Можно, конечно, бесконечно долго ждать признания со стороны передовой мировой общественности права на самоопределение за народом Нагорного Карабаха; в зависимости от конъюнктуры политического рынка и текущей дипломатической моды можно сопоставлять всевозможные прецеденты, благо почва для этого имеется весьма благодатная — только за последние полтора десятка лет на политической карте мира появилось более тридцати новых субъектов международного права. Сравнительный анализ исторических событий — дело всегда завлекательное; ненароком можно забрести в столь любопытные дебри, что мало (прецедентов) не покажется. Впрочем, в аспекте решения именно этой проблемы малопродуктивное.
Следует, видимо, признать, что карабахский вопрос вообще не просматривается на оси пресловутого антагонизма между тиражируемыми полярными понятиями о нерушимости государственных границ и праве наций на политическую свободу. Вопреки стараниям аккуратных дипломатов он был и остается в плоскости Армянского вопроса, причем это прекрасно осознается и азербайджанскими властями — стороной мнимых переговоров. Собственно, этим объясняется факт столь пристрастного турецкого отношения к проблеме: и Турция, и Азербайджан совсем неплохо осведомлены относительно исторической принадлежности Нагорного Карабаха, равно как и земель Западной Армении.
Вопрос в том, что оба государства не могут позволить себе отказаться от Нагорного Карабаха именно как от фактора регионального и международного давления на армянскую государственность. Вектор окончательного изживания армянского политического и, конечно, демографического элемента из региона был и остается в повестке пантуранской идеологии, и в этом отношении лучший механизм давления, чем Нагорный Карабах, трудно было придумать. Это именно тот фактор, который не только "мотивирует и аргументирует" перед международным сообществом обоснованность блокады армянских путей, но и вбирает в себя целый спектр вопросов, полностью "разоблачающих" историческую необоснованность всяких армянских притязаний. В частности, придуманная и тиражируемая вовсю статистика относительно 20% оккупированных территорий и миллиона перемещенных лиц полностью вписывается только в этот контекст; в противном случае статистика отвергается на арифметическом уровне. Впрочем, это уже несерьезно. . .
Серьезно то, что и Анкара, и Баку рассматривают проблему в контексте Армянского вопроса и, следовательно, пытаются как можно дольше не упускать из рук столь естественный инструмент давления на Ереван, каким им представляется Арцах; посему это далеко не территориальный спор, а реальная возможность полностью изолировать армянскую государственность в регионе. Именно по этой причине официально озвученная готовность Еревана на уступки не может быть принята Азербайджаном. В противном случае (в случае гипотетического разрешения конфликта) родственному тандему придется придумать новый очаг напряженности, который едва ли может вобрать в себя весь спектр карабахского противостояния. Именно в этом кроется ценность Нагорного Карабаха для Азербайджана и Турции.
Помимо прочего прекрасно осознается, что минимизация и последующая ликвидация армянского контроля над Нагорным Карабахом обещает стать первым звеном на пути разрушения армянской государственности. Безусловно, наилучшим решением проблемы представляется молниеносная война, способная в течение считанных дней разом покончить со всеми вопросами, в том числе карабахским. Собственно это и имел в виду Гарегин Нжде, когда писал: "Все стратегически важные позиции маленькой Армении обозначены. Она окружена нашим извечным врагом. Это окружение осуществлено с расчетом, имеющим очевидный смысл, а именно: при удобном случае в самое краткое время и с наименьшими потерями уничтожить армянство. Армения уязвима в нескольких различных позициях, и всего за несколько часов Турция может перерезать эти позиции, отделить друг от друга армянские провинции и соединиться с Азербайджаном".
Подобные планы вынашивались еще в начале прошлого столетия. Известно, в частности, письмо Мустафы Кемаля Али Фуад Джебесою от 14 сентября 1920 года: "С армянами начать благоприятную войну с тем, чтобы присоединить Азербайджан к Турции". Было бы непростительной глупостью думать, что в настоящее время проект молниеносной войны — широтного марш-броска через территорию Армении — не востребован турецкими военными стратегами, тем более что нечто подобное вполне могло иметь место в 1993 году. Однако сегодня ввиду наличия многих факторов именно Нагорный Карабах воспринимается Анкарой и Баку в качестве первого звена на пути разрушения армянской государственности. Едва ли стоит сомневаться в том, что вражеский тандем разрабатывает схемы установления своей полной юрисдикции над контролируемыми армянскими силами территориями.
Несмотря на многочисленные заявления азербайджанского руководства о возможности возобновления войны, нет оснований полагать, что Баку планирует широкое контрнаступление по всей линий фронта. Азербайджанская армия не готова к этому ни организационно, ни морально; помимо всего, наступательные операции предполагают куда большие масштабы людских и материальных потерь, чем оборона. Относительно недавно на этот вопрос обратил внимание и президент Армении Роберт Кочарян. В интервью SPIEGEL ONLINE (11. 07. 2007) он по этому поводу заявил: "Угроза новой войны существует постоянно. Хотя сомневаюсь в том, что военный бюджет Азербайджана превосходит весь армянский бюджет, но я бы предостерег от того, чтобы судить о соотношении сил с обеих сторон только по цифрам. Вы должны учитывать и то, что солдат, защищающий свою родину, имеет другую мотивацию, чем тот, кто действует на чужой территории. У нас нет намерений начинать военную операцию. Но в случае подготовленной агрессии мы примем решения, к которым нас будет обязывать военное положение и которые будут отвечать интересам нашей безопасности".
