С Н.У. У НАС
СЛОЖИЛИСЬ ДОБРЫЕ, ДОВЕРИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, не в пример с»опекающими» нас
сотрудниками представительства СССР в Европейском отделении ООН в Женеве.
Профессор был человеком «нормальных» убеждений. Он, в частности,
относился критически ко всяческим запретам и ограничениям в отношении советских
граждан, работающих за рубежом.Во многом благодаря Н.У. мы отважились на
поездку в Париж (естественно, не афишируя это среди «товарищей» из
представительства).
В очередной приезд в Женеву Н.У. поинтересовался нашими
дальнейшими планами по ознакомлению с западным образом жизни. «С Парижем
молодцы, но вы не воспользовались другой моей рекомендацией — посетить казино в
Дивоне. Дивон совсем рядом, во Франции, и это вам не Монте-Карло или Лас-Вегас.
Те в основном для туристов. В Дивоне же играет серьезная солидная
публика». — «А как же наш «обликоморале?»- «Именно для
закалки морального облика советского человека вам просто необходимо пройти это
тяжкое испытание, воочию увидеть прогнивающий капитализм».
Ехать в Дивон одним не хотелось, и мы уговорили составить
нам компанию коллегу супруги по работе месье Гофмана. Степенный, пунктуальный,
экономный немец, к нашему удивлению, довольно легко согласился поехать с нами в
Дивон. Дочь Гофмана – хорошенькая, шустрая девчонка – была также страшно
удивлена этим неожиданным согласием: «О ля-ля! Невероятно! Папаша собрался
в казино!»
…Мерседес Гофмана солидно, не спеша, катит к французской
границе. Таможня. Происходит уже знакомая нам процедура пересечения границы.
Притормозив, Гофман «пропел» сидящему в стеклянной будке у открытого
шлагбаума таможеннику: «Бонжур, месье, камансава?»
(«здравствуйте, что хорошего?» — одна из распространенных форм
дружеского приветствия — вопроса, не подразумевающего обязательного ответа о
состоянии здоровья и о последних знаменательных событиях в жизни).
Здесь уместно еще одно небольшое отступление. Французский
язык в Швейцарии отличается по произношению от французского языка во Франции.
При диалоге швейцарец большинство фраз обычно как бы пропевает, акцентируя,
растягивая и меняя тональность последнего слова фразы. Приведенное выше
распространенное приветствие в устах швейцарца звучит как «Бонжурмесьеее.
Камансаваааа….»
ИТАК, ПРИВЕТСТВИЕ
БЫЛО ПРОПЕТО, ТАМОЖЕННИК С УЛЫБКОЙ МАХНУЛ РУКОЙ, и мы едем предаваться игорному
пороку.С видом завсегдатаев подходим к входу в казино и ждем, пока швейцар,
одетый в яркую униформу, распахнет перед нами дверь. В вестибюле, где
расположены «однорукие бандиты», пусто. Действительно, здесь играет
серьезная публика. Игровые автоматы — это не для них.
…Ресепшен. Просят показать паспорта. «Советико,
советико» «советико, советико» — удивленно перешептывались
сотрудницы ресепшена, передавая друг другу наши паспорта. Представители Страны
Советов, видимо, были для казино редкой экзотикой. Переписав данные из
паспортов в какие-то журналы, нам выдали красочный сертификат о том, что мы
являемся членами игорного клуба казино Дивона. Настроение сразу упало.
Оставлять документальные улики нашего самовольного посещения казино, да еще в
другой стране, мало ли что, сами понимаете…
Тут же к нам подошел человек, одетый как мажордом из
средневекового замка. Как оказалось, каждого, впервые посетившего казино,
сопровождает гид , который знакомит с казино, правилами игр в карты, рулетку.
Перед нами открылась анфилада игорных залов. Хрустальные люстры, всюду
позолота, обслуга в ливреях, белых панталонах и туфлях с бантами. Словом,
дворец французского вельможи времен Людовика XIV. » …Мы находимся в зале
игры в карты. Обратите внимание, справа наши гости играют в баккара. Может, вы
захотите поиграть в эту игру? Я объясню правила, представлю дилеру, а перед тем
отведу вас в кассовый зал, где можно поменять деньги на фишки».
Играть в карты нам как-то не хотелось, но в кассу
отправились, обменять на фишки выделенную заранее небольшую сумму на ожидаемый
проигрыш в рулетку. Фишки были разные – от пластмассовых кружков размером с
пятикопеечную монету до прямоугольников со спичечный коробок. «Прямоугольник»
был самой дорогой фишкой стоимостью в четверть»Волги». Мы,
естественно, заполучить «прямоугольники» не планировали. Если в
популярном мультфильме мерой длины был «попугай», то для работающих
за границей и откладывающих в большинстве случаев валюту для покупки машины
советских граждан мерилом денег была «Волга». «…Мы в зале игры в
рулетку. У нас есть элитные и демократические игровые столы. За элитным столом
минимально возможная ставка, которую может сделать игрок, наиболее высокая».
Потом выяснилось, что такая «минимальная» ставка тянет тоже на
«четверть» Волги». Объяснив основные правила игры в рулетку и
пожелав удачи в игре, гид с нами распрощался.
…ПОДХОДИМ К
ЭЛИТНОМУ СТОЛУ. НЕ ИГРАТЬ, КОНЕЧНО, А ПОСМОТРЕТЬ, КАК ИГРАЕТ «ЭЛИТА». У торца стола, рядом с
рулеткой, сидит на возвышении крупье – маленький, горбатый
«квазимодо» с непроницаемым землистым лицом и пронзительным взглядом.
По обе стороны рулетки расположилось около 6-8 игроков. Немолодая ухоженная
дама в строгом костюме с брошью, усыпанной изумрудами и бриллиантами. Она часто
заглядывает в лежащую перед ней стопку компьютерных распечаток — листингов,
что-то помечая, прежде чем сделать очередную ставку. Мы наблюдали за ее игрой,
но увидев, сколько «Волг» без всяких эмоций она просадила за довольно
короткое время, решили больше за нее не переживать. Другой игрок, мужчина с
длинными волосами, периодически появлялся у стола со стаканом виски в руках,
выяснял свое игровое положение (он тоже проигрывал), делал новые ставки и тут
же, не дожидаясь результатов игры, отправлялся обратно к бару, который был,
видимо, основной целью посещения казино.
Пора, наконец, и самим попытать «удачу в игре».
Устроившись за «демократическим» игровым столом, делаем самые простые
ставки, которые запомнили из объяснений гида:» Красное или черное. Вы
ставите на одно из этих полей стопку ваших фишек. Если повезет – число фишек
удваивается, если нет — потеряете все». Дела у нас шли с переменным
успехом, но когда при очередной игре мы оказались в выигрыше, наступил момент
«наступить на горло собственной песне». Все, остановились! Наш
компаньон, как мы и предполагали, не играл.
Выигрыш мы предложили Гофману как компенсацию за
израсходованное на поездку горючее. Он
не возражал. Нам же достались «чувства глубокого удовлетворения», одна
не обмененная на деньги фишка в качестве сувенира и эти воспоминания.
