НАГОРНЫЙ КАРАБАХ — ОРИЕНТИР АРМЯНСТВА XX ВЕКА

К 19-й годовщине начала Карабахского движения посредники пытались урегулировать конфликт, но не проблему
19-я годовщина начала нового этапа национально-освободительного движения армянского народа — еще один повод поразмыслить над некоторыми аспектами карабахской проблемы. Особенно важно обозначить систему подобных размышлений, плоскость, на которой осмысление и представление данного вопроса в максимальной степени соответствует его исторической направленности. В этой связи определенный интерес представляет позиция официальной Анкары, в соответствии с которой установление дипломатических отношений с РА возможно лишь после ряда принципиальных уступок с армянской стороны. Число выдвигаемых Турцией предусловий меняется весьма часто, однако неизменными остаются два положения:
а) Вывод армянских воинских подразделений с территории Азербайджана и безоговорочное уважение его международно-признанных границ; б) отход официального Еревана от политики по международному признанию и осуждению Геноцида армян в Османской империи.
Данные требования имеют естественную природу и выступают в контексте армяно-тюркских отношений. Между тем именно естественность предусловий позволяет многим аналитикам довольствоваться лишь поверхностным исследованием этой функции и не обращать должного внимания на причинно-следственный аспект проблемы. Вследствие подобного отношения фактор непосредственной связи между Геноцидом армян и Карабахским движением игнорируется, чем и формируется определенный информационный вакуум в сфере представления данного вопроса международному сообществу. Косвенные указания на наличие причинно-следственной связи между двумя этими положениями, конечно же, имеются: отход бывшей правящей партии и лично первого президента РА от политики международного признания и осуждения Геноцида армян в Османской империи засвидетельствовал их готовность к "безоговорочному уважению международно-признанных границ Азербайджана". И тем не менее этот вопрос требует более глубокого осмысления. В этом материале мы попытаемся высветить контур связи национально-освободительного движения армянского народа в конце XX века с трагическими событиями Первой мировой войны.
Родом из Геноцида
Прежде всего необходимо учитывать тот факт, что армянство XX века родом из Геноцида; конечно, и ранее нация стояла перед необходимостью решения судьбоносных проблем, но общая ситуация была иной — в предыдущие столетия общественная армянская мысль объективно была ориентирована на курс восстановления национальной государственности на все еще обживаемой родине. В XX веке армянский народ был лишен не государственности, а именно родины; это концептуально разные ситуации — чувство утраченной отчизны и составляло наследственную информацию трех генераций армян прошлого века.
Возможно, будущие поколения армянского народа и найдут в себе силы каким-то образом сбросить груз этого тяжелого чувства, однако в XX столетии подобный сценарий не мог иметь места. Впрочем, армяне прошлого века осуществляли иную миссию: пытались засвидетельствовать себе и миру способность нации существовать и созидать в принципиально новых условиях. Несмотря на тот факт, что летопись функционирующих за пределами исторической родины армянских общин и колоний насчитывает долгие столетия, именно в ХХ веке сложилась новая национальная Диаспора; впервые за период существования зарубежных очагов армянской жизни и культуры количество проживающих там армян в значительной мере превысило число соотечественников, обживающих уцелевшую (десятую) часть исторической родины.
