезнь, от которой художник так и не оправился. Но
какой-то рок продолжал довлеть над мастерской, интерьер которой знаком нам по
целому ряду картин, в том числе по приведенной в альбоме работе «Мастерская
художника». Художник, работавший в ней после смерти Дилбо, также
неожиданно и быстро ушел из жизни.
Первые листы
альбома отведены фотографиям художника. Он в мастерской, он с Серго
Параджановым, он с внуком, тогда еще маленьким Ильей Черкезишвили. Авторы
снимков не указаны, но видно, что сделаны они настоящими мастерами своего дела.
Впрочем, в круг друзей Альберта Дилбаряна входили только талантливые и
неординарные люди, такие же, как он сам.
