На стыке 2012-2013 гг. я стал не только свидетелем, но и практически участником — буквально подряд — двух историй, о которых хочется рассказать.
САМЫЙ КОНЕЦ ДЕКАБРЯ. АВТОБУС ПОДЪЕЗЖАЕТ К ОСТАНОВКЕ У СУПЕРМАРКЕТА. Народ с покупками заполняет салон. У дверей автобуса одиноко сидит молоденький солдатик и смотрит в окно. Вокруг сидят и стоят люди с сумками, пакетами, набитыми всякой всячиной. Очередная остановка. Женщина, обвешанная пакетами, с трудом пробирается к двери. Расплатившись с водителем, она на несколько секунд задерживает взгляд на солдате. И вдруг, резко развернувшись к нему, вытаскивает коробку шоколадных конфет: «Сынок, возьми, поедите на праздник с товарищами» — и выходит. Паренек смущенно берет коробку и благодарит женщину.
Автобус трогается. Народ продвигается вперед, готовясь к следующей остановке. К солдату подходит взрослый мужчина, протягивает ему пакет с фруктами: «Алкоголь не даю, хотя и Новый год. Не положено вам. А фрукты пригодятся». Парень начал отнекиваться, но мужчина буквально силой впихивает ему пакет: «У меня сын тоже служит. Бери, от души даю». Парень еще больше засмущался, но взял. И тут весь автобус словно взорвался.
К парню потянулись десятки пакетов с праздничными продуктами, люди совещались, что можно, а что нельзя, что стоит давать («это долго можно держать без холодильника»), а что нет. Все это сопровождалось пожеланиями, советами, вопросами. Парень растерялся, уверял, что у них в части будет тоже накрыт праздничный стол, командир распорядился, родители тоже что-то всем пришлют, но пассажиры были неумолимы. Они уже не предлагали и не давали, они просто клали ему пакеты на колени, рядом с ним на сиденье, желали всего самого хорошего, поздравляли с Новым годом и выходили.
«А как он это все понесет?» — раздался чей-то здравый голос. «Водитель, тормозни на минутку у какого-нибудь магазина, купим ему большую сумку». — «Не надо, я дам свою» — одна из женщин быстро переложила все свои покупки в одну из объемистых сумок, а вторую передала вперед — для солдата. Парень уже не сопротивлялся, а только без конца всех благодарил.
А автобус тем временем шел по своему маршруту. На каждой остановке люди выходили и садились новые. Узнав о том, что происходит, пытались принять посильное участие в праздновании Нового года в воинской части. Какой-то мужчина, извиняясь, что у него ничего нет в руках, впихнул в карман куртки солдата деньги со словами: «Заправишь свой телефон, поздравишь родителей и поболтаешь вволю со своей девушкой». Наконец автобус подошел к автовокзалу. Парень, нагруженный сумками, не переставая благодарить, собрался выходить. Протянул деньги водителю. «Иди с миром, сынок. Что я не человек?» — обиделся водитель. «Помогите ему ребята. А мы подождем вас». Двое парней подхватили сумки солдата и пошли с ним до маршрутки, которая должна была довезти его до части. Весь битком набитый автобус терпеливо ждал. Ребята вернулись, автобус тронулся. Все молчали, думая о своем. Наверняка вспоминали отцов и старших братьев и лихие 90-е, сыновей, которые сейчас с оружием в руках защищают покой страны. А одна пожилая женщина тихо, словно про себя, прошептала: «Храни, Господь, тебя и твоих друзей!»
В ПЕРВЫЕ ДНИ ЯНВАРЯ Я ВОЗВРАЩАЛСЯ ИЗ РАЗДАНА В ЕРЕВАН. В микрорайоне маршрутка почти заполнилась, осталась пара-тройка мест, и водитель поехал. На выезде из Раздана стояла группа людей, среди которых выделялась фигура военного. Водитель остановился, и люди стали усаживаться. Сержант молча ждал, пока все усядутся, а когда попытался влезть в маршрутку, выяснилось, что ему уже нет места. Водитель стал возражать: стоящего не повезу. Сержант начал уговаривать, мол, очень торопится, а это последняя маршрутка, если не успеет к конкретному сроку в часть, будут неприятности.