Армянство ХХ века действительно родом из Геноцида. И тем не менее следует знать, что само это понятие, каким оно определяется в известной Международной конвенции, никоим образом не отражает характер и масштаб постигшей армянский народ катастрофы; это не было убийством "групп людей по расовым, этническим или религиозным соображениям" — речь идет о планомерном истреблении на исторической родине большей части нации (причем отдельным этапом — национальной интеллектуальной элиты) и лишении ее родины. Именно по этой причине многие исследователи при определении характера армянской резни начала XX века все чаще предпочитают использовать термин "Арменоцид".Принципиальным отличием собирательного образа армянина прошлого столетия от своих предшественников явился новый психологический вектор, направленный на восстановление (в первую очередь) уже не государственности, а естественных рубежей потерянной родины. В этой связи примечательно, что Карабахское движение не было ориентировано на выход Армении из состава СССР — оно преследовало цель воссоединения искусственно разъединенных частей родины. Как утверждал академик Андрей Сахаров, в этом и следует видеть секрет ценности Арцаха: "Для армян Карабах — это вопрос жизни, тогда как для Азербайджана — дело принципа". Таким образом, в XX столетии именно Нагорному Карабаху суждено было стать главным путеводителем армянского народа по тропам национальной истории; по сути — Ответом на Геноцид.1940-ые
В то ноябрьское утро 1945 года Иосиф Сталин недоумевал: он только что ознакомился с содержанием невероятно дерзкого письма секретаря ЦК КП( б) Армении Григора Арутюнова: "Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923 года входит в состав Азербайджанской ССР. Из 153000 ее населения 137000 приходится на долю армян; сельское хозяйство Нагорного Карабаха также является аналогичным с горной частью Армении. Вхождение области в состав Армении намного способствовало бы ее развитию. Это также дало бы возможность местным кадрам продолжить высшее образование на родном языке в вузах Армении. . . Исходя из этого и желания населения Нагорного Карабаха ЦК и Совнарком Армении вносят на рассмотрение ЦК ВКП( б) и союзного правительства вопрос о включении в состав Армянской ССР Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в качестве Карабахской области. . . " Иосиф Сталин действительно недоумевал; впрочем, он прекрасно понимал, что за всей этой затеей стоит Лис. . .
Деятельность Анастаса Микояна до сих пор окутана завесой тайны, хотя кажется, что о нем известно почти все. И тем не менее обнародованная часть его биографии — это не более чем вершина дрейфующего в бурных водах XX столетия айсберга. Совершенно прав был американский советолог и историк А. Улам, заметивший: "Какую бы историю мы имели, если бы он дал нам истинные воспоминания! Размышляя об истории политического продвижения, мы обычно обращаемся к примеру Таðлейрана. Но Талейран был дилетантом в сравнении с ним. . . Когда он умрет, мы можем быть уверены, что его убитые горем коллеги будут нервозно и тщательно изучать оставленный им каждый лоскуток бумаги". Историк справедливо полагал, что в знаменитом сейфе политика хранится история XX века; примечательно, что обнаруженный после смерти Суслова архив кремлевского интригана являл собой лишь тоненькую папку с несколькими малоприметными бумажками, в то время как для перевозки архива Лиса понадобилось три грузовика. Как заметили в этой связи западные специалисты, "вот вам и разница между заурядным советским партийным функционером и незаурядным политиком мирового масштаба". . .
Негодование Иосифа Сталина имело под собой и личный мотив: письмо, по сути, предлагало ему пересмотреть собственное решение о передаче Нагорного Карабаха Азербайджану. Кремлевский хозяин был уверен, что именно "Лис приложил к этому свой длинный хвост". Помимо прочего, Хозяин был осведомлен и на предмет наличия "зондирующих" консультаций Анастаса со вторым секретарем Маленковым на предмет Нахиджевана: Микоян прощупывал соответствующие настроения последнего, ссылаясь на малоземельность Армении в аспекте начавшейся репатриации армян из-за рубежа.
Мнительный Сталин придавал немаловажное значение и другому факту: предок Анастаса Мико переселился в Санаин как раз из Нагорного Карабаха, основав, таким образом, лорийскую ветвь рода Саркисян. Сам Хозяин предпочитал называть эту ветвь "борчалинской", акцентируя внимание на грузино-татарской принадлежности армянской территории.
1950-ые
В 1954 году лидеры армянских коммунистов в очередной раз обратились к руководству Советского Союза с просьбой пересмотреть решение Кавказского бюро большевиков о передаче Нагорного Карабаха Азербайджанской ССР.
