Логотип

ВЛАД ВЕСТ, ОН ЖЕ — ВЛАДИМИР СЕРМАКАШЕВ

Совсем недавно по одному из наших телеканалов показали популярный в конце 80-х годов фильм, посвященный знаменитому в СССР джазовому музыканту Владимиру Сермакашеву. Вслед за этим довелось прочитать статью о нем в российском специализированном джазовом журнале. Естественно, возникло желание узнать об этом человеке больше — ведь вокруг его имени до сих пор крутится много легенд. Нашел в интернете сайт музыканта и без особой надежды на успех написал ему письмо. Представьте себе мое удивление, когда буквально на следующий же день пришел ответ с согласием дать интервью. И вот мы сидим перед своими компьютерами по разные стороны океана и "беседуем".
— Господин Сермакашев, начнем с начала. Расскажите о своей семье.
— Мы бакинцы. Моя мать, Галина Амбарцумовна Бабалян, была инженером-строителем, и под ее руководством в Азербайджане было построено много заводов. А отец, Леонид Артемович Тер-Маркосян, был ученым и педагогом, деканом в Бакинском политехническом институте. Еще в начале прошлого века, когда начались гонения на армян, он стал Сермакашевым. И мать, и отец говорили и на армянском, и на азербайджанском, и, конечно, на русском. Правда, мама владела армянским хуже папы, а я — совсем плохо. . . А еще у меня был дядя, который в последние годы работал в Дилижане главврачом в санатории для больных туберкулезом. Вот он, конечно, говорил по-армянски свободно, хотя родом тоже был из Баку.
— Как вы пришли в музыку?
— Фортепиано я начал заниматься с 3 лет, а с 5 лет — композицией. Я учился в Бакинской консерватории и параллельно давал сольные концерты. Но только классической музыки мне было мало, и где-то лет с 9-10 я начал увлекаться джазом. В 16 лет уже играл джаз на профессиональной основе. В 14-15 лет я освоил альт-саксофон, а потом и тенор и уже вовсю начал играть джаз. Затем я закончил и Политехнический институт. Но джаз был моим главным увлечением и занятием. Я играл во многих оркестрах в ресторанах, на танцах в парках, в институтах. В составе ансамбля Гасана Рзаева я объездил с концертами весь Азербайджан. Он был прекрасным музыкантом и человеком. Мы очень дружили. . . Я был практически первым, кто начал играть в Баку джаз, зарабатывая этим на жизнь. Был период, когда на протяжении примерно трех месяцев я играл в Армении, в ресторане "Ахтамар" на озере Севан. Некоторое время даже был участником оркестра Жака Дуваляна. Там было очень много музыкантов — бывших бакинцев — тромбонист Георгий Богданов, аккордеонист Михаил Макаров, басист Алик Ходжабагиров, саксофонист Левон Аланакян и другие. . . Ну а потом Москва. Это был 1963 год. . .
— Я много читал об этом периоде в воспоминаниях корифеев советского и российского джаза Алексея Козлова, Юрия Верменича. . .
— Да, тогда мы давали в Москве жару. Единственным местом в то время, где можно было играть джаз, было кафе "Молодежное". У меня тогда было свое трио — В. Сакун (ф-но) , В. Буланов (ударные) , А. Егоров (бас). Мы там играли почти каждый вечер. Этот новый для Союза жанр тогда привлекал огромное количество молодежи. Джаз ведь тогда был, как глоток свежего воздуха, служил неким символом свободы. Через джаз я знакомился с иностранцами, и не случайно, что за нами приглядывали сотрудники КГБ, причем довольно плотно. К счастью, нас интересовала только музыка, и придраться им было не к чему. Я думаю, они вздохнули с облегчением, когда я уехал. . . Кстати, именно в это кафе приводили западных гастролеров, приезжавших в Москву. Там я играл с оркестром Дюка Эллингтона, с Джерри Маллигеном и другими звездами. В тот период мы были лучшими в Москве. С этим составом я объездил чуть ли не весь Союз, мы выезжали на фестивали в Европу, играли в посольствах, на зарубежных выставках. . . В Америку я попал как беженец в 1973 году.