Тут кто-то предложил «уплотниться», чтобы солдат мог сесть. Но водитель был непреклонен: «А вдруг меня инспектор остановит? Кто будет штраф платить?» Ответ — «я» — последовал незамедлительно от сразу нескольких пассажиров. Началась перепалка между пассажирами и водителем. Сержант, увидев, что из-за него назревает скандал, примирительно сказав: «Ладно, я выйду», собрался выходить из маршрутки. Но тут сразу несколько молодых ребят буквально выскочили вслед за ним, освобождая место. Он отнекивался, но ребята затолкали его обратно в машину и захлопнули дверь: «Езжайте!» Водитель тронулся. На трассе на морозе остались трое ребят. Остались, чтобы сержант мог успеть в часть.
Всю дорогу пассажиры обсуждали случившееся. Кто-то ругал водителя, кто-то хвалил ребят, кто-то успокаивал сержанта, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке из-за того, что ребята не смогли сесть. «Не переживай. Они доберутся. А вот ты не должен опаздывать. От тебя, от твоих товарищей зависит наша безопасность. И мы все должны делать так, чтобы у вас, у наших солдат, у наших сыновей, все было хорошо», — увещевал его пожилой мужчина. Парень смущенно кивал головой. Спонтанный митинг не прекращался до Еревана.
На подъезде к городу молодой военный попросил остановить машину и вышел. Выходя, уже в дверях, он повернулся и поблагодарил всех за участие. В ответ посыпались пожелания всех благ, водитель, словно пытаясь смягчить свою вину за несговорчивость, отказался брать деньги, а сидевшая со мной рядом женщина тихо, почти шепотом, произнесла: «Храни тебя Господь, сынок!» Заметив мой взгляд, она пояснила: «У меня сын на границе служит. Каждый день Бога молю, чтобы у них все было спокойно…»
Пусть. Пусть и у них, и у других ребят в военной форме, в дождь, в снег, в жару стоящих на постах, охраняющих наш покой, все будет хорошо. И для этого мы все должны что-то делать. Каждый — что должен, каждый — что может, каждый — в своей области, каждый — на своем месте. И тогда им будет легче служить, а нам всем будет спокойней. И за них, и за себя.
САМЫЙ КОНЕЦ ДЕКАБРЯ. АВТОБУС ПОДЪЕЗЖАЕТ К ОСТАНОВКЕ У СУПЕРМАРКЕТА. Народ с покупками заполняет салон. У дверей автобуса одиноко сидит молоденький солдатик и смотрит в окно. Вокруг сидят и стоят люди с сумками, пакетами, набитыми всякой всячиной. Очередная остановка. Женщина, обвешанная пакетами, с трудом пробирается к двери. Расплатившись с водителем, она на несколько секунд задерживает взгляд на солдате. И вдруг, резко развернувшись к нему, вытаскивает коробку шоколадных конфет: «Сынок, возьми, поедите на праздник с товарищами» — и выходит. Паренек смущенно берет коробку и благодарит женщину.
Автобус трогается. Народ продвигается вперед, готовясь к следующей остановке. К солдату подходит взрослый мужчина, протягивает ему пакет с фруктами: «Алкоголь не даю, хотя и Новый год. Не положено вам. А фрукты пригодятся». Парень начал отнекиваться, но мужчина буквально силой впихивает ему пакет: «У меня сын тоже служит. Бери, от души даю». Парень еще больше засмущался, но взял. И тут весь автобус словно взорвался.
К парню потянулись десятки пакетов с праздничными продуктами, люди совещались, что можно, а что нельзя, что стоит давать («это долго можно держать без холодильника»), а что нет. Все это сопровождалось пожеланиями, советами, вопросами. Парень растерялся, уверял, что у них в части будет тоже накрыт праздничный стол, командир распорядился, родители тоже что-то всем пришлют, но пассажиры были неумолимы. Они уже не предлагали и не давали, они просто клали ему пакеты на колени, рядом с ним на сиденье, желали всего самого хорошего, поздравляли с Новым годом и выходили.
«А как он это все понесет?» — раздался чей-то здравый голос. «Водитель, тормозни на минутку у какого-нибудь магазина, купим ему большую сумку». — «Не надо, я дам свою» — одна из женщин быстро переложила все свои покупки в одну из объемистых сумок, а вторую передала вперед — для солдата. Парень уже не сопротивлялся, а только без конца всех благодарил.