Поводом для нового обращения послужили два весьма существенных, на взгляд самих коммунистов, события: смена политического руководства страны, связанная с кончиной Иосифа Сталина, и передача Украине Крыма; заменивший руководителя партии Никита Хрущев в столь неординарной форме решил отпраздновать 300-летие вхождения Украины в состав России. И если этот территориальный презент, по мнению армянских большевиков, и мог вызывать какие-то сомнения в аспекте историко-демографической и хозяйственной обоснованности, то возвращение Нагорного Карабаха Армении было бы полностью оправданным явлением. Ко всему прочему, речь шла о территории в семь раз меньшей, чем Крымский полуостров, и переданной Азербайджану распоряжением Иосифа Сталина — человека, чей культ и вознамерился разоблачить Никита Сергеевич. Вот пусть (полагали руководители Советской Армении) и разоблачает. . .
По мнению западных аналитиков, венцом многолетней политической биографии Анастаса Микояна и стали его усилия по разрешению чреватого третьей мировой войной Карибского кризиса. Между тем сам политик эту свою миссию таковой не считал: "универсал" добивался другого. . . В начале 60-х он неоднократно ставит об этом в известность Никиту Хрущева — тщетно! На закате своей власти генеральный секретарь даже вспылит: "Я готов предоставить 12 тысяч военных грузовиков для переселения армян НКАО в Армению в течение одних суток, чтоб ты только не поднимал этот вопрос".
Буржуазные деятели и историки всегда восхищались универсальностью Анастаса Микояна. Посол США в СССР Уолтер Беделл Смит характеризовал его как "умного и мудрого в масштабе всего мира маленького армянина". Его предшественник Аверел Гарриман считал Микояна "единственным человеком в Кремле, с которым можно разговаривать". Невероятная коммуникабельность, острый ум и манера общения политика вынуждали маститых дипломатов капитулировать перед "улыбающимся Миком" (кстати, никто из советских лидеров, кроме разве что Горби, не нарекался западной прессой на манер янки). Впрочем, если Михаил Горбачев стал символом развала мощного советского государства, то Анастас Микоян был символом его стабильности: первые признаки дестабилизации наступят уже после его ухода, причем громче всего они заявят о себе на примере Нагорного Карабаха; а ведь он предупреждал. . .1960-ые
30 сентября 1966г. первый секретарь ЦК Компартии Армении А. Кочинян и председатель Совмина Арм. ССР Б. Мурадян направили письмо в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. Они, в частности, писали: "Передача Нагорного Карабаха Армении покончит с тем неестественным положением, когда малочисленный армянский народ в условиях Советского Союза имеет две государственности, — одна союзная республика и рядом автономная национальная область, но уже в составе другой союзной республики. На основе вышеизложенного. . . считаем крайне необходимым обсуждение вопросов возвращения Армении Нахиджевана и Нагорного Карабаха". Ответ на письмо был выдержан в лучших традициях советского способа разрешения межнациональных проблем: уже через год, в 1967 году, "за выдающиеся успехи в социалистическом строительстве Нахиджеванская АССР и Нагорно-Карабахская автономная область награждаются орденами Ленина".
Обращает на себя внимание следующая деталь: руководство социалистической Армении прекрасно осознавало, что карабахский вопрос может быть разрешен только и только путем воссоединения НКАО с Армянской ССР. Ни один другой вариант, в том числе и возможное повышение статуса областной автономии вплоть до автономии республиканской, не воспринимался в качестве реального и справедливого способа урегулирования. Сегодня, спустя 16 лет после развала СССР, когда мировое сообщество уже признало право на независимое существование каждой из 15 бывших союзных республик, причем в границах, установленных именно при советском строе, и когда оно еще не собирается признавать в ранге самостоятельных субъектов международного права ни одну советскую автономию (независимо от статуса) , остается только удивляться мудрости и дальновидности некоторых руководителей Коммунистической партии Армянской ССР. В этой связи необходимо также отметить, что коммунистические лидеры Армении прекрасно представляли себе всю фиктивность и несостоятельность разграничения полномочий (в том числе и территориально-административных) между союзной республикой и ее автономией (округ, область, республика).Следует полагать, что инициированная азербайджанскими властями форма нивелирования имеющихся противоречий оказалась вполне эффективной. Во всяком случае по мере дальнейшего возрастания армяно-азербайджанской напряженности соответствующие поощрения лились как из рога изобилия: в 1972 году орденом Дружбы народов была награждена Нахиджеванская АССР, а несколько позже той же "чести" удостоилась и НКАО. В 1974 году Нахиджеванская АССР стала двойным орденоносцем — получила и орден Октябрьской революции. Примечательная деталь: ни в одном из регионов бескрайнего СССР ни одна автономия не удостаивалась подобных регалий за столь короткий промежуток времени.1970-ые
Почти 30 лет назад, 23 ноября 1977г. , на состоявшемся в Москве заседании Президиума Совета Министров СССР под грифом "не подлежит обнародованию" было заслушано достаточно известное ныне письмо из Еревана.