Помимо прочего, инициированная Баку масштабная война создаст реальную угрозу функционированию пролегающего совсем недалеко от пояса безопасности нефтепровода БТД, деятельность которого существенно пополняет военный бюджет Азербайджана. Напомним динамику углеводородных вливаний: в 2004 году они составили $175 млн, в 2005 году — $300 млн, в 2006 — $600 млн, в 2007 году — около $1 млрд. Очевидно, что в случае начала новой войны армянские силы обороны вполне могут себе позволить "принимать решения, к которым обязывает военное положение", иными словами — наносить целевые удары также по нефтепроводу. Не вызывает сомнений то обстоятельство, что азербайджанские власти прекрасно осознают такую перспективу.
Иное дело — осуществление молниеносной локальной операции, к чему, вероятно, и готовится Азербайджан. Данная схема предполагает ведение активной войны на малой площади с большим количеством человеческих жертв. Это именно тот расклад, к которому Баку в определенной степени готов. Сценарий "большой войны на малой площади", чреватый мнимым перерастанием в широкомасштабные боевые действия, ориентирован на вмешательство международного сообщества в форме недопущения новой войны со стороны ООН.
Официальный Баку неоднократно пытался перевести обсуждение карабахской проблемы из плоскости ОБСЕ в формат ООН с перспективой дислокации на линии фронта международного миротворческого контингента, в том числе по всему периметру армяно-азербайджанской государственной границы. Согласно одной из разрабатываемых в Баку схем, Нагорный Карабах именно таким образом может быть отрезан от Армении голубыми касками ООН и соответствующим оккупационным режимом. Именно для этого и необходима продуманная военная провокация в форме малой войны.
С осени текущего года президент Азербайджана несколько раз заявлял о возможности начала новой войны против Армении "с целью восстановления контроля на всей территории республики". Подобные заявления имели место и ранее, однако обращает на себя внимание то обстоятельство, что сентябрьские высказывания Ильхама Алиева совпали по времени с заявлением генсека ОБСЕ Мигеля Анхеля Моратиноса о необходимости смены формата МГ ОБСЕ по урегулированию карабахской проблемы.
10 сентября с заявлением выступил уже глава оборонного ведомства Азербайджана Сафар Абиев. Он подчеркнул, что в настоящее время "идет война, и противник начинает стрелять по нашим позициям". Министр также подчеркнул, что расследуется информация о "переброске вооружения с баз в Грузии на оккупированные территории Азербайджана и приграничные с нашей страной земли Армении". Он повторил слова Ильхама Алиева о том, что только на военные нужды официальный Баку тратит сумму, соотносимую со всем бюджетом Армении, так что едва ли стоит сомневаться, на чьей стороне будет успех в случае начала боевых действий. Подобные заявления вызвали ответную реакцию Еревана; глава оборонного ведомства Армении Микаел Арутюнян подчеркнул: "На сегодня я не вижу возможности для того, чтобы Азербайджан начал военные действия, но как министр обороны я готов к началу боевых действий в любой момент".
В последнее время агрессивные обещания официального Баку подкрепляются беспрецедентно мощной информационной поддержкой. Практически каждый день азербайджанские агентства передают сообщения о нарастающей напряженности на линии соприкосновения, формируя тем самым атмосферу необходимости нанесения "ответного удара". В частности, агентство Day. Az все последние месяцы изобилует ежедневными сводками о нарушении режима прекращения огня, в том числе приводит статистику убитых и раненых азербайджанских офицеров и солдат.
Именно в контекст возможных провокаций и вписывается заявление Сафара Абиева в казахстанской столице: "Территории Азербайджана остаются оккупированными и вероятность войны почти 100%-ная". Практически впервые за всю историю карабахского противостояния высокопоставленный представитель официального Баку позволил себе отразить в процентном соотношении степень вероятности возобновления войны, причем этот коэффициент был приравнен почти к абсолютному. Не вызывает сомнений тот факт, что в Астане министр обороны Азербайджана выполнял поручение Верховного главнокомандующего, каковым и является президент страны Ильхам Алиев. Эта сенсационная новость в тот же день облетела страницы мировых агентств. Некоторые аналитики вдруг вспомнили, что неимоверно высокие цены на углеводороды поддерживают иммунитет не только России, но и Азербайджана; в частности, 21 ноября один баррель сырой азербайджанской нефти на мировых биржах был продан за $95.
Однако особенностью последнего заявления азербайджанского министра является сам формат подобного высказывания. Он озвучил эту мысль именно в период заседания Совета министров обороны стран СНГ, и, хотя само Содружество не является военизированным блоком, однако за столом переговоров сидели главы оборонных ведомств постсоветских стран, входящих в военно-стратегический альянс ОДКБ. Напомним, что пять из шести государств данного альянса, а именно — Таджикистан, Киргизия, Казахстан, Россия и Беларусь связаны между собой чередующимися границами и лишь Армения находится в сухопутной изоляции. Однако в соответствии с основополагающими принципами ОДКБ любая из стран-участниц Организации Договора о коллективной безопасности может рассчитывать на помощь Коллективных сил быстрого реагирования (КСБР) ОДКБ в случае возникновения угрозы ее безопасности. Таким образом, заявление Сафара Абиева объективно являет собой брошенную к устоям этой военно-стратегической организации "перчатку". Очевидно, что официальный Ереван обязан поднять этот вопрос перед руководством ОДКБ, равно как и МГ ОБСЕ, провозгласившей свою приверженность исключительно мирному способу урегулирования проблемы.
Menu
