Среди псевдоисторических бестселлеров последнего десятилетия, которыми завалены прилавки книжных магазинов, можно назвать и неоднократно переиздаваемые в Москве книги московского азербайджанца Мурада Аджи — "Полынь половецкого поля", "Европа, тюрки, Великая степь", "Тюрки и мир: сокровенная история".
Написанные легко, даже увлекательно и в то же время производящие впечатление вполне научных, эти книги, по сути, "обосновывают" притязания пантюркизма не только на огромные территории Европы и Азии, но и на духовные истоки мировой культуры. Демонстрируя фантастическую "эрудицию", автор трилогии, как утверждаетcя с обложек его книг, тщится доказать, что "тюрки несли Миру веру в Бога Небесного", что "каждый второй европеец имеет тюркские корни", что "все древнерусское прежде было тюркским. Равно как древнеанглийское или древненемецкое". И, как следует из содержания книг, также и древнеармянское.
Своими мнениями о трилогии Мурада Аджи делятся политический обозреватель "ГА" Арис КАЗИНЯН и доктор исторических наук Эдуард ДАНИЕЛЯН.
В течение последних лет международный интеллектуальный рынок "обогатился" целым рядом крайне амбициозных историографических исследований, научная составляющая коих — заметим сразу! — не выдерживает никакой критики. Вероятно, именно последнее обстоятельство и позволяет специалистам обходить вниманием подобную литературу, которая тем не менее все громче и чаще заявляет о себе. Особенно важен тот факт, что содержание издающихся многотысячными тиражами монографий овладевает сознанием целых поколений, а в отдельных случаях завоевывает политические трибуны. Пассивность академических кругов часто мотивируется и нежеланием последних инициировать столь далекую от сугубо научного диспута полемику; помимо всего прочего, "оппоненты" не только агрессивно и болезненно реагируют на любую критику в адрес своих сочинений, но и не упускают случая выступить с ответными заявлениями, предполагающими, как правило, издание новой сенсационной книги.
В этом аспекте хотелось бы обратить внимание на крайне важный, по нашему мнению, нюанс: в отличие от дипломированных специалистов, о гражданской позиции большинства которых — ввиду в том числе традиционного комформизма и крайне редкого их появления на острие общественно-политической жизни — судить трудно, авторы сенсационных монографий прекрасно осознают, что История — это не только предмет школьной программы или способ достижения определенных научных высот, но и важнейшее средство воспитания масс и особой общественной ориентации. Именно политическая составляющая подобных исследований и является тем фактором, который ни в коем случае нельзя игнорировать; по крайней мере хроника жизни народов свидетельствует в пользу политической востребованности ложных научных течений и их крайне высокой консолидирующей способности.
Еще одной особенностью подобных сочинений является их принадлежность перу далеких от данной сферы научной деятельности людей; в большинстве случаев это достаточно грамотные в своей области специалисты, эрудированность и информированность коих в целом значительно выше среднего образовательного уровня населения практически любой из стран. Мы специально акцентируем внимание на масштабности подобного явления, ибо оно в большей или меньшей степени имеет место быть фактически в любом государственном образовании. В данном случае мы не рассматриваем традиции той или иной историографической школы, которые в отдельных случаях могут базироваться на изначально некорректных и научно не аргументированных установках; это совершенно иная традиция, предполагающая возведение политизированной, но академической науки в ранг одной из составляющих государственной идеологии.
В этом отношении особым явлением стали монографии Мурада Аджи. Опубликованные многотысячными тиражами в издательской серии "Историческая библиотека", его сочинения "Полынь Половецкого поля", "Европа, тюрки, Великая Степь", "Тюрки и мир: сокровенная история" уже вызвали широкий резонанс. Следует отметить, что в полном соответствии с обозначенными выше тенденциями сам автор не является специалистом-историком; Мурад Аджи — носитель ученой степени, кандидат экономических наук, защитивший в 1973 году диссертацию "Моделирование и оптимизация процесса промышленного освоения северо-востока СССР с выбором индустриально-строительных опорных баз". Есть у него и опыт написания книг и статей, в частности, одна из его брошюр называется "БАМ и промышленные комплексы востока СССР", другая (написанная в соавторстве) — "Промышленные комплексы Сибири". И тем не менее, в отличие от всех других представителей данной волны, он более масштабен: ареал интересов Мурада Аджи распространяется на весь Евразийский материк, равно как и на обживающие этот крупнейший в мире континент народы, в том числе на армянский.