А автобус тем временем шел по своему маршруту. На каждой остановке люди выходили и садились новые. Узнав о том, что происходит, пытались принять посильное участие в праздновании Нового года в воинской части. Какой-то мужчина, извиняясь, что у него ничего нет в руках, впихнул в карман куртки солдата деньги со словами: «Заправишь свой телефон, поздравишь родителей и поболтаешь вволю со своей девушкой». Наконец автобус подошел к автовокзалу. Парень, нагруженный сумками, не переставая благодарить, собрался выходить. Протянул деньги водителю. «Иди с миром, сынок. Что я не человек?» — обиделся водитель. «Помогите ему ребята. А мы подождем вас». Двое парней подхватили сумки солдата и пошли с ним до маршрутки, которая должна была довезти его до части. Весь битком набитый автобус терпеливо ждал. Ребята вернулись, автобус тронулся. Все молчали, думая о своем. Наверняка вспоминали отцов и старших братьев и лихие 90-е, сыновей, которые сейчас с оружием в руках защищают покой страны. А одна пожилая женщина тихо, словно про себя, прошептала: «Храни, Господь, тебя и твоих друзей!»
В ПЕРВЫЕ ДНИ ЯНВАРЯ Я ВОЗВРАЩАЛСЯ ИЗ РАЗДАНА В ЕРЕВАН. В микрорайоне маршрутка почти заполнилась, осталась пара-тройка мест, и водитель поехал. На выезде из Раздана стояла группа людей, среди которых выделялась фигура военного. Водитель остановился, и люди стали усаживаться. Сержант молча ждал, пока все усядутся, а когда попытался влезть в маршрутку, выяснилось, что ему уже нет места. Водитель стал возражать: стоящего не повезу. Сержант начал уговаривать, мол, очень торопится, а это последняя маршрутка, если не успеет к конкретному сроку в часть, будут неприятности.
Тут кто-то предложил «уплотниться», чтобы солдат мог сесть. Но водитель был непреклонен: «А вдруг меня инспектор остановит? Кто будет штраф платить?» Ответ — «я» — последовал незамедлительно от сразу нескольких пассажиров. Началась перепалка между пассажирами и водителем. Сержант, увидев, что из-за него назревает скандал, примирительно сказав: «Ладно, я выйду», собрался выходить из маршрутки. Но тут сразу несколько молодых ребят буквально выскочили вслед за ним, освобождая место. Он отнекивался, но ребята затолкали его обратно в машину и захлопнули дверь: «Езжайте!» Водитель тронулся. На трассе на морозе остались трое ребят. Остались, чтобы сержант мог успеть в часть.
Всю дорогу пассажиры обсуждали случившееся. Кто-то ругал водителя, кто-то хвалил ребят, кто-то успокаивал сержанта, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке из-за того, что ребята не смогли сесть. «Не переживай. Они доберутся. А вот ты не должен опаздывать. От тебя, от твоих товарищей зависит наша безопасность. И мы все должны делать так, чтобы у вас, у наших солдат, у наших сыновей, все было хорошо», — увещевал его пожилой мужчина. Парень смущенно кивал головой. Спонтанный митинг не прекращался до Еревана.
На подъезде к городу молодой военный попросил остановить машину и вышел. Выходя, уже в дверях, он повернулся и поблагодарил всех за участие. В ответ посыпались пожелания всех благ, водитель, словно пытаясь смягчить свою вину за несговорчивость, отказался брать деньги, а сидевшая со мной рядом женщина тихо, почти шепотом, произнесла: «Храни тебя Господь, сынок!» Заметив мой взгляд, она пояснила: «У меня сын на границе служит. Каждый день Бога молю, чтобы у них все было спокойно…»
Пусть. Пусть и у них, и у других ребят в военной форме, в дождь, в снег, в жару стоящих на постах, охраняющих наш покой, все будет хорошо. И для этого мы все должны что-то делать. Каждый — что должен, каждый — что может, каждый — в своей области, каждый — на своем месте. И тогда им будет легче служить, а нам всем будет спокойней. И за них, и за себя.