В документе, в частности, говорилось: "Вследствие ряда исторических обстоятельств несколько десятилетий назад Нагорный Карабах искусственно был присоединен к Азербайджану. При этом не было учтено историческое прошлое области, ее национальный состав, желание народа и экономические интересы. Прошли десятилетия, и вопрос о Карабахе продолжает склоняться, вызывать беспокойство и моменты недоброжелательности между двумя соседними народами, связанными вековой дружбой. Надо присоединить Нагорный Карабах (Арцах — по-армянски) к Армянской ССР. Тогда все станет на свои законные места". Несмотря на то что сам документ (протокольный N61, 11-4133) носил вполне привычное для тех лет название "Предложения и замечания трудящихся Арм. ССР", авторство руководства республики и его непосредственная инициатива не вызывают сомнений.На то были свои основания: через год, в 1978-м, Советская Армения должна была отмечать 150-летие вхождения части восточного сектора исторической родины в состав Российской империи (вспомним также и "крымский" вариант) и питала определенные надежды в связи с юбилейной датой. На октябрьские торжества 1978 года Леонид Брежнев так и не приехал. Месяцем раньше, в сентябре 1978г. , генсека к себе заманил Гейдар Алиев. Злые языки шептали, что первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана щедро одаривает своего шефа золотом и бриллиантами. Долгие проводы, лукулловы празднества, застольные речи — все это сентябрь 1978 года. Видимо, именно тогда опьяненный сказочным приемом, уже больной Леонид Брежнев дал слово никогда больше не рассматривать вопрос о Нагорном Карабахе. В Ереван же на участие в юбилейных праздниках (и во избежание возможных эксцессов) он послал министра обороны СССР К. Устинова.
Впрочем, и Гейдар Алиев участвовал в октябрьских торжествах. Он не скрывал своего удовлетворения проведенной неделями раньше встречей с генсеком и на радостях даже воскликнул на чистейшем армянском: "Да здравствует дружба между армянским и азербайджанским народами". Наверное, никто тогда не мог предполагать, что пройдет ровно 10 лет и заложенная в недра советской национальной политики мина замедленного действия под названием "Нагорный Карабах" взорвется с небывалой доселе силой.
Перестройка Михаила Горбачева, обусловившая рост центробежных сил, вынудила руководство Азербайджанской ССР принять в 1986 году специальный закон "О Нагорно-Карабахской автономной области". Впрочем, уже через год начались волнения в Северном Арцахе по поводу передачи земельных угодий армянского села Чардахлу — родины маршалов СССР И. Баграмяна и А. Бабаджаняна — соседней азербайджанской деревне.
Уже в феврале 1988 года начался исторически неизбежный этап Карабахского движения, которому и суждено было принять форму первой на территории СССР войны с применением тяжелой бронированной техники и авиации. В последнее время со стороны многих международных структур осуществляется попытка пересмотра истории и представления очевидных истин искаженными. В частности, говорится и о провокационной природе этнических конфликтов на территории бывшего СССР, что отнюдь не во всех случаях соответствует действительности.
Особенно явственно это проявляется в аспекте карабахского вопроса: каждое армянское поколение в среднем 3 раза официально обращалось к руководству СССР с целью разрешения этой проблемы. Таким образом, в XX столетии именно Нагорному Карабаху суждено было стать главным путеводителем армянского народа по тропам национальной истории — по сути Ответом на Геноцид.