Примечательно, что Мурад Аджи занимает весьма благосклонную позицию в отношении армян — "последователей великой тюркской цивилизации" и "первых миссионеров, перенявших тысячелетние традиции культуры Великой Степи". В этом, собственно, и кроется, по мнению экономиста, величие армянского народа. В своих книгах Мурад Аджи практически пересматривает всю мировую историю и представляет собственную концепцию развития человеческого общества; ко всем без исключения культурам (китайской, индийской, европейской, иранской, арабской, русской и т. д. , равно как и к христианской, мусульманской, буддистской, иудейской, ламаистской и др.) он прибавляет приставку "суб" и выводит их из единой тюркской цивилизации. Этим и объясняется его благосклонность к обживающим Евразию народам — "сынам Великой Степи". Мозаика его исследований слагается из "фактов истории", которыми — следует отметить — пропитаны все книги и которые в зависимости от желания автора выступают в разных ракурсах в качестве хронологических звеньев исторической цепи.
Следует отметить, что подобного рода "исследования" имеют весьма давнюю традицию, но вместе с тем отличаются определенной периодичностью напоминаний о себе. Благоприятствующая их появлению среда предполагает в том числе размытость ценностных установок, причем как глобального или регионального, так и локального (в политико-административных пределах отдельно взятой страны) масштаба. Это тот период, когда на арену общественной жизни вступают дилетанты: предсказатели занимают нишу аналитиков, знахари — врачей, маляры — живописцев. . .
В сфере исторической (в частности) науки данный процесс проявляется появлением целого ряда "исследователей", которые заявляют о себе периодическими сенсационными открытиями. Во многих странах мира (в том числе и в Армении) сегодня есть люди, которые обнаружили способность читать и писать на шумерском языке, дешифровать этрусские письмена и едва ли не каждый день разгадывать очередной вопрос истории. Следует отметить, что подобного рода "сенсации", как правило, призваны быть адаптированы к страницам национальной истории. Причем такая адаптация осуществляется с неимоверной легкостью, что опять-таки объясняется размытостью традиционных ценностных установок. С той же легкостью мир сегодня делится на передовых и изгоев, на демократов и радикалов, на черное и белое; сектанты триумфальным шагом маршируют по миру, однополые браки широко культивируются в передовой Европе и завоевывают правовое и информационное поле, извращенцы проводят парад в священном городе трех религий — Иерусалиме. . .
Несколько отклоняясь от темы, отметим, что в условиях современного миропорядка эти религии в большей степени отстаивают непоколебимость простых эстетических категорий; грани дозволенного обозначены здесь достаточно конкретно, а преступления караются (в том числе на общественном уровне) весьма жестко. Собственно, этой причиной и объясняется столь модная с некоторых пор (а именно после выявления в структуре Римской Католической церкви сановников-педофилов) тяга самодостаточных на первый взгляд представителей "цивилизованного мира" к Тибету или парандже.
Именно на "завоевание" чахлых цивилизаций Европы и США ориентированы монографии Мурада Аджи. Иные, конечно, могут позволить себе и подшутить над сочинениями данного автора, однако смеем утверждать, что проблема эта более серьезная, ибо размыв ценностной шкалы, как ничто другое, удобряет почву его деятельности. Пропитанная рыхлыми и цивилизационноразлагающими наносами Европа — этот небольшой и деморализованный полуостров Азии — определяет целевое направление исследований Мурада Аджи. Помимо прочего, мы впервые сталкиваемся с рокировкой полюсов пантюркистской идеологии; автор устремляет взоры не на восток (традиционный алтайский ракурс) , а именно на запад — как на "преемника великой тюркской цивилизации". Особый контекст его разработкам придает перспектива вступления (в промежутке 2015-2020гг.) Турции в ЕС, причем автор заявляет, что Европа должна принять и признать Турцию как творца своей цивилизации. Между тем нынешняя уязвимость Старого Света определяется и демографическими показателями: во многих европейских странах естественный прирост населения стабильно близок к нулю, в то время как численность консолидированного тюркского населения растет почти в геометрической прогрессии. Турция, безусловно, наступает на Запад, и этот вектор пронизывает сочинения Мурада Аджи.
Хочется обратить внимание и на следующий момент: увлекательные книги этого автора в настоящее время находят своего массового читателя в десятках тюркских правовых субъектах, причем не только в независимых государственных образованиях (Центральная Азия, Азербайджан и т. д.) , но и в автономных (Татарстан, Башкортостан и др.). Издания выполняют консолидирующую народы функцию и ориентируют их не только в географическом (на запад) , но и в историческом (особое место в контексте мировой истории). Отметим, что подобная ориентация, в отличие от содержания трудов Мурада Аджи, — факт вполне научный.
Menu