— О вашей истории я узнал из кинофильма "Москва на Гудзоне". Скажите, что там правда, а что вымысел?
— Везде пишут, что этот фильм поставлен на основе моей биографии, но это не совсем так. Правды там процентов 60, остальное — художественный вымысел. Ко мне обратился один из голливудских продюсеров и предложил снять фильм о моей жизни. Долго я рассказывал сценаристу подробности, он исписал кучу бумаги. . . В результате киношники добавили много от себя, и получилось то, что получилось. Но все, что связано с музыкальной стороной истории, изложено точно. Режиссером фильма был Пол Мазурски, а в главной роли снялся замечательный актер Робин Уильямс. Я же записал саундтрек к фильму.
— Как вам, звезде советского джаза, пришлось на первых порах на родине джаза? Это правда, что вас взяли в оркестр Каунта Бейси, но потом великий музыкант, испугавшись проблем, связанных с политикой, был вынужден расстаться с вами? Именно такова была версия, которую я слышал в Баку еще в середине 70-х.
— Прежде чем попасть в Америку, какой-то период мне пришлось пожить в Италии. Там я, естественно, тоже зарабатывал джазом. А в первые же дни после приезда в Америку знаменитый Уиллис Конновер, легендарный ведущий джазовых программ на радио "Голос Америки", пригласил меня в культовый джаз-клуб Village Vanguard, где обычно по понедельникам играл оркестр Тэда Джонса — Мэла Льюиса. Я играл с ними. После этого мне предложили место в джаз-клубе на Манхэттене, где я работал несколько лет. Причем в первое время выступал там в качестве пианиста и лишь потом перешел на саксофон. В оркестре, который выступал там, играли также многие музыканты из оркестра Каунта Бейси. Видно, из смеси этой информации и появилась легенда, о которой ты упомянул.
В первое время приходилось играть в самых разных местах, с разными музыкантами и самую разную музыку, не всегда джазовую. Поверь, даже в Америке прожить одним джазом достаточно трудно. Я писал музыку к кинофильмам, телепостановкам, давал сольные концерты. Записал и выпустил свой первый в Америке альбом Say Hello to Russia, который был очень хорошо принят критиками и слушателями.
— Говорят, что вас с саксофоном свел случай. . .
— Да, это правда. В самом начале своей музыкальной карьеры я руководил самодеятельным оркестром, и у меня в ансамбле был отвратительный саксофонист. Я в то время не умел играть на саксофоне, но он играл так плохо, что мне приходилось все время показывать ему, что от него требуется. Так продолжалось, пока я сам не научился играть на этом, ставшем впоследствии моим коньком инструменте.
— Расскажите о вашей семье — ведь она у вас на сто процентов музыкальная.
— Моя жена Линда (Людмила) Кункина приехала в Америку из Минска. Она певица. Наверное, мечтала встретить там миллионера, а встретила джазового музыканта, и вот уже много-много лет мы вместе. Мы записали много песен, выступали вместе. Но нашим главным и лучшим произведением стала наша дочь Лора (Лариса). Она удивительно творческий человек — пишет стихи, поет, рисует. Причем достаточно хорошо, о чем свидетельствуют многочисленные награды и призы разных конкурсов. А совсем недавно она написала сценарий и сняла свой первый фильм — она заканчивает Университет Нью-Йорка, где учится на сценариста и режиссера. И, конечно, она записала со мной несколько композиций на моем новом альбоме. Это альбом, в котором будут звучать мои оригинальные композиции и несколько песен, написанных дочкой, которые она же и исполняет. Во всех треках я выступаю в качестве пианиста. Когда он выйдет, я пришлю копию в Ереван. Послушаешь. . .
В Америке он сейчас известен под псевдонимом Влад Вест. Но как Владимир Сермакашев он был известен там еще задолго до того, как приехал в эту страну. Авторитетнейший джазовый критик Скотт Янов так писал о нем: "Влад Вест пришел в мир музыки со своей созидательной ролью. Его исполнение имеет особый драйв, который заставляет задумываться — почему же до сих пор он не очень известен в Америке?" Сейчас его уже хорошо знают в США и прекрасно помнят на всей территории бывшего СССР.