Прошедший 9-15 января 2011г. в Судане референдум по вопросу независимости Южного Судана стал демонстрацией стремления жителей этого огромного региона избавиться от ненавистного хартумского режима, что в переводе на язык современной дипломатии означает "готовность и желание построить свое независимое государство". Разрозненное во всех отношениях население Южного Судана никогда не ощущало себя в качестве "единой нации", никогда не придерживалось единой ценностной шкалы, да и сколь-нибудь глубоких традиций историко-культурной и общественно-политической жизни оно тоже не знает.
Большинство населения принадлежит к негроидной расе и исповедует либо христианство, либо традиционные анимистические религии. Основную группу жителей составляют представители нилотских народов — динка, нуэр, азанде, барии, шиллук и других. Единого языка также не существует; говорят в основном на адамавских, убангийских, нилотских, нубийских наречиях и на языке динка. Собственно, общая ненависть к хартумскому режиму и выступает в отдельно взятом южносуданском случае в качестве единственного объединяющего идеологического механизма.
Ненависть эта уважается со стороны мировой общественности и вполне однозначно трактуется как веское основание для провозглашения независимости (кстати, на территории 620 000 кв. км. — значительно превосходящей площадь Армянского нагорья) и, что особенно важно, — для международного признания этой независимости. В преддверии референдума американский президент Барак Обама выступил с трогательной речью: "Не всем поколениям выпадает возможность перелистнуть страницу прошлого и написать новую главу истории. Сегодня, спустя десятилетия после гражданской войны в Судане, унесшей более двух миллионов жизней, такая новая возможность открывается перед населением Южного Судана. На предстоящей неделе миллионы жителей Южного Судана должны сделать выбор: оставаться в составе Судана или строить свое независимое государство… Этот выбор окажет воздействие не только на Судан, но и на всю Южную Сахару, на весь мир в целом… Вне зависимости от результатов предстоящего референдума мы должны уважать волю народа Южного Судана".
Столь подчеркнутое уважение к "ненависти", именно как к всеобъемлющему политическому фактору, обуславливается рядом причин, в числе которых не последнее место занимает "совпадение ненавистей" к одному и тому же хартумскому режиму со стороны международного сообщества и собирательного южносуданского населения. После того как стало известно о том, что президент страны Омар аль-Башир укрывал у себя (причем более пяти лет) Усаму бин Ладена, международное сообщество люто его возненавидело, припомнило этнические чистки в Дарфуре, а в 2008 году Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на его арест по обвинению в геноциде. Таким образом аль-Башир стал первым действующим главой государства, против которого выдвинуто обвинение органом международной юстиции.
В своем трогательном выступлении американский президент коснулся и этой темы: "Если суданский Юг проголосует за независимость, то Соединенные Штаты будут заинтересованы в стабильном и эффективном соседстве между двумя новыми государствами… Однако мир в Судане не может быть стабильным без обеспечения спокойной жизни на западе страны в Дарфуре… И мы продолжаем настаивать, что стабильный мир в Дарфуре основывается также на несении ответственности за совершенные преступления, в том числе преступления геноцида… Тот, кто проигнорирует свои международные обязательства, встанет перед более жесткими формами изоляции и санкциями".
Очевидно, что после такой поддержки последние капли интриги испарились под жарким сахарским солнцем (в данном случае понятие "интрига" касается не результатов голосования, которые с учетом фактора "ненависти" были, конечно, легко прогнозируемы, а позиции хартумского правительства). Впрочем, с подобными речами Вашингтон выступал и в прошлом году, а загнанный Омар аль-Башир тогда же заявил, что признает любые итоги референдума.
Спрашивается, что еще нужно мировой общественности для признания независимости Нагорного Карабаха? Очевидно, что для международного уважения воли армянского населения вовсе не обязательно оказаться жертвой геноцида, взращивать маршалов и генералов, физиков-ядерщиков и первых запускателей спутников, художников и архитекторов, вовсе не обязательно проливать кровь за ту же независимость и проводить референдум под вражеской канонадой, в конце концов вовсе не обязательно обладать и всеми теми жизнеспособными атрибутами суверенной государственности, о которых не могут даже мечтать адвокаты Южного Судана (да и не только).
Вероятно, нужно "совпадение ненавистей", однако проблема в том, что и "ненависть" трактуется избирательно. Во время той же Карабахской войны Азербайджан получал пополнение и из Судана, причем для переброски на фронт "воинов ислама" функционировали прямые рейсы Хартум — Баку. Вообще, Эльчибей и Алиев вполне неплохо контачили с аль-Баширом. Да и бин Ладен пометил своим присутствием Азербайджан.
В протоколе дела "США против бин Ладена" читаем: "В августе 1998г. азербайджанское отделение организации "Исламский джихад", которое впоследствии слилось с "Аль-Каидой", координировало бомбардировки посольств США в Кении и Танзании, когда были убиты 224 и ранены около 4600 человек. ФБР удалось перехватить почти 60 звонков, сделанных посредством спутникового телефона Усамы бин Ладена из Баку в Восточную Африку и обратно. Посольство США в Азербайджане также опасалось нападения, однако, как заявил один из местных радикалов, они решили не подвергать атаке Посольство США в Баку, "чтобы не портить хороших отношений с Азербайджаном".
Вообще, радикальная ось Судан — Афганистан (куда перебрался из Судана бин Ладен) — Азербайджан — частый фигурант особых сводок. Например, Strategic Policy отмечает: "Если бы бин Ладен вынужден был покинуть Афганистан, он оказался бы в Азербайджане. В течение лет сторонники бин Ладена покидали Баку с тем, чтобы создавать лагеря в сельских районах, в особенности в отдаленных горных местностях на севере страны". Именно на севере страны, а не на западе, где Нагорный Карабах воевал против сил террористического интернационала.
