Очень много лет назад я, помню, посмеивался над статьей в "Комсомольской правде", рассказывавшей о том, как мальчик лет 10-ти, насмотревшись фильмов о Джеймсе Бонде и прочих суперменах, шагнул с зонтиком в руках из окна 20-го этажа, сказав бабушке перед этим: "Смотри, я тоже супермен!". Советская пропаганда приписывала подобные случаи пропаганде насилия на TV и в кино — западном, конечно. "Как же, посмотрел ребенок фильм о супермене и захотел стать таким же!" — недоверчиво усмехались мы тогда. Один — конечно, нет. Но если каждый день на протяжении лет — тогда запросто! — думаю я сейчас. И в очередной раз прихожу к мысли о необходимости профессиональной цензуры в медиа.
Когда в первый раз в американской школе ученик расстрелял своих одноклассников и учителей, мир ужаснулся — об этом писали все мировые СМИ на протяжении недели, выступали психологи, пытаясь понять, что же толкнуло мальчишку на этот поступок. Потом забыли. Через некоторое время — еще один такой случай. Опять ужаснулись, опять поговорили и опять забыли. И вот, к несчастью, наступил момент, когда интернет стал приносить подобные вести из Америки чуть ли не раз в месяц. Причем самое страшное, что совершались такие поступки практически без видимых мотивов. "Америка! Что вы хотите, там все возможно, у них жизнь сумасшедшая", — снисходительно объясняли это явление специалисты, призывая не драматизировать ситуацию. Но когда подобный случай произошел в одной из самых благополучных и тихих стран Европы, все, включая специалистов, забили тревогу. Значит, что-то происходит с массовым сознанием, что-то влияет на него, подстегивает к подобным действиям. И это что-то — именно медиа-пропаганда культа насилия, тиражируемая в современном мире. Все эти фильмы о суперменах, бездумные зубодробительные боевики, компьютерные игры, становящиеся все красочнее и натуральнее, основная цель которых — уничтожить противника, причем чем изощреннее, тем выигрышнее. Быть сильным и беспощадным представляется модным и престижным.
Недавно говорил с московским другом. Он очень обеспокоен будущим своих детей. По его словам, концентрация зла в атмосфере мегаполиса такая, что все с ужасом ждут взрыва, причем боятся, что начнется это именно со школ и институтов. . .
Раньше мы были уверены, что нас Бог миловал и дальше бытовой молодежной потасовки у нас дело никогда не дойдет. Но мартовские события показали, что поток насилия, которым пичкает нас целыми днями наше ТВ, сработал-таки против нас, наших устоев, традиций.
Когда в 1988 году Ереван впервые узнал, что такое комендантский час, и увидел войска на улицах, наши сограждане встречали солдат чуть ли не хлебом-солью — "они-то ни в чем не виноваты", а с офицерами говорили уважительно и доброжелательно. Приносили им поесть-попить. А разве не нашими детьми (на сей раз в прямом смысле слова!) были ребята в форме, которых била толпа камнями и арматурой в первый весенний день в центре Еревана? В данном случае я не собираюсь обсуждать, кто прав, кто виноват, кто начал, а кто не "не сдержался". Речь — о степени зла, в любой момент готового проявиться в физическом насилии по отношению к ближнему.
Когда ребенок, молодой человек целыми днями смотрит по телевизору фильмы, где "крутые парни" пачками косят ногами, руками, холодным и горячим оружием кого ни попадя, где кровь льется рекой и никого не жалко, где смерть человека — проходной эпизод, где жизнь — копейка, то и в реальности он начинает воспринимать ее так же.
Это поняли наконец-то на Западе, и вся политика, например, подачи рекламы резко поменялась — брутальные типажи, крутые ковбои, всякие там "люди в черном" сменились ласковыми папами и дядечками. В России все больше склоняются к введению некоего подобия цензуры на материалы, демонстрируемые на голубых экранах. Совсем недавно приняли новый закон об эротике в СМИ. . . У нас тоже есть, насколько я знаю, подобные законы. Только вот применения его что-то не видно. А ведь именно распространение и утверждение в умах молодежи идей дозволенности силовых методов разрешения любых конфликтов и приводит к ситуациям, подобным той, что мы наблюдали у нас.
Кто-то скажет, что киношные боевики и беспорядки на улицах не имеют ничего общего. Имеют! Возможно, те, кто громил магазины, поджигал транспорт, выламывал мостовые, забрасывал камнями солдат армянской армии, были под воздействием каких-то зомбирующих средств — то ли химических, то ли вербальных. Но это толпа отщепенцев, с ними еще можно справиться. А вот с юнцами, и не только, которые на следующий день с удовольствием обсуждали, как ловко подожгли автобус, как безнаказанно притащили домой несколько пар обуви, как точно в голову солдата попали камнем, — боюсь, уже трудно будет справиться.
Когда кадры хроники той страшной ночи вызывают у молодежи издевку и в интонациях чувствуется даже зависть к тем "крутым" ребятам, становится не по себе. И ни в одной из этих голов, выросших на виртуальном насилии, не возникло чувства жалости к государственному и частному имуществу, к родному городу, к чужой человеческой жизни. А зачем? Ведь именно так (или примерно так) — безжалостно и бездумно — расправляются супергерои со своими врагами во всех фильмах, что показывают по телику или которые можно взять в любом пункте проката. И сильно неправ тот, кто думает, что кино, журналы и добавившиеся к ним компьютерные игры — всего лишь безобидное развлечение. Это мощнейшее по воздействию на неокрепшие умы средство. И его нужно держать под контролем. Кино как лекарство: может служить и добру и злу. Недаром в советское время с такой строгостью подходили к отбору кинопродукции, пытавшейся прорваться с Запада. Конечно, как и во всем, в этом деле были перегибы, но сейчас выясняется, что лучшее все-таки мы видели, а многое из того, что было запрещено тогда, на поверку и не стоило внимания.
Так вот, я — за жесткость и действенность Комиссии по телевидению и радиовещанию. Если комиссии не хватает полномочий, нужно их предоставить законодательно, собрав в ней профессионалов высокого уровня. Не хочу больше слушать пошлые песни в исполнении кривляющихся певцов, не хочу смотреть бессмысленные фильмы, главное достоинство которых — эффектно показанные убийства или обнаженные тела, не хочу смотреть глянцевые журналы, которые только и способны, что тиражировать сплетни о чужой красивой жизни. . . Теперь добавились еще и видеоклипы певцов и певиц, где кто-то кого-то убивает, грабит банки, совершает самоубийства. . .
Вспомните американского мальчика, который хотел быть похожим на супермена и прыгнул с зонтиком с 20-го этажа. . . А еще вспомните наших мальчиков, которые бросали камни в других наших мальчиков. Уверен, это были те, кто получает удовольствие от сцен насилия в кино. От них — виртуальных — до реальных — оказалось не так уж далеко.
Menu
