Через три месяца о нынешнем кабинете министров нам придется говорить в прошедшем времени, поэтому в самый раз задуматься о том, что мы потеряем в лице нынешнего и его конкретных представителей и чего должны ожидать от тех, кто примет эстафету.
Практически все члены правительства сегодня пребывают в чемоданном настроении: во-первых, если кто-нибудь из нынешних министров и вернется в правительство после 12 мая, то абсолютно не факт, что он вновь сядет в свое прежнее кресло. Опыт прошлых лет показал, что рокировки здесь просто неизбежны. Во-вторых, коалиционные партии, из членов которых в основном и сформирован нынешний кабинет, уж точно должны потесниться, дабы открыть место как минимум для новой влиятельной политической единицы в лице "Баргавач Айастан". Будь то в парламенте, будь то в правительстве. Это при лучшем для "коалиционщиков" исходе выборов. Вот и получается, что в составе исполнительной власти страны так или иначе грядут серьезные перемены.
Поэтому нашим министрам приходится совмещать чемоданное настроение с активным трудом. К тому же эти самые чемоданы нужно напоследок наполнять — пока есть такая возможность: еще вопрос, возникнут ли после выборов условия для дальнейшего личного процветания.
Справедливости ради стоит отметить, что такое поведение министров полностью соответствует главному принципу кадровой политики страны, осуществляемой в течение долгих лет: речь идет об официально продекларированном принципе, согласно которому министр — должность политическая. Как может человек не отвлекаться на политические процессы, если от них зависит вся его дальнейшая деловая карьера? Впрочем, президент страны считает, что отечественный министр не только может сосредоточенно выполнять свои служебные функции, но и обязан не отвлекаться на политику. Между тем сам глава государства неоднократно озвучивал вышеупомянутый принцип нашей кадровой политики: "министр — политическая должность".
Казалось бы, в нынешней сложной ситуации, связанной с несовместимостью чемоданного и рабочего настроения министров, отрасли армянской экономики получат мощный удар. Однако спешу успокоить читателей. Кризисного положения не ожидается: давно уже реальная, практическая деятельность того или иного ведомства абсолютно не зависит от деловых качеств его руководителя. Они — люди независимые. От них ничего не зависит. Что-то не припоминаю министра, отставка которого повлекла бы за собой серьезные проблемы для данной отрасли. Не помню и министра, уход которого общество восприняло бы с сожалением. Отсюда напрашивается резюме: вряд ли с грядущей сменой состава правительства стоит связывать надежды на кардинальные позитивные перемены в жизни страны. Хотя надо сказать, что у следующего правительства полномочий будет больше, нежели у нынешнего. Это уже требования обновленной Конституции страны.
Роль персон в практической деятельности исполнительной власти сегодня сведена к минимуму главным принципом кадровой политики страны. Принципом, предпочитающим компетентности и профессионализму политическую принадлежность должностного лица министерского уровня. Если данный подход сохранится и при формировании следующего кабинета, то, повторюсь, скорее всего приход или уход будущих министров окажется столь же незаметным для общества и вверенной им сферы, как и их предшественников.Впрочем, это не единственная злободневная проблема исполнительной власти Армении: сегодня и часть структуры правительства выглядит довольно странной, и в плане функций отдельных ведомств есть множество вопросов. К примеру, при наличии Министерства торговли и экономического развития та же экономическая составляющая фигурирует на вывеске Минфина. Более того, надо понимать, что при наличии такой категории, как экономическое развитие, сама по себе экономика (в случае с Минфином) развития просто не предполагает. Также непонятно, чем бы занималось в экономической плоскости Минфинэкономики, если бы не программа корпорации "Вызовы тысячелетия". Хотя, если обратить внимание на программу приоритетных задач правительства на 2007 год, можно заметить, что Минфинэкономики намеревается вести переговоры с МВФ и ВБ, что, видимо, и призвано отчасти оправдать экономический компонент его полномочий.
Или другой пример. Для Армении, обремененной сложнейшими задачами, решение которых непосредственно зависит в том числе и от государственной пропаганды, как минимум недальновидно не иметь в структуре правительства ведомства, занимающегося многочисленными проблемами прессы и ее распространения в Армении и за ее пределами, хотя уже который год мы регулярно терпим поражения на фронтах информационной войны с официальными Баку и Анкарой — и не только с ними. Известна и причина наших неудач. Мы даже не пытаемся тиражировать на международной арене наши ценности, позиции, аргументы. А если это и делается, то без вмешательства государства, по инициативе самих отечественных СМИ и на голом энтузиазме. Между тем противники в этой войне действуют все масштабнее, активнее и изощреннее. Мы же надеемся на то, что позицию нашего государства представит какое-нибудь авторитетное иностранное СМИ в виде редких интервью с представителями армянской власти.
О структуре армянского правительства — вернее, о ее изъянах и недостатках — можно говорить долго и аргументированно. Совершенно очевидно, что она требует пересмотра. Конечно, нынешнее правительство уже не успеет им заняться, если даже очень захочет. Важно, чтобы захотело следующее.
Menu
